Алексей Калинин - Амулет колдуна

Наши лошади нервно переступали, раздували ноздри и подергивали ушами, так же как и я, они почувствовали запах горелого. Но это не обычный запах горелых тряпок и древесины, к нему примешивалась удушливая вонь подгоревшего мяса.

Через пять минут вместе с гномом вернулся Павел. Удрученное лицо перепачкано сажей. Молча подошел к Бегунку и, проверив сбрую, потуже подтянул подпругу. Конь фыркнул в ответ и вернулся к общипыванию сочной листвы.

— Здравствуй, Павел, а меня к вам отец послал, предупредить об опасности! — пропищал Мириель, глядя на мрачного Павла.

— Здравствуй, Мириэль, Крохм успел рассказать обо всем, спасибо за предупреждение, нам пора ехать. Крохм сказал, что здесь неподалеку есть вход в подземные катакомбы, давайте поспешим, — тихо произнес Павел и подозвал меня.

— Павел, а что там случилось в деревне, почему ты такой мрачный? — поинтересовалась Татина.

— Нам не нужно здесь больше находиться, едем быстрее, по пути все расскажу, — сказал Павел, уложив меня и привязывая гнома, — Мириэль, спасибо за помощь, передай нашу благодарность отцу. Скажи, что мы его помним, любим, чтим. Пусть всегда с собой носит воду и не доверяет это дело другим.

— Наперед он будет умнее. Этот предатель, Нариэль, вовсю порхает перед Гарионом. Даже зубы сводит от омерзения, — возмутился эльф.

Павел пожал плечами и ничего не ответил. Мириэль, видя, что Павел не в настроении общаться, изобразил в воздухе поклон и умчался вглубь леса. Мы выехали из леса, по широкой дуге, по картофельной ботве, обогнули полыхавшую деревню. Не слышно ни криков, ни стонов, полная тишина и утробное урчание жадного огня, пожирающего выцветшую пищу.

— Павел, так что же все-таки там случилось? Почему деревня горит? — спросила Татина у погруженного в раздумья носителя амулета.

— Когда я туда шел, мне на встречу попалась наша давняя знакомая — мать братьев. Ковыляя, она что-то там ворчала о положенной пенсии по случаю инвалидности кормильцев. Решил проследить, что она там делает. Пропустив ее мимо себя, я прошел в деревню, а старуха проковыляла в центральный дом. Проследовав за ней, я попал на общий ужин. Татина правильно подозревала эту деревню в ненормальности — там лишь одни мужчины. Но ненормальность выражалась не только в чисто мужской компании, — опередил Павел Татину. Та огорченно закрыла рот.

— Таких бандитских рож я не видел никогда, каждый из них украшал бы собой почетное место на стенде «Их ищет милиция». Как раз там впервые увидел ваших пресловутых псов-рыцарей, они выделялись лишь шлемами в форме собачьих голов, да доспехами, а так их невозможно отличить от остальных. Старуха подошла к одному из рыцарей, что-то прошептала и шмыгнула вон, по пути стибрив краюху хлеба. Другие не обратили на нее внимания и продолжали жрать — похоже она заходила в гости не первый раз, — Павел сделал паузу, чтобы откашляться от едкого дыма.

— Вот же мерзкая старуха! — не сдержался Крохм. Бегунок укоризненно оглянулся и хвост в очередной раз съездил по носу недорослика.

— Так вот, рыцарь, к которому она подошла, посмотрел на других и поднял брови, а те кивнули в ответ. Тогда первый поднялся и сказал: «Заключенные, нам сегодня принесли хорошую весть — у короля родился сын, поэтому он милостиво разрешил раскупорить заветную бочку вина, сберегаемую для особого случая. Перепел, принеси бочонок из нашего погребка! Сегодня вам даруется свобода!!! А со временем и возможное возвращение утраченных регалий!» Заключенные радостно загалдели, а один из рыцарей вышел из избы и вскоре вернулся с бочонком в руках.

— Так их всех освободили? — ахнула Татина, а Павел покачал головой.

— Освободили бы, но не так, как сказал охранник. Мужчины наполнили кружки и сомкнули их, за свободу от опостылевшей каторги и за мечту, что их снова приблизят ко двору, а там уж они себя покажут. Выпили все, кроме надзирателей, которые незаметно вылили содержимое кружек через плечо. Наполнить кружки второй раз никто не смог. Выпившие засыпали, их головы одна за другой ложились на стол и не поднимались. Трое рыцарей срезали с шей каждого из спящих какие-то мешочки. Затем они вышли, и на улице подожгли углы дома, а я пошел за ними. Перепел, цыкнув зубом, задумчиво произнес: «Приказ короля уничтожить всех мы выполнили. Обидно, что братья больше не смогут наводить страх на заключенных, к этим харям я привык. Эх, жаль, что столько картошки пропадет зазря. Но пора собираться на доклад к его величеству, интересно как он меня наградит за это?» — Павел понизил голос, вероятно, пародируя Перепела.

— Ни чего себе, — вымолвил гном и увернулся от летящего хвоста.

— Ага, вот и ничего себе. Другой резко остановился и возмущенно сказал: «А почему это ты будешь докладывать и ждать награды? Я тоже причастен к выполнению приказа и не меньше достоин поощрения!» Третий тоже вмешался в разговор: «Да вы двое рожей не вышли, а мне в самый раз предстать пред его сиятельные очи и все рассказать. На том и порешим, я вас потом элем угощу». Они заспорили, затем перешли на личности, взаимные обиды вспомнились, и в конце блеснули ножи. Я не стал дожидаться развязки и поспешил к вам, но на краю деревни не смог удержаться и оглянулся. Все трое лежали с торчащими ножами в груди. Я первый раз видел столько смертей за раз, и не в кино, а в реальной жизни. Не выдержал и вернулся, вытащил людей из горящего дома. Один из последних очнулся и уставился на меня бессмысленными глазами. За ним другие, глаза у всех пустые, как высохшие колодцы. Я не выдержал и убежал, — Павел негромко всхлипнул в конце истории.

— Вы, люди, всегда славились жестокостью и жадностью среди живущих в королевствах. А уж в уничтожении себе подобных — просто не имеете равных, — сказал Крохм.

— Не обобщай, гном, не все такие. Мы же отпустили тебя и помогли эльфам, я, конечно, не считаю себя святой, но в общее платье запихивать не смей! И у нас еще остались честные и благородные люди, только они вынуждены жить по общим правилам, чтобы не выделяться и не переселяться в такие вот деревеньки! Или переезжать на тот свет, возможно и с семьями! — возмутилась Татина.

Я не стал ничего добавлять, просто похлопал Павла по ноге лапой, такое потрясение не каждый день происходит.

«Все нормально, Кешка, но как же так? Разве так можно? Я не могу этого понять, ни за что, ни про что… И потом еще награду за это получать… Как же я сочувствую Татине, что ей приходится жить в таком мире!» — передал мысли бледный Павел.

«Павел, мы с тобой живем в таком же мире, люди нигде не меняются. Это даже по телеку показывают, я понимаю, что тебе некогда и улица важнее, но если бы иногда смотрел и видел, то вряд ли сейчас был так шокирован. К тому же не расстраивайся — все это они заслужили, как убийцы и изуверы!» — просветил я друга, но тот только хмыкнул в ответ.