Татьяна Устименко - Хроники Рыжей (Трилогия)

В решающий момент приближающейся опасности все многочисленные поколения Генриха неожиданно ожили, воплотившись в хрупком теле ребенка. Воскрес бессмертный дух великих рыцарей и героев, поклявшихся служить своему народу. Воскресли преданность свергнутым богам, честь и благородство, намного превосходящие страх смерти. Воскресли – вдохнув непостижимую силу в мышцы мальчика и одарив его мудростью, не свойственной столь юному возрасту. Вероятно, сам легендарный прародитель, древний король Грей, правивший сильфами в такие давние годы, что даже маги Великого круга – и те затруднялись в описании того самими сильфами позабытого периода их истории, – возродился в это ужасное утро, придя на помощь остаткам своего племени. И, наверное, именно это слияние душ стало тем путем судьбы, что так властно призывал Генриха к исполнению своего долга. Долга последнего правителя в многовековой череде Повелителей из рода де Грей.

Время замедлилось, обволакивая Генриха прозрачным коконом, делающим все движения окружающих его существ медленными и размыто–тягучими, подобно каплям воды в клепсидре, а его собственные мысли и жесты – резкими и точными. Одним поворотом руки Генрих смахнул повисшего на нем, пронзительно визжащего от ужаса Гурда и, глядя прямо в застывшие глаза остолбеневшего в шоке мальчишки, приказал, громко и четко выговаривая слова:

– Беги вниз, в пещеру Совета, поднимай всех бездельничающих там магов и тащи их сюда. Пусть срочно восстановят магическую защиту!

Но Гург продолжал обморочно пялиться на него все с тем же бессмысленным выражением. Тогда Повелитель коротко злобно размахнулся и беспощадно ударил друга по лицу, до крови рассекая кожу щеки ребром тяжелой перчатки. Гург мотнул головой, слизнул соленые капли, стекающие на губы, и, словно пробудившись от странного забытья, отсалютовал своему барону уважительным кивком. Затем он развернулся и скорой рысью помчался исполнять полученный приказ. После этого Генрих, не мешкая, повернулся к Учителю. Старик монотонно покачивался, бормоча себе под нос какие–то слова, не в силах отвести взгляда от того, что происходило на поляне перед пещерой.

– Учитель, – в данном случае мальчик все же не решился поступить так, как он обошелся с испуганным Гургом, – при вас ваш магический посох, сделай те же хоть что–нибудь до тех пор, пока на помощь нам не подоспеет весь Совет!

Старый маг вперил безумный взор в руководившего им ребенка. Но, видимо, так велика была сила, завладевшая в этот миг Генрихом, так ярок неистовый огонь, пылающий в его глазах, что Учитель вздрогнул всем телом, впитывая волны энергии, исходящие от Повелителя, и вскинул руки с посохом, призывая подвластные ему чары. Налетевший порыв ветра взметнул вверх седые пряди длинных волос, из магического посоха вырвался столб ослепительного зеленого пламени, превративший в пепел первые ряды врагов, успевших подлететь почти к самому входу пещеры.

Стая горгулий ответила криками ярости. Генрих ни на минуту не закрывал глаз, в отличие от Учителя, который понял, что его сил не хватит для того, чтобы остановить неумолимо надвигающуюся вражескую лавину, – и поэтому мальчик видел все последовавшее за первым ударом старого мага. Став свидетелями гибели своих товарок, горгульи не испугались. Или, может быть, незримая власть, управлявшая ограниченным разумом этих тварей, не предусматривала для этих исполнителей своей воли хоть какого–то чувства, даже отдаленно похожего на страх. Слаженность действий горгулий не уступала по эффективности атаке вымуштрованных королевских войск. Два десятка чудовищ, первыми достигших поляны перед входом в пещеру, одновременно выпустили струи огня, накрывшие испуганных сильфов, пытавшихся найти укрытие в ближайшем лесу. Мальчик застонал и сжал кулаки, бессильно наблюдая за тем, как его соплеменники бестолково мечутся в кольце охватившего их пламени. На поляне, еще совсем недавно слышавшей радостные песни, звучали вопли людей, умирающих долгой и мучительной смертью.

Демонический рой опустился на выжженную, засыпанную пеплом поляну, закрыв ее полностью. Всадники горгулий спешивались и выстраивались в колонны, готовясь к последнему штурму, должному навсегда покончить с несговорчивым народом. Нерадивые стражники пещеры, так беспечно забывшие о вмененных им обязанностях, собрались вокруг Генриха, готовясь дорого продать свои жизни. В этот миг барон услышал за спиной россыпь торопливых шагов, эхом отдающихся под каменными сводами. Гург, запыхавшийся от быстрого бега, с трудом перевел тяжелое дыхание:

– Они идут, сейчас уж будут здесь!

Но Генрих и сам уже различал приближающееся ритуальное пение. Не теряя времени даром, подоспевшие на помощь маги на ходу творили заклинания. Даже в таких неравных условия последняя битва обещала стать жестокой и кровавой. Одиннадцать магов, противостоящих демонам и живым мертвецам, представляли значительную угрозу силам лже–богини. Волшебники сдвинули хрустальные набалдашники магических жезлов, и волны холодного зеленого пламени залили все вокруг, заставив Генриха прищуриться от навернувшихся на глаза слез. Несколько минут ничего не было слышно, кроме рева магического огня, бушующего на поляне, и визга погибающих тварей. Затем все стихло. Генрих поторопился открыть глаза, чему весьма сильно мешал толстый слой сажи, облепившей его лицо. Знакомый, многократно виденный пейзаж долины и леса, окружавшего пещеру, изменился разительно. Вдалеке сиротливо торчало несколько кривых, почерневших стволов – все, что осталось от густого ельника, а сама земля вокруг входа в пещеру выглядела так, словно неведомые силы перепахали ее огромным плугом. Войско Ринецеи исчезло. Лишь густой слой жирного, черного пепла, состоящего из останков тех, кого еще совсем недавно невозможно было пересчитать, не сбившись, – покрывал землю.

Крон, маг–хранитель, опустил руки, подрагивающие от усталости:

– Все. – Вместо слов с его посеревших губ сорвался лишь тихий шепот. – Их больше нет! Надеюсь, теперь Ринецея не раз хорошенько подумает, прежде чем снова связываться с нами.

– Надеюсь, – поддержал его Учитель, – она не скоро скопит силы, достаточные для создания подобной армии….

– Не стоит повторять ошибки и снова полагаться на ваши предположения. – Генрих непочтительно прервал рассуждения старших. – И так уже ваша доверчивость обошлась нам слишком дорого!

Крон возмущенно повернулся к дерзкому, собираясь поставить на место зарвавшегося мальчишку, но что–то совсем не детское, плескавшееся в глубине карих глаз малолетнего барона, смутило его, и волшебник замолчал, осекшись на полуслове. Глазами Генриха на старого мага смотрел отнюдь не ребенок, но истинный Повелитель, озабоченный судьбой своего народа. Недовольная гримаса исказила суровые черты мага–хранителя. Нелегко расставаться с властью, отдавать ее в другие, более молодые руки. Но Генрих не опускал взгляда, ожидая ответа.