Александр Беликов - Конвертер (СИ)

Говорит, а сам меня глазами так и просвечивает насквозь, почти как рентгеном. Тут я и понял, вернее, даже не понял, а почувствовал каким-то нюхом внутренним, что он почти как экстрасенс, или гипнотизёр, поэтому врать ему нельзя ни в коем случае — догадается влёт! Повернулся я к нему спиной и буркнул:

— Пошли, покажу, — только бы в глаза ему не смотреть!

Завёл я их в дом, подвёл к электрообогревателю, что этой зимой купил, и говорю:

— Вот, только я его в магазине покупал, а не с рук.

Говорю, а сам на второго смотрю, чтобы с этим гипнотизёром глазами не сталкиваться. А он колючим взглядом сбоку меня сверлит и говорит вкрадчиво так:

— Вы же понимаете, что мы про другой прибор говорим, это не то!

— Как это не то, — возмутился я, — ща, всё покажу!

Залез в чулан и достал коробку от обогревателя:

— Вот, читайте: конвектор тепловой, вот упаковка, вот паспорт, тут и чек есть, и дата покупки, я без очков не разберу, но и так помню, что двенадцатого декабря прошлого года — на день конституции.

Сам говорю это и глазами то на одного, то на другого зыркаю. И чувствую, что так взгляд тяжелый легче выдерживать. А этот, гипнотизёр, так от меня глаз не отрывает, и опять своё клонит:

— Нас интересует не этот, а блестящий, из нержавеющей стали.

И тут у меня как камень с души упал — после этих его слов я сразу понял, что выиграл словесный поединок: он допустил ошибку, оставил мне маленькую лазеечку, и теперь я мог отвечать и не бояться, что он меня раскусит! Потому что блестящего электрообогревателя из нержавеющей стали у меня никогда не водилось, и это самая что ни на есть чистейшая правда!

— Какой говорите? Блестящий? Из нержавеющей стали? Отродясь такого не было у меня, и видом не видывал даже.

Долгую минуту он сверлил меня взглядом, потом повернулся и отступил, поверил, стало быть! Они ещё немного потолкались в избе, походили по огороду и уехали.

Я чуть от радости не подпрыгнул: да, я его сделал! Пусть он экстрасенс, гипнотизёр и пять раз гэбист, обученный всяким своим штучкам, но я его победил!

Два дня я вёл себя тише воды, ниже травы: выпить хотелось ужас как, а свою обычную самогонку после того чистяка пить сил не было — не принимал организм её, хоть ты тресни! Как говорится, к хорошему быстро привыкаешь. На третий день зашёл я к Кукую, а он сидит грустный, словно килограмм хрена скушал без хлеба — отобрали у него аппарат и взяли подписку о невыезде. Хотя бы саму спиртягу, что он нагнать впрок успел, не конфисковали — и то хорошо. Я, чтобы хоть как-то поддержать его в трудную минуту, взял и спросил:

— А ты веришь, что это наши секретные разработки?

Не понравился ему, видать, мой вопрос: он немного помолчал, постукивая пальцами по столу, а потом с неохотой ответил:

— Да когда такое было, чтобы наша оборонка хоть что-то полезное для людей сделала? Я так думаю, что это происки империалистов. На чем всё могущество у нас в стране держится: на водке и на нефти. А если всем такие приборы раздать, то никто водку с бензином покупать не будет и наша экономика, как есть рухнет!

— А при чём тут бензин? — сделал я удивлённое лицо.

— А при том, что это у них пробный экземпляр, а дальше пойдут и для бензина, и для солярки, и вообще для всего. Ты поедешь втридорога заправляться, когда появится возможность из всякой дряни сколько хочешь горючки наделать?

— Спрашиваешь, конечно, нет!

— Вооот и никто не поедет. А как это случится, то тут всё и рухнет, поэтому-то гэбисты такой кипиш и подняли!

Нравилось мне слушать, как он грамотно и толково всё излагает!

Хоть у меня и образования побольше, но вот так, по полочкам разложить — не получается.

— А может это всё-таки инопланетяне? — осторожно спросил я. — Мне тут недавно летающая тарелка снилась.

— Опять ты со своими фантазиями, — возмутился Кукуй. — То тебе русалки в камышах мерещатся, то журавли матом курлычут! Сколько раз повторять: это тебе не город, приехал жить на земле, так будь добр — выбрось свои фантазии и не морочь людям бошки! Когда я собственными глазами увижу твоего живого инопланетянина или русалку, вот тогда и поверю, но никак не раньше!

Я ещё посидел у Кукуя, а когда понял, что не хочет он меня поить из своих неконфискованных запасов, то пошёл домой. Да я бы и сам, случись такое дело, никому и капли не дал — самому мало! Пришёл и еще почти весь день в трезвом виде продержался, а потом взял охапку сена, залез на чердак, припал к животворящему источнику, и пил, пил, пил, без всякой закуски, не разбавляя водой, и не заморачиваясь на кружки и стаканы, а напрямую, из трубочки, прерываясь только на то, чтобы открыть крышку и зарядить новую порцию.

Через неделю, подойдя к гардеробному зеркалу, с трудом узнал себя: я вроде бы вырос, потолстел, перестал сутулиться, сил набрался, а уж глаза как помолодели — так и сверкают! Вышел на улицу, начал бриться, а у меня вместе с бородой лохмотья старой кожи слезают, а под ней новая выросла: молодая и розовая, словно у поросёнка. Пошёл я к Сашке Кукуйкину, а они с Лешим уже на пару сидят за нашим любимым столом под грушей и себя в зеркало по очереди рассматривают. Первое в глаза бросилось, что у Лешего пропал ужасный шрам от ожога на левой щеке, который он ещё в Афгане заработал. Он из-за него-то и получил свою кликуху, а теперь внезапно перестал ей соответствовать — нормальный мужик, женщины за таким табунами должны бегать, а не шарахаться, как прежде! Да и Кукуй сильно изменился, он и раньше амбалом был, а сейчас, вообще, словно культурист какой стал: такие бицепсы из-под майки торчат — впору в кино сниматься.

Не успели мы обсудить причины нашего внезапного омоложения, как из-за кустов вышел Паклик, только мы глянули и нас смех пробил — у него на месте лысины проросли короткие рыжие волосы, и в полукольце длинных седых волос они смотрелись чрезвычайно комично. Паклик тоже улыбнулся нам, и тут мы чуть со скамейки от смеха не попадали: зубов-то у него уже давно не было, не то что у нас, а сейчас у него новые полезли, только почему-то первыми прорезались клыки — от чего он сразу стал похож на вампира из фильма ужасов.

Когда мы вдоволь насмеялись, Паклик присел за стол и сказал:

— А я тут во сне бабу стал видеть — одну и ту же — каждую ночь снится.

— Красивая хоть? — спросил Кукуй.

— Ага, худенькая, маленькая, глазищи огромные зелёные, а волосы, как ковыль — аж серебрятся!

— И мне тоже снится, — сказал Леший, — только моя фигуристая и стриженная. В тонком комбинезоне, а под ним — ничего! Стоит на каком-то пригорке и мне рукой машет.

Кукуй тяжело вздохнул:

— А мне раньше всё время снилась моя жена-покойница, какой она в молодости была. А тут только глаза прикрою, как вижу какую-то мулаточку: кожа смуглая, ровная, волосы курчавые, а глазищи — прямо как смоль! Высокая, спортивная, подтянутая, и тоже полуголая — не весть во что одетая.