Вад Капустин - Полковнику нигде…

Профессор, четырехкрылый инсектоид с планеты Кворр, в студенческие счастливые годы неоднократно участвовал в фольклорных экспедициях на родину президента, холодный Иксус, населенный высокоразумными земноводными амебами. Тогда, спаивая высокотоксичной коричневой брагой приветливых пожилых соотечественников будущего генерального председателя в надежде пробудить в генетической памяти унаследованные от их далеких подводных предков легенды, кворрские филологи собирали на соседней планете сказания и частушки, посвященные Звездным Сеятелям. Славные были времена.

Там Вад и познакомился с многообещающим молодым политиком, сразу же поддержав новую тогда унионистскую идею объединения всех мыслящих организмов Метагалактики в союзе миров. Объединение открывало обширные горизонты перспективных научных исследований.

В то время, так же как и сейчас, противниками предполагавшейся глобализации открыто выступали только регуллиане, не верившие ни в единое происхождение разума и ни в само существование звездных отцов. Гнусные еретики!

Великие предки! Звездные сеятели — именно с ними было связано сделанное Ка-Пус-Тином открытие, которое потребовало строгой конфиденциальности и серьезного анализа последствий со стороны опытных политиков.

Вад вспомнил сюрреалистические конструкции, представшие его взглядам во время раскопок апсальского Лабиринта. Там были таинственные механизмы, пространственные и временные ловушки, приведшие ученого, в конечном итоге, в загадочный информаторий Сеятелей. Перед профессором открылась холодная янтарная пещера с нишами для хранения информкристаллов. Пол пещеры был усыпан металлическими обломками, но ячейки мыслехранилища не были пустыми. Конечно, сейчас, по прошествии невероятного количества лет, в большинстве из них оставалась только пыль. Однако научное счастье не изменило профессору. Именно в информатории были обнаружены сохранившиеся шарики мнемонических кристаллов.

Профессор продемонстрировал завороженно слушавшему соратнику свою находку: пять небольших кристаллов, четыре из которых были мертвенно темными, а один светился мягким живым огоньком, обещавшим невиданные откровения

. — Инструкция по активации прилагается! — торжествующе добавил профессор, демонстрируя выбитую на графитовом стержне короткую надпись. — Не далее как три временных цикла назад мне удалось расшифровать ее содержание. Но, конечно, активировать кристалл без консультации с властными структурами ООМ я не пытался, — скромно закончил ученый, которого, в действительности, удержала элементарная трусость.

Тем не менее, подозрительный взгляд многоопытного собеседника Вад встретил бестрепетно.

— Ответственность, знаешь ли, очень большая, — почему-то шепотом, оглядываясь по сторонам, добавил профессор. — Сеятели, не шутка!

Один из главных религиозных догматов Пути Звездных сеятелей — официальной религии Объединенных миров — недвусмысленно гласил: — Ничто, связанное со Звездными сеятелями, не может быть найдено случайно!

А значит, открытие профессора являлось гласом судьбы. Любая находка этого рода предвещала страшную опасность, грозящую обитаемой вселенной!

— Фиолетовое смещение? — неуверенно предположил профессор.

— Взрыв метагалактики? — задумчиво продолжил председатель. — Гибель Вселенной?

При существующем уровне развития галактических технологий трудно было предположить катастрофу, достаточно опасную для всех существующих миров, что-то достойное репутации Звездных сеятелей. Но угроза казалась нешуточной. И первыми под удар без сомнения попадут те, кто отважится активировать находку.

— Знаю! — внезапно одновременно воскликнули оба.

— Регуллиане! — с некоторым тревожным предчувствием, предвидя грядущие неприятности, первым озвучил догадку профессор.

— Да, регуллиане, — удовлетворенно подтвердил Квам-Ням-Даль. Президент мог торжествовать.

Это был отличный повод отыграться.

— Политика — грязное дело! — сделал мрачный вывод профессор Ка-Пус-Тин.

— Ничего себе, замечательное открытие сделал! — насмешливо отозвался ему из глубины подсознания Аурел Бром перед тем, как отключиться и снова впасть в беспамятство.

— Да, политика — это всегда интриги! — Грыз-А-Ву, разочарованный неожиданно подлым поведением положительных, в общем-то, персонажей, предпочел сменить тему.

Ему самому очень интересно было узнать, что происходит сейчас на Земле и как готовятся к встрече с космическим агрессором — с ним самим? — ответственные за судьбы этой, немного странной планеты лица. Но и там, конечно, тоже не обошлось без политики.

Еуджена Маню доставил на мыс Канаверал личный самолет президента США. Легкая эйфория, вызванная небывалым почетом, быстро прошла, уступив место непреходящей панике.

Майора ожидали три остальных участника предстоящего шоу: достойнейшие представители Земли, тщательно отобранные для вручения изрыгающему угрозы пришельцу слезной петиции об отмене ультиматума.

В петиции выдвигались альтернативные предложения: о принятии в вечное пользование — для поселения — всей территории ядерного полигона в Неваде и пустыни Калахари (на выбор), еженедельное публичное жертвоприношение красивейших женщин планеты, включая голливудских кинозвезд, и сорок процентов золотого запаса США с доставкой непосредственно на орбиту. Очевидно, что подобные предложения, навеянные суровыми реалиями средневекового фольклора, вряд ли могли прельстить звездного агрессора.

— Надо было предложить пятьдесят процентов, — мрачно размышлял Джек Смитсон, вошедший в комиссию как представитель ФБР. — Вместо кинозвезд. Самое дорогое отдаем. Опять Америке отдуваться за все человечество!

Неприметная внешность, небольшой рост и высокий Айкью выгодно отличали Джека от остальных двух членов делегации — тоже, впрочем, американцев. Для демонстрации многообразия человеческих типов пиарщиками были отобраны Кей Остин и Рип Винклтон.

Кея, здоровенного белозубого негра, одного из боссов гарлемской наркомафии, — отличный типаж, как выразились допущенные киношники, — федералы отловили в какой-то из бандитских разборок. Остина поставили перед несложным выбором — электрический стул или недолгий визит на орбиту к инопланетному маньяку, а затем место в Сенате США и свобода от налогов на всю (не слишком долгую, по планам Смитсона) оставшуюся жизнь.

Остин лучился бодростью и оптимизмом, считая пришельца пропагандистской выдумкой ЦРУ, и веселил непритязательными пошлыми анекдотами всех, кроме, разумеется, представителя Молдовы, не только не понимавшего ни слова по-английски, но и никогда не видевшего до сегодняшнего дня таких огромных жизнерадостных чернокожих. В Кишиневе они выглядели намного мельче и печальнее.