Станислав Лем - Кибериада. Повести и рассказы

— Ну,конечно! Можно создать анизотропную Вселенную!- выкрикнул Трурль, который не в силах был больше молчать.-Анизотропный мир с обратным бегом времени,включаемым в отдельных местах,называемых «особыми точками» континуума.

— А почему именно так? — заинтересовался король.

— Потому что таким образом власть над временем становится независимой от уровня технического развития,-весь сияя от своей находки,пояснил Трурль. — Это будет таким же всеобщим свойством в том мире, как в нашем- закон тяготения.А что значит всеобще? Демократично!

— Понимаю. На первый взгляд неплохо. Когда вы покажете мне прототип?

— Пожалуй,недели через две. А ты как думаешь?-Трурль посмотрел на коллегу. Клапауцию не по вкусу было такое поспешное решение, но аудиенция его утомила, и он молча кивнул головой.

По дороге домой они отчаянно ругались.До изнеможения препирались они между собой и во время работы,но срок выдержали. В условленный день они прибыли ко двору, толкая перед собой маленькую двуколку, заваленную аппаратами и инструментами.На самом верху стояли ящики,соединенные кабелем. Сейчас же прибежал король, и в зале для аудиенций среди позолоты, поблекших знамен и династических гербов расставили на полу аппараты.Клапауций подкручивал гайки, а Трурль болтал, как заведенный:

— В этом большом ящике- питание,а в меньшем- мир!В точности такусенький, как я обещал милостивому королю,-анизотропный,с особыми точками, в которых можно переключать бег времени,а доступ к этим точкам равный и всеобщий. Измыслили мы,государь, и несколько персон, которые в будущем помогут нам в опробовании следующих вселенных… Волю они имеют свободную, каждый делает то, что ему заблагорассудится,указаний мы им не даем,не связываем их ни в чем, чтобы можно было рассчитывать на естественность их поведения.Разумеется, никто из этих пробных личностей не сможет быть в точности тем же самым в каждом из миров,потому что радикальная перестройка онтологии нарушает их физиологию,но все же мы позаботились о сохранении некоторой инвариантности как совокупности личных черт, иначе было бы невозможно сопоставление бытия и сущности во всех этих мирах…

— А как туда заглянуть?-спросил король,присматриваясь к хлопотливой суете Клапауция и мешая ему, потому что королевские ноги путались в проводах.

— Сейчас мы устроим времянку.Поставим на экзистоскоп псевдокристалл, лазерный сигнал каскадно усилим на выходе,ну,а дальше уже обычным способом, через проектор, скажем, на эту стенку…

— Можно!- сказал Клапауций и поднялся с колен.Трурль зажал кулаком неисправный разъем,потому что у него под рукой не оказалось изоляционной ленты,и проекция началась.Алебастровые плиты между пилястрами порозовели, и на них появилось изображение,сначала несколько расплывчатое и неустойчивое, но быстро сфокусировавшееся.И стало видно,как один феодал, некий Марлипонт, отправляясь в крестовый поход,наказывал жене блюсти супружескую верность, а затем,будучи по натуре человеком подозрительным, запер ее в угловой башне замка и под дверьми ее посадил доверенного слугу с мечом.Для большей гарантии Марлипонт приказал оного слугу приковать цепью за ногу к стене, чтобы тот не мог сбежать со своего поста.Ключ спрятал себе под панцирь, не слушая молений слуги хотя бы о бочке солодового пива,сел на коня и поскакал за скрывающимся в пыли войском.Еще не улеглась пыль,как Креншлин Щедрый,его сосед,который, будучи вольнодумцем,в крестовый поход не пошел, начал взбираться по плющу в башню,в которой прекрасная Цевинна Марлипонтская пряла мох, отому что лен у нее весь вышел,а,будучи заперта, она не могла послать за новым.

Примерно на высоте второго этажа плющ,слабо вросший между камнями, оборвался и рухнул вместе с Креншлином-вольнодумцем на мощеный двор, от чего неудачливый любовник сломал обе ноги.С огромным трудом, но поспешно пополз Креншлин ко рву, где ждали его с конями верные слуги, велел уложить себя в люльку между двумя конями и гнать во весь опор в усадьбу Трещипала Сувы,у которого в печи находилась сельская темпорня.

Прибыв к Суве,несчастный молодой человек сначала просьбами хотел склонить старика,чтобы тот передвинул рычаг назад,а когда тот отказался, ссылаясь на Марлипонтов приказ,Креншлин положил на грязный стол мешок,тугой от дукатов, припасенных на такой случай.Тут у Сувы глаза старческой слезой заволокло, и, поддерживаемый с боков слугами,Креншлин смог войти под навес, прикрывающий часовницу,где стояли рычаги.Двинул главный, и сразу ноги у него срослись, потому что обратным ходом попал он из неудачного понедельника в позапрошлое воскресенье. Дал слегка вперед, но не слишком резко, с расчетом, чтобы плюш успел сначала хорошенько развиться, а ускоряя время, поглядывал при этом в окно, идут ли дожди, в высшей степени полезно влияющие на корневую систему растений.

За шесть минут быстренько обождав две недели,пустил он время в обычный ход и во всю конскую прыть помчался к башне.Плющ хорошо окреп,в окне никого не было,тогда Креншлин хвать за цепкую поросль- и наверх.Вскочил в окно.Цевинна как раз расчесывала волосы перед серебряным туалетным столиком,а он подошел сзади и схватил ее в объятья.Она сопротивлялась,но без ожесточения. Но лишь только они слились в объятии, как по каменной лестнице загрохотали железные шаги мужа,который неожиданно вернулся,потому что забыл попросить жену повязать ему шарф на воинское счастье,а у всех остальных рыцарей такие шарфы были. Не успел Креншлин подбежать к окну- кальсоны мешали,- как вошел муж, вооруженный и настолько ловкий, что еще в дверях, пригнувшись, чтобы не разбить лоб о притолоку,вытянул меч из ножен.Безоружный Креншлин ретировался,схватился за плющ и как мог быстро стал сползать, а супруг Цевинны, ревя, как буйвол,с великим трудом и скрежетом просунул закованное туловище в оконный проем и давай резать, сечь, рубить сплетения плюща. Плющ оборвался,и Креншлин камнем полетел вниз.На лету храбрый, хоть и неудачливый поклонник нашел силы крикнуть Цевинне, чтобы в следующий раз сама помнила о шарфе.

Теперь Креншлину пришлось хуже:на контрфорсе его перевернуло и он грохнулся головой о каменные плиты,от чего повредился в рассудке. Он еле дышал, когда слуги снова сунули его в предусмотрительно устроенную люльку и сначала галопом, а потом рысью помчались к старому Трещипалу. Прежде чем Марлипонт, прогрохотав внутри башни, как сорвавшийся мельничный жернов, выпал на двор,рыча: «Коня! Королевство за коня!!!»- Креншлин в темпорне уже потянул слабеющей десницей за рычаг, и так отчаянно, что пролетел из июня в декабрь. Холодно было ждать в неотапливаемой темпорне начала крестового похода, а потому он дал малый вперед до самых мартовских ид и далее к плющу.