Джек Вэнс - Вечная жизнь

Веревка послушно обернулась вокруг шеи Кугеля, и ему ничего не оставалось делать, как послушно последовать за Никоню.

Они вышли прямо на крышу древнего замка. Темнота давно уже спустилась на землю. Вверху и внизу, по всей долине река Кзан, сверкали слабые огоньки, в то время как сам Кзан казался неправильной формы широкой полосой, темнее темноты.

Никоню указал на клетку.

— Это будет твоим транспортным средством. Входи.

Кугель заколебался.

— Я предпочел бы сначала хорошо пообедать и отдохнуть, чтобы отправиться в путь завтра утром со свежими силами.

— Что? — заговорил Никоню голосом, напоминающим звук трубы. — Ты осмеливаешься стоять передо мной и высказывать свои пожелания? Ты, который воровским образом проник в мой дом, распотрошил всю мою коллекцию и оставил все в таком беспорядке? Ты что, не понимаешь, как тебе повезло? Или ты все же предпочитаешь заклинание Безнадежного Отчаянья?

— Нет, нет! — нервно запротестовал Кугель. — Я просто думал о пользе дела!

— Тогда — в клетку!

Кугель в отчаянье обвел глазами крышу замка, затем медленно направился к клетке и вошел внутрь.

— Надеюсь, ты не страдаешь внезапными приступами амнезии или выпадением памяти? — сказал Никоню. — Но даже если это и так, и ты пренебрежешь своей основной обязанностью, которой является твой долг достать мне фиолетовый касп, Фрикс всегда будет под рукой, чтобы напомнить тебе об этом.

— Раз уж я все равно вынужден отправиться в это путешествие, и скорее всего вряд ли вернусь, — сказал Кугель. — мне бы очень хотелось на прощание высказать все, что я думаю о тебе и о твоем характере. Во-первых…

Но Никоню поднял руку.

— Я не собираюсь тебя слушать. Ругань раздражает меня, а к похвалам я отношусь достаточно скептически. А засим — до свидания!

Он отступил назад, уставился в темноту, затем стал выкрикивать заклинание, известное как Перенос Тасбрудаль Лагенетик. Откуда-то с неба послышался гром и яростный вопль.

Никоню отступил еще на несколько шагов, выкрикивая слова на древнем языке, и клетка со скрючившимся внутри нее Кугелем рывком поднялась и понеслась по воздуху.

Холодный ветер бил Кугеля прямо в лицо. Сверху до него доносилось хлопанье и шум огромных крыльев и отдаленный плач, похожий на причитания. Клетка раскачивалась взад и вперед. Внизу было темно, хоть глаза выколи. По расположению звезд Кугель догадался, что они летят на север, и через некоторое время он скорее почувствовал, чем увидел, что внизу высятся Мауренронгские горы и что они пролетают сейчас над той дикой местностью, которая носит название земли Падающей Стены. Один или два раза Кугель видел огни одиноких замков, а однажды заметил огромный костер. Некоторое время крылатый спрайт летел рядом с клеткой, с любопытством заглядывая внутрь. Казалось, он был очень удивлен поведением Кугеля, и когда Кугель попытался расспросить его о том, над какими землями они пролетали, спрайт просто стал издавать радостные крики. Потом он, видимо, расчувствовался и попытался прильнуть к клетке, но у Кугеля было слишком плохое настроение, и он отпихнул спрайта. Тот скатился вниз, скользя по ветру с завистливым криком.

Восток заалел, подобно цвету крови, а потом появилось солнце, дрожащее, как старик от холода. Вся земля была окутана туманом. Кугелю с трудом удалось рассмотреть, что они летели над черными горами и мрачными пропастями. Потом туман рассеялся, и Кугель увидел внизу свинцовое море. Несколько раз он попытался посмотреть наверх, но крыша клетки скрывала от его глаз демона, позволяя видеть только концы перепончатых крыльев.

В конце концов демон долетел до северного берега океана. Стрелой спустившись на берег, он испустил мстительный крик и бросил клетку с высоты пятнадцати футов.

Кугель с трудом выбрался из сломанной клетки. Осматривая свои синяки, он громко выругался вслед улетающему демону, затем прошел по зыбкому песку пляжа и выбрался по пологому склону на берег. К северу простирались пустынные болота и вдали виднелись низкие холмы, к востоку и западу не было видно ничего, кроме океана и неприятного берега. Кугель повернулся на юг и потряс кулаком. Как-нибудь, когда-нибудь, чем-нибудь он отомстит Смеющемуся Магу! В этом он поклялся себе.

В нескольких сотнях ярдов к западу виднелись останки древней стены. Кугель решил было обследовать ее, но не успел пройти и трех шагов, как Фрикс впился своими когтями в его печень. Кугель, глаза которого закатились от боли, поменял направление и пошел вдоль берега к востоку.

Через некоторое время он проголодался и вспомнил об амулете, который дал ему Никоню. Он подобрал выброшенный на берег кусок дерева и потер его дощечкой, надеясь, что сейчас он собственными глазами увидит, как тот превращается в засахаренные фрукты или жареную индейку. Но кусок плавника просто стал мягким, как сыр, сохраняя запах морского дерева. Купель съел его, глотая целыми кусками, не разжевывая, чтобы не чувствовать омерзительного вкуса. Еще один счет, который он предъявит Никоню! О, как заплатит ему за все Смеющийся Маг!

Алый шар солнца скользил по южному небу. Приближалась ночь, и наконец Кугель добрался до места, где обитали люди: небольшой грубой деревеньки, расположенной на берегу речки. Избушки были похожи на птичьи гнезда, сделанные из глины и палок, и пахло в них грязью и отбросами. Среди них ходили люди, такие же неопрятные и неприятные, как и их жилища. С квадратными приземистыми фигурами, толстые, с желтыми жесткими волосами в колтунах, с плоскими невыразительными лицами. Единственное, к чему Кугель проявил живой и вполне объяснимый интерес, заключалось в их глазах: кажущиеся слепыми фиолетовые полушария, в точности такие же, как и то, которое требовалось Никоню.

Кугель осторожно подошел к деревне, но ее жители не обратили на него никакого внимания. Если полушарие, хранившееся у Никоню, было таким же, как и глаза этих людей, тогда выполнение поручения могло оказаться чем-то реальным, и добыча этого фиолетового каспа становилось только делом техники.

Кугель остановился, наблюдая за жителями деревни, и понял, что его очень многое удивляет в них. Во-первых, их поведение: они вели себя не так, как должны были вести грязные лунатики, которых в них можно было признать с первого взгляда, а с достоинством и высокомерностью, абсолютно необъяснимой. Кугель смотрел в удивлении: может быть это было племя сумасшедших? В любом случае они явно не были опасны, поэтому он пошел по главной улице, осторожно обходя некоторых людей, которые принимали наиболее высокомерные позы, непонятно перед кем и для чего.

Один из деревенских жителей соизволил обратить на него внимание и заговорил с ним хриплым, гортанным голосом: