Роджер Желязны - История рыжего демона

— И многих ли тебе удалось перехитрить? — спросила Илит.

— Мне? Никого, — улыбнулся Аззи. — С тех пор как силы предопределения с присущей им мудростью решили не обременять меня новым заданием в нынешней Тысячелетней войне, я предоставлен самому себе. А обжуливать самого себя очень скучно — еще скучнее, чем играть с самим собой в карты на щелчки…

— Я слышала, что Мефистофель весьма опытный и искушенный в интригах демон, — заметила Илит. — Вне всякого сомнения, он сослужит вашему племени хорошую службу.

— Возможно. Особенно если учесть, как ловко он пользуется каждым удобным случаем, чтобы в полной мере проявить свою хитрость и коварство.

— Ничего другого от него нельзя ожидать. Он же демон, в конце концов.

— Я знаю. И не имею ничего против хитрости, коварства, мошенничества, вероломства и тому подобных вещей. Но я сам игрок и не люблю тех, кто играет нечестно. Открытое нарушение правил ведения войны — это уж слишком.

— Нечестная игра? Открытое нарушение правил? — словно эхо повторила Илит. — Ну, нет. О нем говорят, что он порядочный демон.

— Возможно, я ошибаюсь, — с наигранной кротостью ответил Аззи, — и никакого нарушения на самом деле не было.

Илит резко выпрямилась в своем кресле.

— В чем же ты ошибаешься?

Аззи полюбовался своими ногтями, подышал на них, затем начал полировать их о край своего ярко-красного вельветового пиджака. После долгой паузы он наконец произнес:

— Да так… Не стоит обращать внимания на всякие пустяки.

— Аззи, прекрати дразнить меня! Ты что-то знаешь! Говори!.. Рассказывай, что ты видел?

— Я ничего не видел. Зато слышал я многое.

— Что же?

— Я подслушал, как безупречный, честнейший демон Мефистофель инструктировал Иоганна Фауста, выбранного соучастником спора между силами добра и зла. У него большая роль в нынешней Тысячелетней войне.

— Инструктировал? Ну и что? Он просто знакомил актера с его ролью. В конце концов, должен же Фауст знать, что ему делать!

— Теперь он знает это слишком хорошо.

— Аззи, Аззи! С чего это ты вздумал говорить загадками? Оставь свои старые фокусы и скажи прямо, что ты имеешь в виду.

— Мефистофель должен предложить Фаусту несколько вариантов действий в каждом эпизоде, не так ли?

— Это всем известно!

— Так вот, я слышал весь их разговор. Мефистофель подробно разъяснял Фаусту, какой именно выбор он должен сделать и как ему надлежит действовать, чтобы достичь успеха.

— Ты хочешь сказать, что он вмешивается в эксперимент? Что Фауст — послушное орудие в его руках?

— Да-да, именно это я и имел в виду. Забудь о пресловутой свободе воли, душенька моя. В этой игре существует только одна воля — воля самого Мефистофеля, а смертный является его покорным и исполнительным слугой.

Она глядела на него, приоткрыв от удивления рот. Аззи рассказал ей, как он подслушал разговор между Маком и Мефистофелем в одном из лондонских трактиров, как Мефистофель велел знаменитому магу спасти Марло и даже предложил ему способ действий, ведущий к успеху.

— Аззи, ты делаешь из мухи слона. Ты словно нарочно пытаешься поднять шум вокруг этого дела…

— Что касается шума, то я всегда готов его поднять — такова уж моя натура, — сказал Аззи. — Подумай, однако, — ведь в том, что я сейчас тебе рассказал, нет ни капли лжи. Все — чистая правда, без всяких выдумок и приукрашиваний, на которые мы, демоны, большие мастера.

Некоторая время Илит сидела молча, обдумывая услышанное. Она отпила несколько глотков коктейля из нектара с амброзией и повертела высокий стакан в пальцах; льдинки тихонько позвякивали о его край. Этот ароматный напиток, заслуживающий названия пищи богов, готовили только в древнем Вавилоне; после того как Александр Великий разрушил город до основания, мстя персам за прежние победы над греками, ледники были уничтожены в пламени пожара, а секрет приготовления божественного коктейля был утрачен.

— Если ты говоришь правду, — сказала она наконец, — то дело, кажется, весьма серьезное.

— Так я и думал, — ответил Аззи. — Однако здесь возникает весьма деликатная проблема. Мы с Мефистофелем находимся в одном лагере, и если я донесу Верховному Совету о его противозаконных действиях, это будет выглядеть немного некрасиво. Но ты, Илит, должна знать, что моя душа столь же сильно жаждет правды и справедливости, как и твоя собственная.

— Что ты говоришь! — воскликнула Илит. — Как я могу поверить тебе? Ты и тебе подобные служат злу и лжи по доброй воле.

— Да, это верно. Но также по доброй воле мы служим истине и добру, — сказал Аззи, прибегая к парадоксу там, где одной правдой ничего нельзя было добиться. — У нас, сторонников тьмы, есть свои принципы.

Она покачала головой, но глаза ее улыбались.

— О, я слишком хорошо знаю, что льстивый язык помогает тебе обводить вокруг пальца доверчивых простушек. Ты коварный демон!

— Тот демон, который не лжет во имя красоты, не достоин звания злого духа… Однако все, что я рассказал тебе про Мефистофеля, — голая правда.

Илит колебалась. Она верила и не верила Аззи. Мотивы поступков Мефистофеля были ей непонятны.

— Если он спасет Марло… — неуверенно начала она, — мне кажется, этот поступок будет добрым деянием. Поэт останется жив; он напишет много прекрасных стихов и успеет удивить весь мир своими гениальными пьесами…

— Ты смотришь на вещи с одной стороны, — ответил ей Аззи, — так позволь же мне изложить другую точку зрения. Этот Марло — отъявленный безбожник и богохульник, для которого нет ничего святого. Его ненаписанные пьесы скорее всего вызовут громкий скандал и негодование ханжей. Вряд ли они послужат укреплению религии; напротив, они могут посеять опасное смятение в людских душах и бросить в народ семена дерзкого вольнодумства…

— Аззи, — прервала его Илит, — я должна тщательно обдумать и взвесить все, что ты мне рассказал. А уж потом придет время решать, что мне делать с этой информацией.

— Делай с ней что хочешь, — сказал Аззи. — Во всяком случае, моя совесть чиста. Давай допьем коктейли и разойдемся каждый по своим делам.

Илит кивнула и почти залпом осушила свой стакан. Затем оба кивнули друг другу на прощание и растаяли в воздухе.

А в это самое время в соседней кабинке маленький смешной длиннобородый человечек потирал маленькие пухлые ручки от радости. Он был одет в высокие, наподобие болотных, сапоги и кожаный камзол.

— Ха-ха, мой дорогой рыжий демон! — произнес Рогнир (это был, конечно, он). — Вот ты и попался! Я вижу тебя насквозь со всеми твоими хитростями и кознями. Так, значит, ты предаешь своих во имя истины? Неплохая шутка, клянусь бородой! Я-то знаю, что за цель ты преследуешь.