Ева Никольская - Достать василиска! (СИ)

— Спи, чудовище.

Эллис

Слово ведьмы — закон. Отыграв три партии, Арина Ильинична, которую новые знакомые во всю уже звали Аришкой и дружно выпрашивали скидку на редкие зелья, поднялась из‑за стола, сгребла в карманы широких штанов выигрыш и, заявив «До скорой встречи, народ!», направилась к выходу.

— Проводить? — спросили лепреконы.

— Не надо! — гордо вскинув голову, отказалась ведьма. — Я немощная, что ли? Сама дойду. Какая комната, говорите?

— Шестая, — шагая следом со звякающей сумкой на плече, отозвалась я и поудобней перехватила наши метлы. Ступа, так и провисевшая под окном, пока мы находились в гостях, начала плавно снижаться, чуя, что хозяйка спускается вниз по лестнице, так что за нее я не переживала. А вот за пошатывающуюся бабушку — да. — Может, все‑таки позвать кого? — спросила тихо, боясь неосторожным словом задеть самолюбие родственницы.

— Не мели ерунду, Элька! — отмахнулась бабушка.

— Но ты пьяна в стельку! — возмутилась я, повысив голос.

— Йа — а-а? — ведьма обернулась, взглянув на меня зелеными глазами, ярко мерцающими в приглушенном свете настенных огоньков. — Да что б ты понимала в пьянстве!

— Ну ты ее, Ариш, скоро и этому научишь, — мурлыкнули сверху. Посмотрев на площадку, я увидела материализовавшегося там треххвостого кота, которого заприметила еще в комнате гарпии.

— Учандр! — воскликнула бабушка, расплываясь в довольной улыбке. — Ты до сих пор здесь, что ли?

— Куда ж мне, старому, еще податься, — мягко ступая по каменным ступеням, вздохнул говорящий зверь, которого бабушка, судя по реакции, в комнате не видела.

— У, ты моя кис — с-са, — протягивая к нему руки, зашептала Арина, а я закатила глаза, предчувствуя очередную заминку на пути к кровати.

— Хорош дурочку валять, Ариш, — отозвался «кот», хлестнув ее по ногам одним из своих пушистых хвостов. — Девчонка совсем умаялась, а ты комедию ломаешь.

— Йа — а-а? — снова взвыла ведьма, стрельнув на меня подозрительно хитрыми глазами.

— Ба?! — удивленно выдала я.

— Вовсе и не комедию, — перестав шататься, сказала родственница. — А ввожу в действие стратегический план, вот.

— Какой план? — все еще пребывая в ошарашенном состоянии, уточнила у нее.

— Как какой? Я, думаешь, с тобой тут все четыре года учиться буду? Месяц, другой… потом обратно в лес, пока народ тропу к избушке не забыл. Одно дело отпуск взять, другое — совсем заработка лишиться, — и, видя, что я не улавливаю связи, со вздохом пояснила: — Нелюдимая ты у меня, Эллис. С людьми и нелюдями плохо сходишься. А что это за учеба будет… без друзей‑то?

— То есть ты меня таким макаром с соседями решила познакомить, да? — чуть не выронив от изумления метлы, спросила я.

— И решила, — подмигнула мне родственница, — и познакомила! Люська ж сказала, что рада нам в любое время будет. А леший обещался редкой травки раздобыть для экспериментальных зелий. Лепреконы и вовсе…

— Ба! — перебила я, глядя на молодую девицу с каштановыми кудрями до талии, которые все еще немного топорщились после истории с молнией. — Только не говори, что и в рыбрариуме ты вела себя так странно… специально.

— Чего это странно? — поджала губы она. — Нормально я себя вела! Ну… с учетом побочных эффектов от молодильных яблок, конечно.

— А Ёжику… эм, то есть Ежи Вацловичу зачем на колени садилась и предлагала выпить на брудершафт? — прищурилась я, вспоминая фривольное общение этих старых «друзей».

— Так по старой памяти, — невинно хлопнула ресницами ведьма и под тихое хихиканье хвостатой нечисти поинтересовалась: — Ты отдыхать‑то пойдешь? Или так и останемся тут, между пятым и четвертым этажами?

— Идем, — покрепче обняв метлы, кивнула я и, буркнув под нос «комедиантка», продолжила путь, больше не переживая о том, что бабушка может спьяну не удержать равновесие.

Вот же! С — с-сводница старая. Друзей она мне подобрала, угу. Самых отпетых обитателей башни покорила своим обаянием, а я так и осталась тенью при яркой и общительной «сестричке». Впрочем, меня все устраивало. Меньше друзей, больше знакомых, и никто не нанесет удар в спину, не предаст, не обманет… красота!

До цокольного этажа добирались под тихое перешептывание бабушки с Учандром. Потом «кот» растворился в темноте, а мы разошлись по комнатам, от которых получили ключи у секретарши Камински. На моей двери мелом была выведена цифра пять, на бабушкиной краской намалевана «шестерка», а на черной створке, похожей на могильную плиту из‑за золотистого орнамента, красовалась бронзовая чеканка с жутковатой четверкой. Комнаты под номерами три, два и один были заколочены досками и запечатаны магическими оберегами, будто из них могли вылезти демоны.

Милое местечко, угу, чую, скучно тут не будет. Я, наигранно веселая Арина и некромант или вампир по соседству, который, судя по декору двери, небось спит в гробу и гуляет ночами по кладбищам. Да уж… веселуха.

Катарина

Меня окружали! Кольцо контуженых красоток сжималось все теснее, и довольные улыбки на их ярко накрашенных личиках начинали напоминать зловещие оскалы. Не зная, куда спрятаться от жаждущих крови девиц, я принялась дергать одну дверь за другой, но все они были заперты.

— Попалас — с-сь, «принцесс — с-ска», — зашипела эльфийка, ловко прыгая за мной на костылях.

— Врешь — не уйдешь! — захихикала однорукая дриада в алом венке, глядя на мои отчаянные попытки вломиться какой‑то кабинет целительского корпуса.

Если хочешь, убегай ,

— нараспев протянула белоглазая мавка:

Мы поймаем, так и знай

Будем резать, будем бить,

В адском озере топить,

Жечь, пить кровь и…

— Заткнись, Блис — с-с! — оборвала ее жуткую песенку Клара, возглавлявшая охоту на меня. Хватит уже развлекаться, девочки, — стукнув метлой об начищенный до блеска пол, заявила неблагодарная ведьма. Я на нее столько сил истратила, пока левитировала к лекарям, а она… — Давайте просто свернем ей шею и пойдем уже спать!

— Правила МАРиС запрещают драки вне арены! — выкрикнула я то, что прочла в памятке, подаренной вахтершей, и, активируя магию воздуха, вынесла одну из упрямых дверей, чтобы тут же перепрыгнуть через нее и скрыться в темноте просторного помещения.

— Хватай ее!

— Лови! — донеслось в спину.

Обернувшись на бегу, я машинально активировала магический щит и закрыла им дверной проем в надежде, что он задержит погоню хотя бы на пару минут. Мне всего‑то и надо было — добраться до окна, распутать наложенные на него чары прочности и свалить наконец из этого жуткого места, где людей не лечат, а калечат!

Щит трещал по швам, искрил и переливался под натиском травмированных на все места девиц, а защитное плетение на стеклах отказывалось поддаваться.