Лана Туулли - Алхимические хроники

— Конечно, воры. У обоих невооруженным магическим зрением в ауре Шлейф Тени видно, — пожал плечами волшебник.

Младший из пойманных воришек, хилый блондин, возмутился и сделал попытку вырваться из крепкой секретарской руки.

— Я не вор! Я сыщик! Я пришёл арестовать вас за заговор с целью убийства!

— Это что такое я слышу? — насупил брови Виг. — Секретарь? Чем ты тут в мое отсутствие занимался? Кого убил? Где закопал? Что на этом выгадал? Требую сорок пять процентов!

Прежде, чем Фриолар успел рот раскрыть, ответил горе-сыщик:

— Он убил мэтра Вига, магистра Школы Крыла и Когтя, уважаемого волшебника и подданного королевства Кавладор!

— Да что ты говоришь!?! — всполошился «убиённый». На всякий случай проверил, не падает ли голова с плеч, посчитал пульс. Возмутился: — Да что ты брешешь? Я ж живой!

— Вы — не Виг! — уверенно отвечал блондин. — Я его описание внешности хорошо изучил! Вы — сообщник убийцы! Признавайтесь! Признавайтесь в Заговоре против Спокойствия Кавладора!

Парнишка отчаянно извивался и, наконец, добился того, что воротник мундира треснул, отделился от всего остального, и мгновение спустя Шарль оказался на полу. Пробыл он там недолго; отскочив в угол, младший капрал наставил на обоих подозреваемых — придурковатого бородача и флегматично-спокойного секретаря, указательный палец.

— Вы, двое, убийцы и грабители! Именем короля, я арестовываю вас! Сопротивление бесполезно!

Мэтр Виг почесал в затылке.

— О чем это он? — переспросил он у Фриолара. Но прежде, чем добросовестный алхимик сумел подобрать достаточно логичное объяснение, молодой сыщик заорал нервно-сорвавшимся фальцетом: — Ма-алчать! Всем молчать, стоять, не двигаться! Вы арестованы! Ты слышишь меня, цыц позорный!

Согласно статистике, накопленной филологами Кавладорского Университета, уничижительное «цыц» понимали все цинцы, на каком бы языке оно не было бы произнесено.

Как-то догадавшись, что произнесенное Шарлем ругательство обращено к нему, пожилой волшебник отреагировал на редкость спокойно. Он задумчиво погрыз ноготь большого пальца, потом столь же задумчиво попробовал добраться зубами до какой-то наглой блохи, кусавшей его под мышкой. После оклика Фриолара — «Крепитесь, мэтр», Виг выплюнул попавшую в рот мантию, и спокойно повернулся к лабораторному столу.

— Вы не возражаете, если я свяжу этого? — обратился к работодателю секретарь, потрясая бессознательным пелаверинцем.

— Нет-нет, отличная идея. Нальем молочка от бешеной коровки… Алхимия, я жду гадючье яйцо. Корвин, друг мой, неси девственницу, — попросил Виг ворона. Тот расправил крылья и вылетел из окна башни. У Шарля перехватило дыхание.

— Вы чччто… над людьми тут издеваетесь! Я напишу… утром написал жалобу в Министерство Спокойствия и Министерство Магии! Если я не вернусь до утра, мои друзья передадут его по нужному адресу… И тогда мало вам не покажется… Убийцы… — прошептал Шарль.

Страшнее всего было то, что ни бородатый цинец, ни секретарь-убийца никак не показали, что испугались, или хотя бы услышали угрозы младшего капрала. В нарастающей панике Шарль подумал об отступлении. Вспомнил, что находятся они на пятом этаже башни, а в окружающем Лесу уже начали показательные выступления волчьи хоры, и подумал, что бросаться вниз головой из окна недостойно флосвилльской службы охраны спокойствия и порядка. Настоящий сыщик обязательно пошёл бы до конца. Арестовал бы этих двух…насмерть… при попытке сопротивления…

Самым опасным предметом, на взгляд отчаянно нуждавшегося в оружии и отваге Шарля, показалась тяжелая чаша и еще более увесистая жаровня. Согласно задумке, жаровня должна была упасть, рассыпать угли, заставив злоумышленников плясать и гасить зарождающееся на деревянном полу пламя, а Шарль бы за это время, отмахиваясь от кулаков секретаря хозяйственной утварью, успел или спасти Смита, или схватить какой-нибудь кинжал. О боги, за что вы послали расследовать убийство мага, а не какого-нибудь родовитого аристократа! У аристократов, согласно официальным отчетам, все стены зАмков увешены коллекциями оружия, а у этого паршивого мага, чтоб ему икнулось, все стены уставлены каким-то барахлом и книгами!

Виг громко икнул. Смутился; затянул песенку далёкой молодости:

— В славном граде Аль-Миридо в тихом сумраке ночей раздаются серенады, раздаётся звон ножей…

Уткнув нос в густую черную бороду, волшебник старательно растирал в чаше смесь молока, лягушачьей икры со змеиным яйцом; добавил порошок из ступки, повернулся спиной…

Шарль с леденящим кровь визгом прыгнул ближе к жаровне, вцепился в чашу… Заорал — она была горяча, как начинающий закипать чайник. Чаша полыхнула вдруг жарким золотом, расцвела неимоверной красоты узорами, и ни на волосок не сдвинулась с места. Больше того, когда Шарль попытался вынуть из ручки полыхающую болью ладонь, из основания волшебной чаши вырос золотой тонкий стебелек и красивейшим в мире наручником пристегнул горе-воришку к вещественной улике неудавшегося преступления.

— Ага, — удовлетворенно улыбнулся Виг, повернувшись и увидев случившееся. — Алхимия! Чего волынишь?! Садись, ступчай дальше! — велел маг, бросая в ступку кусочки «фарфоровой вазы». Фриолар, убедившись, что оба пленника связаны надёжно, добросовестно взялся за пестик.

— А что это за субстанция, мэтр?

Мэтр Виг умилился и с охотой объяснил.

— Скорлупа драконьего яйца. Конечно, на бездраконье можно заменить саламандровой сушёной шкуркой, или даже рачьим панцирем. Но мой девиз: магии отдавать самое лучшее. А, вот и Корвин вернулся…

Черный ворон спланировал на стол, выплюнул из клюва новорожденного мышонка. Еще слепой, голенький, мышиный младенчик отчаянно запищал. Шарль всхлипнул.

Мэтр аккуратно погладил мышонка, уверенно сделал надрез острейшим скальпелем, выдавил из детеныша несколько капель крови, потом смазал ранку мазью. Мышонок (пардон, конечно же, это была девочка) тотчас же успокоился. А когда мэтр от широкой души поместил малышку-мышку в рюмку, где ей досталась убойная доза спиртного…

Фриолар удивленно поднял брови. Мэтр охотно пояснил:

— Девственность — это общефизиологический феномен. И почти универсальный ключ к тысяче нереализованных возможностей. Если усилить такой кровью наведенный наговор или заклинание, м-мм!.. Такая прелесть получится!

Мэтр, сверкая глазами из-под густых черных бровей, шепча магическую абракадабру, широким жестом вылил капельки мышиной крови в пламя жаровни, и Шарль заорал во второй раз: чаша мгновенно заледенела. Теперь вместо огня ее ласкали небесно-голубые языки холода.

Из золотой чаша превратилась в серебряную.