Алекс Громов - Историкум 2. Terra Istoria

Разгоряченный полемикой Фауст налил себе из графина экзотического крепкого напитка из России. А между тем Макс, прихватив жадной ладонью голую ножку молодого обслуживающего персонала, продолжил:

— Неугомонный ты наш… Ладно, давай к делу. Ты нашел, что искал? Кроме той тарелочки с гербом? Тебе еще нужна наша помощь с документами о хорошем дедушке? Тогда делай, что надо.

Но даже подвыпивший Фауст был неумолим:

— Я узнал много такого, что изменило мой взгляд на мир. Недаром дедушка говорил, что магия — искусство познания. Помощь — нужна, но документы — вперед. Чтобы, как говорят здешние герои, они мне грели душу, когда я выступать буду.

— Похоже, твое познание далеко не продвинулось, ты так и остался наивным романтиком. — Наконец отпустивший женскую ногу Макс протянул Фаусту свежую газету. — Вот посмотри, это же планета мошенников. Одни собирают деньги на постройку космического лифта, поскольку уверены, вернее говорят, что уверены — достаточно выбросить человека за орбиту Земли, а там он сможет по собственной воле летать. Кого ты защищаешь? И почему документы вперед? Может, лучше прислать тебе пару симпатичных сигомок для восстановления душевного равновесия? Бескорыстно, по дружбе — в подарок.

— Не надо, натуральные — приятнее. Я хочу помочь тем, кто готов защищать истину и подлинную историю. А чтобы помогать вам — требую гарантий.

— Гарантии может дать только галактический суд. Самый справедливый во Вселенной. А за истину я бы на твоем месте не беспокоился. Особенно за ту, которую они сами столько раз переписывали.

— Еще возможно отделить зерна от плевел. — Слова получились у Фауста какие-то казенные, но не на митинге же.

— Ну да, мелиоратор и селекционер нашелся. А ты никогда не задумывался, что лучше им потерять свою историю и самобытность, но зато ваша семья будет сыта и обута. Ты ведь знаешь, как бедны ресурсы твоей родной планеты. И как бы ни бунтовал дедушка, но твои отец и мать пользовались ресурсами отчизны.

— Но я не хочу продолжать такую игру — вы кормите обещаниями, а бескорыстно врать в пользу других я не приучен. — Тут Фауст вспомнил традиционную формулировку крутых аборигенов: — Вы гнобили моего дедушку, и это вам даром не пройдет!

— Что ж, это была последняя попытка просто предупредить. Придется принимать профилактическо-репрессивные меры.

Макс заговорил, перейдя на вы, вопреки своей обычной панибратской манере:

— Я предлагаю вам задуматься над следующей фразой моего справедливого, но сурового начальника: пусти Фауста в огород, так он…

— Так что будет, если Фауста пустить в огород?

— Говоря вежливо, будет плохо и Фаусту, и огороду. А конкретно — смотря по обстоятельствам. Но тебе стоит задуматься, что огород наш, а ты — нет.

— И каких я могу ожидать последствий?

— Ну а это пусть будет сюрпризом, — Макс снова заговорил расслабленно и нахально. — Ведь ты сам виноват. Сигомов не любишь, самых древних астронавтов не ценишь, артефактами с инструкцией и знаком качества не впечатляешься… Этак после тебя в земной истории одни черепки и порушенные мифыостанутся. А у нас историческое финансирование ограничено. Впрочем, у тебя будет на пресс-конференции последний шанс исправиться, как говорится, не став горбатым в могиле. Если сам правдолюбец, то подумал бы хоть о родственниках и милой Грете. А вдруг на нее упадет в пустынном месте НЛО?..

Есть ли у крейсера багажник?

Следующее утро оказалось отнюдь не радостным. И не только потому, что именно на этот день была назначена пресс-конференция Фауста-внука в галерее «Миранда», неподалеку от Пороховой башни и окнами прямо на Влтаву и Пражский град. Впрочем, и здесь без Фауста не обошлось.

Решив до того ознакомиться со свежей прессой, Фауст обнаружил, что известная газета опубликовала редакционную статью, в которой утверждалось, что «прежний» Фауст был не просто обманщиком, но безумцем. «Он воображал свои полеты, похождения и превращения, но, в отличие от безобидного чудака Дон-Кихота, порой изрядно травмировал своими фокусами окружающих». Фауст-младший задумался, не вывели ли уже на Земле журналистов-мутантов, которые пользуются естественным инстинктом, но не разумом?

Другое издание завлекало читателей заголовком «Внуки доктора Фауста»: «Прошло пятьсот лет с тех пор, как гипотетически-мифический Фауст мог производить впечатление на добропорядочных, но наивных обывателей. Сейчас его выходки вряд ли удостоились бы такого внимания. Но впечатляет даже не это, а то, что некий ученый, наш современник, именует себя ВНУКОМ незабвенного господина Фауста. Читатели, воспользовавшись помощью любого интернет-поисковика, могут точно выяснить, когда именно мог жить вышеупомянутый господин. И как же получается, что ныне здравствует его внук? То ли в родословие этой семейки затесались бессмертные эльфы, вошедшие ныне в такую моду, то ли Фаустам повезло жить, как праотцам рода человеческого лет по двести минимум.

А учитывая сообщения о появлении внуков означенного персонажа в других районах нашего города, а также иных городах и весях… Потомство Фауста плодится быстрее остальных людей, это уже очевидно. Эдак через сорок лет каждый европеец окажется потомком Фауста. А среди живущих за пределами Европы — каждый второй, и арабы тоже. Удивительная генетическая аномалия!» По мнению Фауста-младшего, если это было бы верно, тогда их родная планета неминуемо стала бы центром вселенной. По крайней мере — по рождаемости и внутрисемейному скрещиванию. Со всеми последствиями.

Ну и конечно, нашлись три таблоида, которые вынесли на первую полосу публикации о беспорядочных связях как старшего, так и младшего Фаустов (на зависть Максу, хотя, скорее всего, он сам их организовал). Голоса скучающих особ женского пола, желающих поучаствовать в указанной беспорядочности, напрочь заблокировали телефон честного фермерского сына где-то через полчаса после того, как он сам ознакомился с содержанием скандальных заметок.

Мирного завтрака в кофейне под сенью Тинского костела не получилось. Грета, оценив ситуацию, позвонила в две редакции из числа провинившихся — там у нее нашлись знакомые, — потребовала разговор с начальством и дальше изъяснялась очень ругательно. Потом отобрала у Фауста его телефон и, послав подальше некстати позвонившую очередную нимфоманку, выключила агрегат совсем.

— Что им всем от меня надо? — с отчаянием проговорил Иоганн-Альберт. — Что я им сделал?

— Ну, девкам ты еще ничего сделать не успел… и не советую, а то у твоего дедушки может стать на одного внука меньше! Но это на будущее.Да и земные алименты — это недешево!

— Да я про Тритермия. И Макса с сигомками…