Татьяна Зингер - Неудавшаяся история [СИ]

Никогда бы не предпочла свету солнца жуткие катакомбы.

— Можно и по дорогам, но ехать пришлось бы дольше. Горожане на дали бы проезду карете. И от восторга, и от страха. Улицы забиты гражданами. Они взволнованны. Вы ведь и сами понимаете, что не все рады вас видеть. Не для каждого новое будущее сулит счастье. Кого-то устраивала прежняя жизнь, в которой оставалась надежда на лучшее, но такая, какая никогда не грозила бы исполнением. Так жили их родители, деды и прадеды, и менять течение судьбы намерены далеко не все. К тому же, вы — ведьма. Вам желают зла, вас готовы уничтожить. Малая часть знает, почему; большинство же — подчиняется зову крови.

— Я — чародейка, — уныло поправила я.

— Возможно, — безо всякой уверенности, но и злобы согласился правитель.

Мы уткнулись в массивные кованые двери ростом с двух варренов. Правитель достал из складок одеяния толстый ключ и, вставив его в замочную скважину, единожды прокрутил. Тяжелые двери бесшумно распахнулись вовнутрь.

После потемок свет, полившийся изнутри, ослеплял. Глаза медленно привыкли, и я различила овальный черноколонный зал с алтарем, огражденным площадкой для молитв. Там же высилась скульптура длинноволосой богини, держащей в руках глубокую чашу. Для подношений, что ли?

Дневные лучи прорезали стеклянный купол, которым укрывался храм. Восхитительно… Стекло было непомерно дорого — не каждый богач мог позволить себе купить его хотя бы на два окна. А тут целый потолок… Зато ни единой щелочки в стенах.

Верить в бедствующее положение варренов стало сложнее. Продали бы купол и разжились златцами на пропитание государства.

Главный вход, такой же громадный, как и черновой, был заперт.

— Вы понимаете, в чем дело? — обернулся к нам Амарэ'ль.

Я лично — нет. Он собирается принести виверну в жертву? Или нас? Так вроде в храмах запрещена волшба на крови, да и разумные существа давно отошли от идеи «Убей ближнего своего — получи подношение от богов». В тот самый момент, когда в Рустии ради урожая прибили последнюю красивую девственницу. Но кто разберет этих варренов и их законы? Зарежут и не поморщатся.

— Чаша, — бросил Лис.

— Именно.

Губы правителя довольно изогнулись. Едва ли не первое выражение чувств за день.

Мой друг подошел к статуе и провел по её струящемуся платью так, словно делал это неоднократно, без испуга и робости. Даже, наверное, с нежностью.

— И что с чашей? — на ухо спросила я у Радислава. — Кинуть им туда монетку?

— Ага, — с неуместной лаской заверил тот. — Кинь в Священное пламя медянку, убогая. Ты и так в шаге от виселицы. Я тебя оттуда снимать не стану.

— Какое пламя?

— То, которое погасло века назад. Целостность и процветание Галаэйи зависит от пламени, спосланного самой богиней.

— Так в пиале должен быть огонь? — на всякий случай уточнила я. — А чего они его не зажгут?

— Может, потому что любой другой гаснет? Всё просто.

— Именно так, — заверил прислушавшийся к нам правитель. — Кровь виверны, по легенде, обладает силой, благодаря которой пламя не погаснет вовек.

— Так вы: и ты, Радислав, и Лис, изначально понимали, кого придется освободить?! — неожиданно разъярилась я. — А почему не предупредили?!

Они знали, что нужно зажечь чашу, что зажечь ее способна виверна, но не сказали и слова? И я, как дурочка, шла за неведомой помощью, не догадываясь, что меня ждет прожорливый ящер?! А если бы он все-таки прикончил меня? Откуда мне знать, что на уме у ящера?

«Что, хозяйка?» — сыто отозвался тот.

— Ничего! — рявкнула я, демонстративно отвернувшись от Радислава.

— Эй, могущественная чародейка. — Охотник потряс меня за плечо. — Не глупи. Я, например, и не догадывался. Думал, кремень найдем, им пламя и высекут. Ну, если найдем.

— Я, увы, и сам не подозревал, что необходима всего лишь виверна, — честно признался опершийся на алтарь правитель. — Склянка с ее кровью, вытесанная на плите молитва к богине, спички или что-то иное…

Ну-ну, всего лишь. Сам бы и искал, раз всё так просто.

— Выходит, — вздохнул Лис, — приведем сюда виверну, и Галаэйя спасена.

— Тебе ли не знать писаний, Лисан-дэро-кодльонор, — с загадочностью хмыкнул правитель. — И ты осведомлен, что в миг поджигания огня в храме запрещено находиться кому-либо. Ибо богине противны зеваки. Думаю, только хозяин виверны имеет право сопровождать ящера и направлять своей волей его действия. Лисан-дэро-кодльонор, прости, но, на мой взгляд, таковой является Радослава. Её обувь…

Амарэ'ль окинул меня столь подозрительным взором, словно из меня владелица получилась никудышная. Я и сама поняла его настроение: хозяйка из-за обуви, а не по личным заслугам. Лис зябко поежился.

— Да без проблем, — выпалила я, принимая переданные Радиславом спички. — Вы собираетесь протащить зверя во врата? Он малость великоват для них.

— Как привести его, если не через двери?

— А вы не боитесь, что он полностью разгромит храм? — осторожно задала я важный вопрос.

— Пусть громит, — отмахнулся правитель. — Главное — Священное пламя. Если оно воспылает, то обрушенные стены мы перетерпим.

— Доверьтесь мне, — гаденько хихикнула я, услышав желаемое. — Не будем оттягивать долгожданное. Сейчас же все и сделаем.

«Эй, ты чувствуешь, где я нахожусь?»

«Да, хозяйка».

«Лети внутрь».

— Можете выходить. Мы всё обустроим наилучшим образом. — Я так нежно взглянула на спутников, что их аж передернуло. Ничего непонимающий правитель едва на пал мне в ноги, но я остановила его и попросила поскорее выйти.

Сама же скромно отошла к мраморному козырьку у алтаря и, насвистывая незатейливую мелодию, принялась ждать.

Звон битого стекла и стеклянные капли, градом опавшие к полу, послужили доказательством того, что виверна меня нашла.

Лапы ящера потоптали многочисленные осколки. От хруста я передернулась. Пустой храм не располагал к душевному спокойствию, кое обещалось святыми книгами. Наоборот, внутри словно ворочались неподъемные жернова. Нос заложило, онемели кончики пальцев. И струйки озноба пробегали по позвоночнику.

— Нам нужно зажечь огонь, — напомнила я виверне, хотя, казалось, самой себе.

«Да, хозяйка».

— Сама накапаешь крови в чашу?

«Нет, хозяйка».

А кто сказал, что будет легко? Черный ящер лениво разлегся по залу. Хвост, которому не хватило места, обвился ровнехонько по мраморной скульптуре богини.

— Почему?

«А как, хозяйка?» — резонно спросила виверна.

— И что нам делать?

Ящер сыто зевнул и потянулся. Кончик хвоста вздрогнул, а статуя пошатнулась. Печальный, хоть и пустой взгляд богини словно молил о пощаде. Я развела руками.

«Добыть мою кровь».

Добыть кровь. Везде она. Куда не сунься. Почему эти нецивилизованные чародеи не могли придумать волшбу на ромашках? Или хотя бы на вине?