Алекс Громов - Историкум 2. Terra Istoria

Она отправилась на поиски и вскоре возопила:

— Каменный мешок, ну правда же! Аутентичный! Хорошо хоть душ есть.

Фауст заглянул в закуток с сантехническими удобствами и согласился с ней: действительно, отделанная темной плиткой во всю высоту стен узкая каморка, куда ванну можно было засунуть разве что стоймя, навевала мысли о застенке в средневековом узилище.

— Ладно, давай отдохнем, два-три часа у нас есть.

Когда они проснулись, было светло. Но сквозь единственное маленькое окошко удалось увидеть только кирпичную ограду, на которой важно восседал здоровенный черный кот, а за ней — заросший бурьяном пустырь. Прочие признаки цивилизации, в том числе праздно шастающие мутанты, отсутствовали.

— Это какой-то край географии, честное слово! — воскликнула Грета.

— Парижская улица, как ты и хотела, — заметил Фауст, указывая в окно. На вышеупомянутой ограде и впрямь красовалась табличка «Парижскова улица».

— Вот я бестолочь! Парижская и Парижскова, ну надо же так! Это же Прага Пять.

— В параллельном пространстве?

— В задней точке культурного мира!

— Главное, чтобы отсюда до настоящей Праги не оказалось дальше, чем до Парижа.

Включенный в стоимость номера завтрак, сервированный в холодной и неуютной столовой, выглядел столь скудным и неаппетитным, что Грета и Фауст оставили его нетронутым. Иоганн-Альберт стал припоминать, что говорилось в дневнике дедушки об этом городе вообще и о том, где тут можно поесть: «В Праге зашли с Марго в кофейню «Серебряный дракон». Неплохое место. Здешние чудаки косились, они же своих девчонок никуда не выпускают. Пришлось купить Марго мужской плащ и шляпу, чтобы спокойно ходить пить кофе. Он тут натуральный. Варят в ковшиках в горячем песке. И булочки готовят на настоящем сливочном масле».

— Интересно, она еще существует?

— Как ты сказал, «Серебряный дракон»?

— Да, существует с шестнадцатого века.

— Нет тут такого, и вообще первая кофейня в Праге появилась в начале восемнадцатого века!.. Она и сейчас есть.

— Но в дневнике написано! Лично дедушкой! Себе-то он не врал!

— Я не знаю, что там написано дедушкой и бабушкой, но кофе в Европе узнали только после Венской битвы, когда захватили несколько мешков с ним среди прочих трофеев.

— А если на самом деле всё было иначе? Мы ведь уже выяснили, что история по многим параметрам, в том числе коммерческим, подправлена… Впрочем, та кофейня, о которой ты говоришь, нам тоже подойдет. Она еще существует?

— «У золотой змеи». Да, существует.

— Вот и отлично. Заодно поищем гостиницу поближе к центру. А то этот концептуальный клоповник уже надоел.

Поселиться в пражский Дом Фауста на Карловой площади не удалось. Не удалось даже пройти, поскольку принадлежащее магистрату здание было закрыто для посещений. Хорошо, что еще не стояли предупреждающие таблички с надписью: «Здесь был Фауст! Осторожно, радиация!»

Хотя Иоганну-Альберту было весьма интересно ознакомиться с альтернативной версией пребывания на Земле его знаменитого дедушки. Несколько вариантов этого рассказа он и Грета услышали от гидов, проводивших мимо нарядного розового дома стайки туристов.

Эти версии могли отличаться деталями, но в общем совпадали и радовали слушателей лихо закрученным сюжетом и обилием шокирующих подробностей. Прославленный Фауст жил в Праге, когда там правил император Рудольф II, собиравший при своем дворе людей искусства и алхимиков. Вот в таком качестве доктор Фауст появился в Праге в 1591 году, выбрав себе для проживания просторный дом в три этажа на углу площади, называвшейся тогда попросту Скотным рынком. Поговаривают, что именно отсюда он и исчез таинственным образом при большом грохоте и пугающих визуальных эффектах. А дыра в крыше осталась, и ее никак не удается заделать до сих пор.

— Но можно мы хотя бы посмотрим на дыру в потолке? — спросил Фауст у охранника. — Понимаете, я же его потомок.

— Кого?

— Иоганна-Георга Фауста!

— Колдуна, что ли? Так вы сегодня не первый…

— То есть как?!

— А вот так, сговорились вы, что ли? Или флешмоб устроили. Ночная смена рассказывала, приходили на рассвете сразу двое. Один, дескать, Фауст, а второй клялся, что не кто иной, как сам Мефистофель…

— Это мошенники!

— Ну уж не знаю, кто они, а вы кто?

— Да у меня документы есть!

Немолодой охранник, научившийся за годы службы разбираться в людях и отличать искренне убежденных, посмотрел на Фауста внимательно и проговорил доверительным тоном:

— Съездил бы ты, парень, в Кутну Гору. Говорят, он там жил еще до того, как Яна Гуса нашего сожгли. А когда началась заваруха, уехал к немцам и там тоже изрядно покуролесил. Может, дом с дырой в крыше — это там, у нас тут имущество казенное, содержится в полном порядке. Потолок в исправности.

— В самом деле?

— Я сам ходил смотреть, да и не я один. Интересно же, если тут и впрямь колдун жил. А когда дом стоял заброшенный, поговаривают, забрел сюда нищий студентик, от дождя укрыться, и долго потом находил в одной из комнат на столе серебряные монеты. Тем и жил. Так другим можешь и передать.

— Ну спасибо за информацию… — Фауст и Грета развернулись, собираясь уходить.

— Да еще вот что, — крикнул им вслед страж порога, — будете у немцев спрашивать, не забывайте, что они его под другим именем могут знать.

— Под каким? — Фауст чуть не споткнулся.

— Так он поскольку из Кутны Горы был, то и назвался там Куттенбергом, по-ихнему, стало быть. А они его на свой лад произносить стали — Гутенберг. Говорят, он чуть ли не первый, кто догадался книжки не переписывать, как в старину, а печатать на станке.

— Потрясающе! — воскликнула Грета. — Так он у тебя еще и первопечатник прославленный, получается.

— Я бы не удивился. Наверняка с собой на Землю дедушка прихватил старинную пишущую машинку. Одна из них до сих пор стояла на буфете в семейной кухне. Когда подлые мутанты отрубали электричество, то дедушка фиксировал с ее помощью свои концептуальные и не очень тексты.

— И родиться он умудрился не только в разных городах, но и в разных временах.

— Ну если здесь он появился после того, как из Германии пришлось бежать…

— А в дневнике не пишет? Может, там есть пароли, явки?

— Об этом — нет. Он был настоящий конспиратор.

Вечером Фауст с Гретой отправились побродить по старому городу, озаренному дрожащим светом настоящих газовых фонарей. Буквально в двух шагах от шумной Карловой улицы постоянно попадались тихие закоулки, которые будто потерялись в пространстве и времени.

На обратном пути в гостиницу Фауст и Грета наткнулись на трансформаторную будку, которая чем-то неуловимо отличалась от множества других подобных сооружений по очертаниям и была расписана странными граффити. Грета шагнула поближе, чтобы рассмотреть. Сверкнул разряд, но Фауст успел выдернуть ее из опасной зоны. В воздухе запахло тайной.