Станислав Лем - Кибериада. Повести и рассказы

— Господин…-опять было начал Трурль,но в могиле что-то щелкнуло,брякнуло, кнопка,вжатая перед тем в оправу,подскочила кверху,и на кладбище воцарилось глухое молчание,которое лишь подчеркивал отдаленный шелест деревьев. Трурль вздохнул,почесал затылок,задумался,усмехнулся, представив себе Клапауция, стыдом и растерянностью которого ему предстояло вскорости насладиться, поклонился величественному надгробию,а затем,повернувшись на пятке,веселый, словно щегол, и безмерно собою довольный, стрелою помчался домой.

Случилось так, что ко двору короля Ипполипа Сармандского прибыли двое миссионеров-конвертистов, чтобы известить об истинной вере. Ипполип не был похож на других королей.Во всей Галактике не нашлось бы монарха, который столь охотно предавался бы размышлениям.Еще ползунком он играл золотыми мини-мозгами и строил из них вольнодумные самодумки и так наслушался мудрецов,что, когда пришел час его коронации,хотел сбежать через окно из тронного зала и поддался лишь аргументу,что другой на его троне может оказаться намного хуже.Ипполип был уверен,что хороший правитель не тот,кого подданные хвалят или ругают, а тот,которого никто не замечает. Король был приверженцем экспериментальной философии,в которой признается истиной не то, что сумеешь сказать, а то, что тебе удается сделать.А потому оба отца конвертиста без боязни могли предстать перед Ипполипом.И безмерным был их радостный ужас,когда они поняли, что король не то что о Боге — вообще ни о какой религии еще не слыхал.Они знали, что им придется возглашать слово Божье in partibus infidelium№,но такого они не ожидали.Разум Ипполипа в вопросах религии был чист,как неисписанная страница, так что почтенные миссионеры просто на месте не могли устоять, так им не терпелось обратить короля в истинную веру.

[№В землях неверных(лат.)]

Они сразу же уведомили его о существовании всемогущего Творца,который в шесть дней сотворил мир,а на седьмой отдыхал,о хаосе, который перед тем летал над водами,о прародителях,их грехопадении,изгнании из рая, об избавительном пришествии мессии,о любви и милосердии,а король пригласил их из зала аудиенций в свои покои и принялся донимать ехидными вопросами, на что те отвечали с терпеливым пониманием,зная,что сомнения эти происходят не от ереси,а лишь от неведения.Ипполип, захваченный врасплох откровениями, которые ему пришлось впервые в жизни слышать,требовал по нескольку раз повторять рассказ о сотворении мира, который прямо-таки одурял его своей новизной.

Он все переспрашивал,вполне ли святые отцы уверены, что Бог сотворил мир для того,чтобы его заселить?Не могло ли случиться так, что творение было направлено на какие-то более отдаленные цели,а жители божьего здания поселились в нем ненароком,между делом?Действительно ли их имел в виду Бог, когда принимался за работу?А миссионеры,сдерживая возмущение, вызванное этой безграничной, а потому и безгрешной наивностью,отвечали ему,что Бог создал мир для детищ своих,потому что,будучи воплощенной любовью, ничего не имел в виду, кроме их счастья.Известие о такой сильной привязанности Бога к Сотворенным произвело на Ипполипа огромное впечатление.

Некоторые трудности вызвал вопрос о сатане.Тут король повел себя несколько необычно для новообращенного.Он удивился не тому,что Господь терпит сатану,а тому,что церковь им пренебрегает.Это получается примерно как с канализацией, говорил он.Неприятно,однако необходимо.Если бы не было сатаны,Богу пришлось бы самому присматривать за адом,а это плохо вязалось бы с его безграничной добротой.Всегда удобней выделить кого-нибудь другого для подобных дел.А при нынешнем порядке вещей без пекла не обойтись- в противном случае нужно было бы с самого начала проектировать мир иначе.А потому церкви следовало бы официально признать сатанинскую неизбежность.Но в конце концов златоусты кое-как одолели королевское предубеждение,вывели мысли обращаемого в чистое русло,и Ипполип на двадцать девятом дне поучений принял благую весть, растрогавшись прямо до слез,а два миссионера, тоже взволнованные, подарили ему красиво переплетенный том Писания, благословили его и двинулись в путь к новым трудам и подвигам.А король на три недели заперся в своих апартаментах, совет не созывал, докладов не слушал,раз только послал за столяром, потому что под ним подломилась ступенька библиотечной стремянки.Но однажды утром он вышел в сад, взирая на все до мельчайшей травки новым взглядом как на Божье дело, а вернувшись во дворец, велел послать самого Королевского Онтолога за знаменитыми конструкторами-омнигенериками Трурлем и Клапауцием, чтобы они явились к нему — и немедленно!

Вскоре они прибыли, запыхавшись- так подгонял их достойный посланец, — склонились перед троном и ждали королевского слова,причем Клапауций незаметно ткнул Трурля в бок, напоминая,что говорил он ему перед отъездом: вперед не выскакивай, а каждое слово трижды обмозгуй, прежде чем произнести. И лучше помалкивай, а он, Клапауций, берет всю аудиенцию на себя.

— Здравствуйте,дорогие мои,спасибо,что так быстро явились,- приветствовал их Ипполип и предложил садиться.- Слушайте меня внимательно,ибо великое дело я задумал,и успех его зависит от ваших сил и способностей.Недавно посетили меня два инозвездных пришельца,и от них я узнал,что Космос вовсе не бесхозная вещь и что у него есть Автор.И этим Автором является Бог,персона, как меня заверили,в высшей степени симпатичная, в которую я уверовал без всяких сомнений,чего и вам желаю.Завтра я издам эдикт, по которому каждый из моих подданных получит экземпляр Святого писания в кассетной записи, но вас я вызвал не по этому вопросу.Теперь я уже знаю, что мир не сам по себе появился,а был создан Творцом самолично как жилье для существ, им же созданных.И коль скоро Бог сделал свое дело,то и я свое обязан совершить. Пришельцы,которым я обязан своим обращением,горячо убеждали меня, чтобы я в первую очередь заботился о собственном спасении,и я выслушал их не прерывая, ибо это было бы невежливо,но думал я совсем о другом.Я не таков,чтобы прежде всего думать о себе. Ведь все сущее неизмеримо важнее меня! И всеобщему благу хочу я посвятить остаток своих дней.Я, конечно, читал, достопочтенный Трурль,твою книгу «Impossibilitate felicitationes entium sapientum»№, но она меня особо не взволновала- нет ничего удивительного, что в скверном мире и живется не слишком хорошо.Последним,за что я держался,прежде чем уверовать в Бога,было обращенное к нам совершенство строения Вселенной. Тогда я рассуждал:если все это само разогрелось,раскрутилось и разлетелось во все стороны,то ни к кому нельзя предъявить претензий за возможные недоделки и ошибки,и таким образом,в дефектах бытия нет никакой проблемы.Теперь же,когда я верую, больше думать так не могу.Для меня изменилась сама сущность вещей. Я верю и не сомневаюсь,что Творец бесконечно добр, что он безгранично нам симпатизирует, что он хотел сделать все как нужно, будучи максималистом, но я не верю, что невозможно было сделать это лучше.