Ева Никольская - Достать василиска! (СИ)

Черная рука, отпустив шею девушки, скрутила дулю. Освобожденная Кларисса откинулась назад, «ящерица» бросилась вперед, но успела ухватить призрачную кисть только за мизинец — все прочие пальцы снова вцепились в горло ведьмы. Процесс «лечения» напоминал детскую забаву «примирение», когда детишки цепляются мизинчиками и повторяют хором «мирись — мирись — мирись и больше не дерись». Только вот Ехтиндра за оттопыренный палец тянула всей своей когтистой пятерней, упираясь при этом ногой в край привинченной к полу кушетки. Клара, хватаясь обеими руками за края оной, придушенно хрипела. Целительница же в процессе перетягивания «руки» еще и умудрялась бормотать нараспев какое‑то заклинание.

Я нервно хихикнула, наблюдая за ними.

— А вот и истерика! — почему‑то обрадовался Сигурд, отвлекая меня тем самым от зрелища.

— Неправда! — возмутилась я, когда он, продолжая удерживать меня на месте, начал заглядывать в глаза. — Я не истеричка!

— Так, зрачки нормальные, — констатировал василиск и добавил: — Как же не истеричка, если пьешь успокоительное?

— Так вы же сами… — и запнулась, когда мужчина коснулся пальцами жилки на моей шее.

— Красивое платье, Кати. Новое? — спросил он тихо и как‑то слишком проникновенно, проведя при этом кончиками пальцев от подбородка до моего плеча. Я замерла, боясь пошевелиться. Это что еще за осмотр такой с элементами ощупывания? Странный и совершенно ненужный! Да с чего он вообще взял, что мне требуется его помощь?! И что за намеки про платье?

Сразу вспомнился выписанный им чек, и, подумав, что самое время прояснить ситуацию, я сказала:

— Нет. Старое! И кстати, спасибо, конечно, за компенсацию, но вы там слишком большую сумму написали. На нее не один наряд, а все двадцать купить можно.

— Ну, так купи двадцать, — убрав от меня руки, с некоторым раздражением заявил василиск.

— Или десять дорогих, — не слушая его, продолжала рассуждать я, но, заметив, как сжались в линию губы мужчины, замолчала. С одной стороны, не видя за стеклами очков глаз собеседника, сложно было общаться. С другой — век бы этих глаз не видеть!

И что девки в нем находят? Себя калечат, надеясь к нему на лечение попасть. Или это из‑за многократного воздействия его дара? Последняя мысль не радовала. Близость блондина — тоже. И, отступив от него на шаг, я нарочито вежливо произнесла:

— Благодарю за помощь, господин лекарь, но мне пора, — чуть приподняв подол длинной юбки, попыталась резко рвануть к выходу, но меня так же резко рванули обратно… за рукав!

— Куда? — раздраженный окрик блондина дополнил характерный треск ткани.

Я, вынужденно развернувшись, посмотрела сначала на свою обнаженную руку, потом на полупрозрачный кусок ткани, зажатый в ладони целителя, и, заторможено моргнув, предельно ровным голосом (спасибо лекарству!) поинтересовалась:

— И сколько еще платьев вы намерены на мне разорвать?

В комнате повисла странная тишина, и в ней особенно отчетливо прозвучал голос Сигурда:

— Ну, если учесть, что я оплатил тебе девятнадцать лишних… — невозмутимо проговорил этот чертов василиск, нагло улыбнувшись.

— Не нужны мне ваши деньги! — опрометчиво воскликнула уязвленная я, так как деньги как раз были нужны, и очень, ибо одолженные у Каина монеты потратила на экспресс и еду. — Верните то, что украли! Свою же подачку заберите обратно.

Ехтиндра выронила из рук какой‑то металлический инструмент, а с шеи Клары мешком свалилась черная рука. И обе, пациентка и ее целительница, с жадным интересом уставились на нас.

— Украл? — ледяным тоном переспросил Сигурд. — Это что же?

И снова тишина. И хоть убейте, но опять странная!

— Девичью честь? — предположила чешуйчатая целительница, опередив меня с ответом.

— Что — о-о?! — в один голос протянули блондин и Клара. А я, чувствуя, как начинает гореть лицо, выпалила:

— Чек на мое имя! — и уже тише добавила: — Который был не ваш.

— А, те жалкие гроши, — снисходительно проговорил мужчина. — Что ж, придешь после десяти вот по этому адресу, — взяв со стола аккуратный бумажный квадратик, мужчина быстро нацарапал на нем пару строк и сунул записку мне в руку. — Охрана тебя пропустит на жилой этаж, я договорюсь.

В районе кушетки кто‑то сдавленно пискнул, но я туда не смотрела. Все мое внимание было приковано к каменной физиономии одного очкастого господина. Интересно, он правда считает, что я буду по ночам к нему бегать?

— После десяти к неженатым мужчинам не хожу! — сказала уверенно.

— А кто тебе сказал, что я не женат? — деланно удивился он.

— К женатым тем более не хожу! — не сдавалась я.

Сигурд чуть склонил набок голову, потер висок, а потом вздохнул и ласково так, словно с душевнобольной разговаривает, поинтересовался:

— Милая моя Кати, ты ведь понимаешь, что мы сейчас не о свидании говорим, правда?

И почему‑то так обидно вдруг стало. Будто я блоха какая‑то назойливая, а не девушка, которую можно пригласить в гости. Поправив второй пока еще целый рукав, я гордо вздернула подбородок и сказала:

— Завтра после занятий зайду сюда. Будьте добры, господин лекарь, оставьте мой чек в приемной. И я обменяю его на ваш.

Мужчина молчал секунд двадцать, молчали и все присутствующие в кабинете. А потом он абсолютно бесстрастным тоном выдвинул мне ультиматум:

— Или сегодня после десяти ты придешь ко мне в комнату, ведьма, и получишь свой чек, или купи уже себе эти несчастные двадцать платьев и хотя бы одну пару обуви, — на последних словах его бесстрастность дала брешь, пропустив иронические интонации.

И я собралась уже возмутиться, как вдруг почувствовала, что по ноге кто‑то ползет. Невесомо, немного щекотно… будто паук! Мгновенно забыв о лекаре, резко дернула вверх подол и увидела сотканную из теней пятерню, которая, сливаясь с моей кожей, добралась уже до колена и, судя по напору, на достигнутом останавливаться не собиралась.

— Ты решила меня собла… — Сигурд оборвал пропитанную сарказмом фразу и метнулся ко мне. — Клар — р-ра, отзови сейчас же эту дрянь! — потребовал мужчина, разрывая подол моего несчастного платья по мере продвижения «страшилки» вверх. От его ладони шло мягкое свечение, но впитавшееся в мое тело проклятье не желало сдавать позиции. Разве что двигалось оно из‑за усилий лекаря не так стремительно, как поначалу.

— Ничего не могу поделать, «черная рука» мне не подчиняется, — фальшиво всхлипнула черноволосая ведьмочка.

— Ехтиндра! — крикнул блондин, но женщина — ящерица и так уже стояла возле меня, плетя сеть защитного заклинания.

Дальше все происходило, словно не со мной. Помню, как рвалась голубая ткань, оставляя меня в нижнем белье. Как потела от страха спина, когда черные пальцы «ласкали» горло. Как яркая вспышка слепила глаза, а тепло целебной магии разлилось по телу, отгоняя прочь страхи и боль от удушья. А проваливаясь в спасительный обморок, я упала в чьи‑то вовремя подставленные руки и, прежде чем отключиться, услышала тихое: