Лана Туулли - Алхимические хроники

Элоиза Росинант не скучала. Совсем напротив! Она с не меньшей жадностью, чем сам Лео, ожидала эффекта от каждой последующей комбинации заклинания и вещества. И так же, как сам непутевый маг-консультант Министерства Спокойствия, расстраивалась в случае неудачи. Но не только. Добросердечная красавица еще и находила слова утешения для горе-волшебника, и он, вдохновленный ее вниманием, пробовал снова, снова и снова.

В какой-то момент Лео почувствовал, что еще немного — и его просто взорвет, распылит на молекулы бурлящий океан маны, сосредоточившийся в глубине дальней парковой аллеи в результате смешения полутора сотен магических веществ и трех дюжин заклинаний. Понимая, что вот-вот утратит необходимую для осуществления магического ритуала сосредоточенность, мэтр поглядел на свои руки — на ладонях вздулись следы ожогов после последних трех, особенно мощных призывов .

— Больно, — охнул Лео и полез в карман за носовым платком.

Элоиза моментально оказалась рядом. Расторопная и понимающая, она предложила воспользоваться маслом с бутерброда — ведь ожог надо бы смазать, верно? Ах, бедненький…

— Пустяки, — мужественно ответил волшебник. — Право, не стоит…

— По-моему, — сказала Элоиза, преданно и восхищенно заглядывая волшебнику в глаза. — В последний раз что-то мелькнуло. Какая-то яркая точка.

Лео кивнул, соглашаясь… и увидел, что в карих теплых глазах Элоизы тоже светятся блестящие маленькие звездочки. Оторопев от неожиданности, он не придумал ничего лучше, чем сказать этот комплимент вслух.

И что-то произошло. Какая-то искра мелькнула в зеленых глубинах парка, странная музыка колыхнула Астральные Сферы, а спустя мгновение Элоиза и Лео уже целовались, робко обнявшись под ночным небом, озаренным рассыпающимися огненными фейерверками.

Краешком сознания Лео — в конце концов, умение при любых обстоятельствах сохранять контроль над событиями есть первая и основная ступень обучения Магии, а мэтр Иллариан был не самым плохим наставником из возможных, — отметил, что, когда девушка сделала крохотный шажок ему навстречу, будто что-то хрупнуло под ее туфелькой… А, та самая многострадальная змейка, вспомнил волшебник, растворяясь в потрясающем чуде мгновения. Ах, как хорошо… Лео и Элоиза прижались друг к другу покрепче и закрыли глаза…

А потому не увидели, как вдруг полыхнул ослепительным синим светом злополучная «Путеводная звезда».

Правда, когда из открывшегося синего марева портала выехал верхом представительный рыцарь в боевом облачении, позади которого бултыхался поцарапанный, взъерошенный мэтр Лотринаэн, пришлось вернуться на грешную землю.

— Что за шум? — басом осведомился рыцарь. Мэтр Лео, с трудом размыкания объятия, еще подумал, что где-то видел эту квадратную разухаристую рожу. — И что это за место?

— Праздник Дня Леса, — срывающимся голоском ответила Элоиза, спрятавшаяся за спиной волшебника. — Вы в замке Фюрдаст, сударь.

— Отлично, — ответил генерал Громдевур. — Прямое попадание! Ты, что ли, нас вытащил? — он спешился и крепко хлопнул Лео по плечу.

Тот, деморализованный успехом, упал бы, не поддержи его нежная возлюбленная.

— Молодец, хвалю! — расхохотался генерал. — А где Ангелика? Впрочем, найду сам… Пошли, усатенький! — продолжил счастливый Октавио и легко, как ни в чем не бывало, заспешил к сияющему замку.

— Лотринаэн? — постепенно доходило до мэтра Лео. — Это действительно ты?

— Я, я, — недовольно буркнул полуэльф, спускаясь с седла. — А кого ты ожидал увидеть? Почему так долго, Лео? Я же кавладорским языком сказал, что надо всего лишь сломать змею!

— А… — замялся Лео. — Я не услышал… А почему этот господин назвал тебя усатеньким?

— Не меня, — педантично ответил полуэльф, распахивая слишком просторную куртку, в которую был одет. На землю спрыгнул, мягко спружинив лапами, большой черно-белый котище.

— Кошки! — вскрикнула Элоиза, забираясь на скамейку.

— Не надо, любимая, — мигом отреагировал Лео, сам удивляясь, как это обращение — «любимая» легко у него получилось, — я защищу тебя от этого кадавра…

Лотринаэн и Кот обменялись взглядами, причем Кот сделал вид, что его тошнит, и оставили парочку ворковать на мраморной скамейке.

Генерал Октавио переступил порог музыкальной гостиной именно тогда, когда принцесса Ангелика была на грани превращения в материально-аллегорическое воплощение диагноза «Язва желудка». Потому как в четырех шагах от нее Мелориана Тирандье, сверкающая драгоценностями, улыбками и шелками, усаживалась на табурет у большой арфы. А принц Роскар, чудовище, на которое любящие брат и сестра ухлопали лучшие годы своей жизни, улыбался, пристраивал на подставку ноты с модной арией, да еще имел наглость преподнести «соловушке» маленький презент. Ангелику перекосило по полной программе: презентом были ее собственные духи, ароматы цветущего апельсинового сада, в хрустальном флаконе с особой «грушей»-разбрызгивателем.

Порхающая на крылышках счастья Мелориана тут же откупорила флакон и от души буквально искупалась в подарке, обильно умастив шейку, плечи и грудь. Потом повернулась к арфе, подняла ручки, взяла первую ноту…

Октавио подхватил бокал с подноса проходящего мимо официанта, осторожно подошел к Ангелике и, понизив голос, извинился:

— Дорогая, прости, я немного задержался…

Ангелика повернулась… и веер выпал у нее из рук.

Вторым упал, звеня, поднос из рук мажордома.

Гости, как по команде, дружно уронили все предметы, которые держали в руках и застыли в пораженном безмолвии.

Мелориана, разглядев, с кем общается ее потенциальная золовка, исполнила стремительно падающую вниз хрипящую гамму. Звук получился неожиданно глухим.

— Арбалет дайте, — попросил Октавио. — Или она у вас дрессированная? хотя б ошейник на нее наденьте, что ли…

Гости рассеянно перевели взгляд туда же, куда смотрел бравый генерал, увидели, во что превратилась Мелориана, и завизжали куда громче, чем виновница скандала.

Итоги

2-й день месяца Барса

Талерин, улица Удачи

«… Положительно, герцогам Тирандье следует возблагодарить всех богов и небесных покровителей! Если бы не триумфальное возращение генерала Октавио Громдевура, самой большой сенсацией прошедшего накануне в замке Фюрдаст Дня Леса, несомненно, стала бы ария из оперы „Эльфийские насмешницы“, которую порывалась исполнить сиятельная Мелориана Тирандье персонально для его высочества принца-героя Роскара. Наш долг сообщить …»

— Кхм!!! — зло откашлялся мрачный, как трезвый грузчик, господин герцог.

— Вычеркиваем «порывалась», — махнул пером Бронн, правя черновик будущей заметки.