Татьяна Гуркало - Демоны, монахи и прочие ненадежные личности

Засмотревшись на меч девицы, Марина в который раз растеряла интересующие вопросы и опять тяжко вздохнула, заметив, что Илиен смотрит на нее с каким-то нездоровым любопытством. План, похоже, был глупым изначально, мужской организм наверное лучше к употреблению алкоголя приспособлен. Поэтому, пока не поздно, нужно спросить о том, что в голову придет и, наверное, лучше завязывать с выпивкой.

Марина в который раз сосредоточилась, выудила вроде бы разумную мысль, подумала немного над ней, заглядывая в пиалу, и решительно уставилась на демона. Илиен отстраненно улыбался, и вопрос застрял в горле. Пришлось глубоко вдохнуть, потом выдохнуть, проталкивая его наружу, и именно в этот момент дверь с грохотом открылась, являя взгляду Марины новых посетителей симпатичного заведения.

Вопрос пугливо спрятался среди других мыслей. Посетители в отличие от заведения симпатичными не были. Пятеро заросших бородами мужиков в кольчугах и при оружии. Веселых и явно ищущих приключений на чью-нибудь голову.

Мужики осмотрелись, стоя на пороге. Один презрительно сплюнул, заметив девицу с мечом. Второй многозначительно улыбнулся не то хозяину, не то бочкам с вином. Третий и четвертый переглянулись. А пятый, широко улыбаясь, уставился на Марину, обрадовано завопил:

— Шлюха!

И рынулся к девушке. Наверное, боялся, что приятели его опередят.

Марина обалдело моргнула, почему-то сразу сообразив, что вопль прозвучал по ее адресу, не в силах сообразить обижаться ей теперь или прятаться. Илиен встал, схватил за спинку свободный стул и широко размахнувшись, сломал его о физиономию любителя девушек легкого поведения. Мужика унесло и приложило об стену. Его приятели переглянулись и дружно схватились за мечи. Марина поняла, что лучше прятаться, обстановка для обид несколько неподходящая. А Илиен хмыкнул, бросил на пол обломок спинки и широко улыбнулся. Очень широко и угрожающе.

— Демон! — похоже, наконец, его рассмотрел один из мужиков и все четверо дружно ломанулись на улицу.

— Что вы, — по инерции произнесла Марина. — Это родственник Снегурочки.

Девица с большим мечом одобрительно улыбнулась и приподняла над столом свою пиалу, наверное, таким образом выражала свое восхищение. Остальные посетители никак на произошедшее не отреагировали. Бородатый мужик тихонько лежал под стеной и признаков жизни не подавал.

— Что это было? — спросила Марина.

Илиен позвенел монетами в выуженном из сумки мешочке, бросил несколько штук на стол и, не сказав ни слова, отодвинул Маринин стул от стола, вместе с ней.

— Они тебя что, тоже сначала за девушку приняли?

— Пошли, — сказал Илиен, махнув рукой в направлении двери.

Почему он не пожелал ответить на вопрос, Марина не поняла, но послушно встала и пошла.

— Илиен, почему мы ушли? — спросила девушка, выйдя на улицу.

— Стража, — сказал демон.

— Эти мужики стражу позовут?

— Они стража. Пьяная и глупая. Не хочу их убивать. Потом придется перед их начальником оправдываться, в присутствии слышащего ложь.

— Песец, белый и пушистый, — сказала Марина.

Подумаешь, убьет кого-то там. Главное, чтобы потом никто неудобных вопросов не задавал.

— Илиен, сколько тебе лет? — спросила Марина, заподозрив, что перед ней вышагивает по улице какое-то древнее существо с иной моралью.

— Сорок два.

Демон даже соизволил обернуться и с любопытством посмотреть на девушку.

— Ага, — сказала Марина. На сорок два он, конечно, не выглядел, но это не так критично как две тысячи сорок два. — А Дэнэену сколько?

— Двадцать четыре.

— Понятно, — сказала Марина. Что-то она хотела такое важное спросить, касающееся именно возраста, но это важное из головы вылетело. Или было вытеснено всякими глупостями. — Ах, да. Дэнэен ведь младший. А он вообще совершеннолетний? Понимаешь, я просто не могу понять, почему ты за ним ходишь. Демоны же вроде не любят чужой помощи, вряд ли Дэнэен исключение.

Илиен остановился, посмотрел на небо, зачем-то посверлил подозрительным взглядом один из переулков и повернулся к Марине.

— Я ему не помогаю, я просто слежу, — сказал таким серьезным тоном, словно это было священное откровение.

— Зачем? — спросила Марина. Логика у этого демона была какая-то своя, простым смертным недоступная.

— Чтобы не позволить кому-либо ему помешать.

Марина тряхнула головой. Кажется, она чего-то очень сильно не понимала. Разве помочь и не позволить помешать это не одно и то же?

Демон полюбовался девушкой, на лице которой было буквально написано, что ей нужен более развернутый ответ и решил еще немного поговорить.

— Понимаешь, я должен, — сказал Илиен. — Я однажды уже не уследил, теперь пытаюсь отдать этот долг.

— Не уследил?

— Да. Знаешь, что происходит, когда демон превращается в животное?

— Он перестает всех узнавать? — предположила Марина.

— Не только, — махнул рукой Илиен. — Мы так стареем. Мы живем, пока не исчерпаем дух, а с каждым превращением его становится меньше и меньше. Он почему-то полностью не восстанавливается.

— Значит, если не превращаться, вы будете жить вечно? — уставилась на демона Марина.

— Нет. Точнее, мы не можем не превращаться. Приходит время и это происходит вне зависимости от нашего желания. И лучше перед этим исчерпать как можно больше человеческой части магии. Лучше вообще исчерпать все до дна и превратиться после этого, позволив организму таким образом защитить себя. Демон в облике зверя пытается от этой магии избавиться, чем-то она ему мешает. Попутные разрушения могут быть такими, что легче все отстроить заново, чем отремонтировать. Причем, пострадать может и сам демон, не говоря уже о случайных прохожих и родственниках пытающихся помочь.

— Ага, — глупо улыбнулась девушка.

— А я не уследил, — криво улыбнувшись, сказал Илиен. — Мне впервые в жизни доверили ребенка, за ростом сил которого я должен был наблюдать. Но я думал, что все знаю о мире и у меня еще уйма времени до того, как эти силы станут настолько заметными, чтобы представлять какую-то опасность. Да и избавиться от них ему в ближайшем будущем не потребуется. Его отец ведь человек. Полукровки в первый раз превращаются поздно, лет в шестнадцать-двадцать. А Дэнэен оказался очень сильным магом и однажды семилетний малыш, за перепадами сил которого я должен был следить, превратился в котенка с разъезжающимися лапами. От лестницы я его успел оттащить. Но после этого он начал, то ли икать, то ли чихать. Огнем. Половину левого крыла сжег. Хорошо, что мама давно о ремонте мечтала, иначе бы убила… Знаешь, он был такой смешной, лапы большие, хвост висит. И глаза косили. Ни за что не подумаешь, что от такого малыша может быть столько разрушений.