Ольга Шевлягина - перекрёсток

Черт, побритый зад нюхлера, как они могли так легко попасться? Да ведь ежу с выбитыми зубами стало бы ясно, что нужно каждый шаг выверять в подобном месте… И Поттер, мега-мозг, додумался тут же свалится сюда вместо того, чтобы разобраться, куда делся друг… Хотя какая теперь разница? — Если мыслить теоретически, я бы мог пожалеть о том, что не довел свои эксперименты до логического конца…

— Какие эксперименты? — голос Джеймса звучал болезненно слабо.

— Выберемся — расскажу, — Малфой замер, поднося палочку к одному из камней в кладке, где-то на уровне глаз. — Поттер, тебе говорят о чем-нибудь буквы «ХХ»…? Поттер, черт!

Малфою опять пришлось бить друга по лицу, но Джеймс на этот раз очнулся не сразу, и это было паршиво.

— Я тебе, кажется, английским языком сказал — разговаривай со мной!

— Прости…

— Джеймс, потерпи немного… Я найду выход… Нужно только понять, что такое «ХХ»… — Малфой пытался не впадать в панику, судорожно соображая. Потому что выход должен быть обязательно… Жаль, ни один из них не способен поднять другого вверх — силы их левитационных заклятий оставляли желать лучшего. И Патронуса они не могли послать…

— «ХХ»… Может, это какая-то аббревиатура? — предположил Джеймс. Он почти не чувствовал ног, и ему было холодно. Через силу он заставлял себя не спать и говорить. — И как это…

— Черт, ну, конечно! — вдруг озарило Скорпиуса. Он встал и уже по-новому посмотрел на их тюрьму. — Это был не проход в подземелья! Это был один из входов в Хог-Хаус!

— Куда?

Малфой чуть улыбнулся, услышав любопытство в слабом голосе Джеймса:

— Об этом было написано в одном из талмудов, что я переписывал у МакГонагалл…

— Малфой… короче…

— А ты куда-то спешишь? — Скорпиус рассказывал, а сам с новой тщательностью ощупывал стены. — Хогвартс, как даже ты должен знать, построили четверо волшебников. Нам это давно и старательно вдалбливают. Но если представить себе эту ситуацию, то становится понятно, что вряд ли эти четверо взяли в руки топоры и кирки… Да и на постройку замка в то время уходило немало денег, даже если строить с помощью волшебства. Камень-то из воздуха не сделаешь…

— В общем, в той книге было написано, что наши четверо старичков выбрали местечко недалеко от долины Хогсмид, которая принадлежала довольно богатому феодалу, который, на их счастье, был немного сдвинутым и решил дать им деньги. Они переговорили и сошлись на том, что замок они построят на том месте, где феодал собирался воздвигнуть защитный форт для своих людей.

— В то время, если ты, Поттер, не все проспал в прошлом семестре на Истории магии, магглы очень любили воевать друг с другом, чтобы брать пленных и земли… В общем, наши волшебники заверили глупенького феодала, что замок можно будет использовать и как форт, — Скорпиус внимательно прощупывал все камни, до которых мог дотянуться. — Форт строить тогда уже начали, причем с подземных схронов, куда, в случае нападения, можно было привести и спрятать людей. Сеть подземных сооружений и ходов сохранили, а сверху воздвигли замок, что мы теперь с любовью зовем Хогвартсом…

— В хрониках, что мне выпало счастье переписывать, лишь однажды упоминалось о том, что схроны использовались по назначению — из долины Хогсмид по тайным туннелям пришли люди, ища защиты. Подземную систему люди феодала звали Хог-Хаус, уж не помню почему… Потом в веках история о подземельях затерялась, но знающие люди, слыша о тайных ходах в Хогсмид, относили эти ходы именно к подземному Хог-Хаусу…

Малфой замолчал, вдруг почувствовав под рукой, примерно в футе от земли, подвижный камень, помеченный все теми же буквами.

— В той книге говорилось об исследовании какого-то гения-мага, который составил по отрывочным данным примерный план Хог-Хауса, с шестью ходами в Хогсмид, где теперь деревня, с двумя тайными залами для людей, складами и переходами… Так вот, если верить тому фолианту — а мне почему-то сейчас хочется верить — в системе Хог-Хауса были два входа из замка: настоящий и вход-ловушка. Вход-ловушка заканчивался шахтой, наполненной водой, где жили какие-то опасные зверушки… Думаю, пираньи, как в пруду моего отца… Так вот, зверушек этих кормили через специальный лаз, ведущий в шахту от одного из подземных ходов… Лаз маскировался, чтобы жертвы, попавшие в ловушку, не могли выбраться. Да у них, по сути, и шансов не было… Нам с тобой повезло, что вода давно ушла под землю, и зверушки сдохли, забытые за ненадобностью… Поттер…

Скорпиус обернулся — глаза у Джеймса были закрыты, голова бессильно опустилась на плечо. Сколько слизеринец не пытался привести друга в чувства, у него это не получалось. Малфой снял с себя влажную мантию и постарался укутать дрожащего даже сейчас Джеймса. Нужно было скорее выбираться отсюда.

Мальчик вернулся к подвижному камню. Он обдирал ногти и сбивал пальцы в кровь, чувствуя почти физически, как уходит время. Чтобы не думать, Скорпиус повторял про себя четвертый раздел «Сборника» Малфоев. Старая земля поддавалась с трудом, но камень постепенно начинал все сильнее шевелиться.

— Ничего, Поттер, скоро будешь лежать в больничном крыле и морщиться от квохтанья твоих сестриц, — тишина очень угнетала. — Видишь: камень большой, значит, сможем протиснуться в лаз…

Наконец, камень вывалился из ниши, упав прямо на распухшую ногу Скорпиуса, но он даже не заметил этого, запретив себе думать о своей боли. Он увидел, что из задней стороны каменного блока торчит ржавая, странного вида ручка. Видимо, камень выдергивали внутрь лаза, а потом вставляли на место.

— Джеймс, — Скорпиус сел рядом с другом, пытаясь его растормошить, но безуспешно. Он понимал четко, что Поттер не сможет пролезть в лаз, тем более совершить путь по подземельям, которые еще неизвестно, куда приведут. — Я вернусь, я скоро приведу помощь… Ты только держись…

Малфой взмахнул палочкой и постарался направить на друга горячий воздух, надеясь, что он сможет поддержать силы Джеймса, потом прошептал «Люмос» и вложил в руку гриффиндорца собственную палочку. Он не знал, почему так сделал: для себя ли или для Джеймса, который вопреки всему мог очнуться. Сделав так, он подобрал пихтовую палочку, не оглядываясь, шагнул к лазу, подтянулся на руках и перевалился в темный, пахнущий сырой землей и затхлостью коридор.

Выбраться. Найти помощь. Вернуться за Джеймсом.

Он бежал по низкому, кое-где осыпавшемуся за века коридору, крепко сжимая в руке горящую палочку Джеймса, повторяя эти слова, как заклинания, словно они могли приблизить конец этого темного, полного тревоги пути.

Скорпиус едва переводил дыхание: то ли от бега, поворот за поворотом, то ли от чуждой ему раньше тревоги, что сжимала холодное хладнокровное всегда сердце. Это было страшно и тревожно, и Скорпиус обещал себе, что научится бороться с этим противным чувством, которое может задушить в корне все силы на борьбу и логику, без которой из подобных ситуаций никогда не выбраться.