Владимир Жариков - Сказочный отпуск

— Не боишься с Кощеем шутки шутить?

— Дык чего тут бояться-то! Все анонимно, про нас и знать никто не знает. Похитители — неизвестные злодеи и всё. Сейчас у них там, на турбазе, все мужики на экскурсию улетают, на русалок смотреть. А бабы остаются. Проще всего эту операцию провернуть. На Русалочьем озере я их задержу, сколько смогу. А Петрович ночью или ранним утром все сделает. И порядок!

— Ну что ж, раз уж вы с Петровичем все продумали… Тогда ладно, действуйте-злодействуйте.

— А еще вот никак в толк не возьму, как с остальными туристами поступить? Я-то думал их обратно в ТОТ мир надо отправить, а Петрович предлагает всех в расход.

— В расход так в расход. Раз он считает, что всех поубивать надо, пусть убивает.

— Дык в том-то и дело, что сам он убивать не хочет, а вешает все на меня. А как мне быть? Лично мне баб убивать — мараться совершенно неохота.

— Ой какие мы нежные стали, какие ранимые… И вообще, дружище, какое мне дело до ваших туристов? В конце концов, это была затея Петровича. Не хочет сам, не хочешь ты, ну пусть туда Губарь своих молодцов отправит, развлекутся молодцы, по живым мишеням постреляют.

— Это мысль! Это ты хорошо придумал, магейшество. А тех, что на Русалочьем озере?

— Ну придумай сам что-нибудь. Не хочу я вашими проблемами голову забивать.

— Ясно. Стало быть так: девку Иванову сюда, сам Иван пускай к Кощею топает, а остальных — кирдык, — Фрол сделал характерный жест, проведя ребром ладони по горлу. — Персонал обратно в полк отправляем, лавочку закрываем и никаких туристов больше сюда не возим, да?

— Умница, все правильно говоришь. Амулет надо бы только обратно вернуть, пригодится. Пусть тот, кто им сейчас владеет, подарит его тебе или Петровичу. А будет сопротивляться — везите его сюда, мы тут с ним разберемся. И новенького того работника привези-ка мне сюда, он мне нужен.

— Зачем он тебе? Ну ладно, как знаешь. Все, решено! Да, мы же про Полуэкта забыли совсем… А он ведь тоже слишком много про все наши дела знает. И его надо бы это… в расход.

— Полуэкта?!! Да ты что! Да он мне как сын родной! И так паренек в кошачьей шкуре целый год страдает!

— Дык… А что делать? Или пусть так котом и остается.

— Короче, делайте что хотите, но Полуэкта я в обиду не дам. Может, я его усыновить хочу, наследника из него хочу сделать!

— Смотри, магейшество, не ошибись. Ну ладно, все, полетел я. Мне еще летать и летать, — Фрол выгнулся, разминая спину. — Хорошо хоть шемаханцы самоводилу для ковра придумали — можно управление бросить и подремать, а он летит себе. А то ить — совсем дело труба.

— За успех, — Бэдбэар поднял стакан. — Ни пуха, как говорится, ни пера.

— Ну тебя к черту. Ты смотри, магейшество, не спейся тут раньше времени.

— Не твое дело.

Четвертое июля, Русалочье озеро, ночь

Сон был глубокий и крепкий, но перед рассветом все-таки меня разбудила какая-то возня. Женский голос несколько раз позвал Германа. Я приоткрыл глаза. Кто-то залез в палатку, судя по силуэту — похоже что русалка, она склонилась над Германом, провела рукой по его лицу. Тот зашевелился и что-то забурчал, девчонка шикнула: «ч-щ-щ!», оба вылезли наружу и застегнули за собой вход. Послышались неразборчивые крики мужских и женских голосов.

Лень было вставать и выяснять, что там происходит. Какая-то русалка выбрала Германа своей жертвой? Ну и ладно, значит так тому и быть. В целом он мужик неплохой, Герман-то. И умный. Жаль, что никогда не станет мне другом. Он якшается с моим заклятым недругом-толмачом. А друг моего врага — мой враг. С этими мыслями я снова крепко заснул. Но проснулся довольно быстро, словно от резкого звонка будильника. Снаружи палатки было уже светло и стояла какая-то подозрительная тишина. А внутри нас оставалось только трое — не хватало Германа и Константина.

Я высунул голову из-под полога. Около входа в палатку сидела русалка Света с трезубцем в руках и сонно клевала носом.

— Ты чего тут делаешь? — поинтересовался я.

— Охраняю — произнесла она голосом пребывающего в нирване йога.

— Кого? Своих подружек от нашего брата?

— Нет. Вашего брата от нашей сестры. Чтоб, не дай бог, инцеста не случилось.

— А если серьезно? Где Герман и Костя?

— Костя — это кто? Тот расфуфыренный увалень?

— Да. Где они?

— Мы их утопили…

У меня похолодело внутри. Неужели правда?!

— Шутка, — продолжала русалка. — В общем, короче, заявился вчера вечером мой папаша, собственно, это он в конце шоу Водяного изображал. Вот. Перед рассветом велел мне разбудить Германа. Мы тут немножко пошумели, потом они ушли в лес и о чем-то там шушукались, а после папаша вернулся с двумя молодцами, они вытащили этого, толстого, и уволокли его прямо спящего. А мне он сказал, чтобы тех двоих, — она кивнула на палатку, — девчонки соблазнили и утопили, а тебя под любым предлогом задержать до вечера. Он сказал, что к вечеру за тобой вернется.

Так, все ясно. А точнее — ничего не ясно. Толмач с Германом затевают какую-то интригу. У Константина амулет. Они что, хотят открыть портал, а нас оставить в этом мире? А кое-кого и на том свете. Зачем? Что плохого сделали им несчастные Колобок и Мокус?

— Блин! Ну, началось! Надеюсь, вы этот приказ выполнять не собираетесь? Я имею в виду по поводу утопления, — большим пальцем я указал за спину, в сторону палатки.

— Так, а для чего я тут сижу? Конечно, нет! И тебе тут делать нечего. Сматываться вам надо отсюда, вот что! Всем!

— Не нравится мне все это, ох, не нравится! Да, надо будить мужиков и срочно возвращаться на турбазу. Как бы там чего не случилось.

— Просто так их не разбудишь. Чай вчера был с сон-травой.

— Откуда знаешь?

— В котелок ваш заглянула, где остатки чая были. Что я, сон-травы не знаю? Погоди, я сейчас «открой-глаз» принесу.

Она сбегала куда-то и вернулась с кружкой.

— Вот, на глаза им брызни по капельке. Я и Германа только с «открой-глаз» подняла. Ты-то как сам проснуться сумел? Я вас пока не будила, потому что все равно, какой смысл до рассвета. Уж лучше выспитесь нормально.

— А я-то чая почти и не пил. Мне его вкус не понравился.

— Ты без сахара пьешь?

— Ага.

— Ну, тогда понятно. Сахар, он вкус сон-травы перебивает.

— Ясно. Ну ладно, Свет. Спасибо тебе, выручила. Ты сама-то как? С папашей разберешься?

— Да разберусь, ничего он мне не сделает. Не волнуйся.

— Зря мы его в том году не шлепнули, прости меня Господи!

— Да, уж. Ну, ничего не поделаешь!

Я разбудил мужиков, вкратце объяснил им, что Герман с Константином сбежали и бросили нас, а нам надо срочно возвращаться в «Лукоморье», потому что назревает что-то очень недоброе. Мы не стали даже снимать палатку, забрали только самые необходимые вещи и направились к болоту.