Вад Капустин - Полковнику нигде…

При каждом обращении негра к собратьям-парламентерам, Маня, сидевший в уголке со льстивой улыбкой на устах и застывшим экзистенциальным ужасом в глазах, подскакивал на стуле и угодливо кивал.

— Восточноевропейская мартышка! — мысленно обозвал майора Джек, у которого этот абсолютно неуместный здесь человеческий экземпляр вызывал непреходящее раздражение. Создавалось впечатление, что Остин пугает молдованина больше, чем инопланетный гость. Впрочем, был тут кое-кто и похлеще.

— Паноптикум! Что дальше-то будет? — спрашивал себя федеральный агент, с отвращением наблюдая за поведением соратников.

Последний член делегации — Рип Винклтон, чудом сохранившийся чистокровный индеец сиу, — символизировал великое прошлое американского континента. Лицо его, с темной, как будто выдубленной ветрами прерий кожей (на самом деле обработанной кварцевой лампой в солярии ФБР) и чеканным профилем, казалось сошедшим с экранов Голливуда.

Индейца, считавшегося одним из самых высококлассных компьютерщиков калифорнийского вычислительного центра, поймали за руку на хакерских проделках. Из праздного любопытства проникнув в секретную базу данных ЦРУ, Рип узнал слишком многое о далекоидущих планах разведуправления. Сейчас, вынужденный участвовать в «увлекательной космической прогулке», хакер горько сожалел о проявленной неосторожности, чувствуя себя законченным идиотом. Для создания национального колорита его обрядили в костюм из оленьей кожи, заставили напялить мокасины и потрясающий головной убор из пестро раскрашенных попугайских перьев.

— Козлы! Наверное, чужак хоть что-то смыслит в индейцах! — Винклтон прекрасно понимал, что работа идет на видеопублику, а вовсе не на инопланетчика, но все равно злобствовал, как и всякий, терзаемый жестокой ломкой из-за отлучения от компьютера хакер. — Как только они эскимоса с пингвином добавить забыли! Еще бы на бизона посадили! — Рип и не подозревал, насколько близко подошел к истине.

Американское правительство уже несколько дней вело переговоры о закупке зубра из Беловежской пущи (связываться с зелеными, жертвуя американским животным, никто и не предлагал). Консультации окончательно прервались только тогда, когда и Сенат и Конгресс осознали: мстительные белорусы, желая отыграться за прежние политические ущемления, не остановятся, пока не выжмут из финансового ведомства США за своего зубра оставшиеся шестьдесят процентов золотого запаса. И никакие гуманистические увещевания о судьбе человечества здесь бы ничего не изменили.

— Прав, чужак, прав, — вспомнив об этом печальном инциденте, свирепо скрипнул зубами Джек. — Хорошая бомба, вот что может кое-кому помочь!

Впрочем, никакого выбора сейчас у США не оставалось. Все страны Земли находились сейчас в одной хрупкой корзинке, которую собирался уронить жестокий чужак. И никакой белорусский зубр ничего не мог изменить. Белорусы, правда, предложили вместо зубра бесплатно отправить в космос своего представителя, но эту идею в ФБР вежливо отклонили.

— Для затравки змею хватит и молдованина! — решили соответствующие компетентные органы.

Сам Джек вызвался, разумеется, добровольцем. В ожидании старта, намеченного через полчаса, он просматривал на экране опробованного заранее скафандра заголовки свежайших газет. Они пестрели кричащими заголовками и рекламой, но упоминаний о миссии к пришельцу нигде не было. Вчерашнее сообщение об ультиматуме сошло за дешевую сенсацию, выдуманную на безрыбье газетчиками, и не привлекло ни малейшего внимания публики. Секретность удалось сохранить. Смитсон с ужасом представил себе перевозбужденные толпы, вооружающиеся и громящие магазины в ожидании неизбежного космического катаклизма.

Несмотря на кажущееся нарушение гласности и демократии, в этом случае решение о секретности казалось совершенно верным. Спасение человечества и так полностью легло на плечи правительства США. Джек задумался — перед личной встречей с пришельцем его волновали очень многие вечные вопросы:

— Что делать? Как чужак связан с ЦРУ? Что будет с курсом доллара? Почему для контакта собрали тех, кого не жалко? К чему здесь этот нелепый молдованин? Где русские? И где, наконец, мафия? — все еще продолжал спрашивать себя достойный сын американского народа, когда космический челнок в конце концов стартовал в космическое пространство.

— Эх, вдоль по Пите-е-рской! — неслась из репродуктора залихватская народная песня. По странному совпадению, в момент старта американского корабля глава и крестный отец русской космической мафии под звуки стереозаписи концерта знаменитого Свешниковского хора парившийся в финской бане, задавал себе те же самые вопросы, которые терзали отважного мистера Смитсона, и примерно в том же порядке.

Иван Владимирович Днепропетров, черный барон, побочный троюродный брат предыдущего российского премьер-министра, ожесточенно хлестал себя березовым веником по заплывшим жиром волосатым бокам, обдумывая последнее краткое донесение, полученное из Молдовы.

При первом взгляде на эту незаурядную личность, обрюзгшая багровая физиономия, крохотные ярко-голубые свинячьи глазки и жалкие остатки темно-рыжей шевелюры, вероятно, густой и кудрявой когда-то в молодости, вызывали у непосвященных обманчивое впечатление добродушия и недалекости. Все, способные так глубоко заблуждаться, давно поплатились за свою наивность. Днепропетров был далеко не глуп и отнюдь не добр. Доставшийся ему от природы и развитый постоянными упражнениями жестокий ум хищника, подобно сложнейшему компьютеру, мгновенно просчитывал и отбрасывал огромное количество вариантов для того, чтобы поставить на службу «семье» любую сомнительную ситуацию. Последние события, казалось, открывали для мафии безграничные, космические возможности. Но какие? Ясности не было.

— И надо же было пришельцу зациклиться на Молдове! — мысленно возмущался криминальный босс, для которого не остались тайной откровения медиумов. — И принесла его нелегкая как раз в тот момент, когда у нас нет толковых людей в МУГУ.

Отсутствие опытных агентов в Молдове как раз удивления не вызывало — обычно молдавской косморазведке абсолютно не за что было платить. Имевшийся на сегодняшний день в управлении единственный агент, жалкая разменная пешка, лишенная доступа к серьезной информации, абсолютно не соответствовал требованиям момента. Но в критическую минуту мафии мог пригодиться любой подручный.

Выгнав из помещения десяток услужливых длинноногих красоток, делавших всемогущему боссу эротический массаж и умащавших его уродливую тушу редкими восточными омолаживающими гелями, Днепропетров небрежно отодвинул в сторону старый автомат Калашникова, который повсюду носил с собой как амулет, и вытащил из-под банного тазика непромокаемый мобильник.