Владимир Батаев - За гранью добра и зла. Дилогия (СИ)

В первую очередь, конечно, по Мирэ. Разлука моих чувств к ней не охладила, хотя и не могу сказать, будто думал о ней каждую минуту, но всё же частенько. Судя по отметке на пеленгаторе, девушка не сидела всё время на одном месте, покинув замок Единорогов всего через несколько дней после прибытия. Я не раз поначалу скрежетал зубами при мысли, что она с Эшли отправилась в свадебное путешествие, — но когда она и через несколько месяцев не вернулась в замок, я перешёл на оптимистическое мнение, что Юникон остался с носом (или с рогом). Возможно, если Мирэ сбежала от Единорога, то и обо мне мнение переменила.

К тому же, с приходом весны назревала большая война Великих Лордов — зимой войны почти никогда не начинали. Новости об этом доходили до Себека от других драконов из дружеских кланов. Сэвидж заявил официальные претензии на львиный трон, а Вороны и Волки его поддержали. Лорд Дракон пока молчал, не было даже официально объявлено о разрыве союзов с Кроу и Вулфами. Это укрепляло их позиции — хотя и только дипломатические, а не военные. Возможно, делёж титула Лорда Лайена обойдётся поединками и мелкими стычками — устраивать мировую войну не желал никто. Если, конечно, Дракон не ударит в тыл бывшим союзникам, выждав подходящий момент. Я пока не знал, что могу сделать для помощи приятелям и не решил даже, буду ли вообще что-то делать, но собирался по крайней мере их повидать и выяснить детали ситуации на месте.

Себек и Гламурка обещали мне поддержку в случае, если я стану претендовать на титул Лорда Дракона. Это означало поддержку сразу двух кланов — хоть в них и оставалось по единственному представителю, — что сходу укрепляло мою позицию. Впрочем, становиться Лордом я не намеревался — я и с титулом эрла-то не знал, что делать, — но заявить претензии на титул в качестве тактического хода, чтобы отвлечь Дракона от войны — это совсем другое дело, для этого требовался только плацдарм — надёжная крепость и небольшое войско. Но это оставалось вариантом на крайний случай.

Впрочем, пока такое развитие событий оставалось исключительно гипотетическим. Разве что Провидение в очередной раз передёрнет карты и сдаст мне выигрышный расклад, вопреки логике и теории вероятности. Оставалось надеяться, что если недвижимое имущество и свалится на мою голову, то произойдёт это не в буквальном смысле.

Но в данный момент всю свою собственность я мог унести на себе. По счастью, осуществлять это на практике не требовалось — драконы одарили меня транспортным средством. По местным меркам эта ездовая живность вполне сошла бы за бронетранспортёр. Это был шестиногий панцирный ящер, смахивающий на помесь трицератопса со стегозавром. Учитывая излишек конечностей, нетрудно сообразить, что предки этого ископаемого реликта некогда попали сюда из другого мира — возможно, того же, откуда пришли сами драконы, но не факт, у них-то лишних лап не наблюдалось. У драконов других кланов имелись ручные рептилии других разновидностей, и мне оставалось порадоваться, что клан Змеи в своё время не предпочёл выдрессировать крылатых ящериц, ибо к высоте я относился довольно настороженно.

Гекс — как я прозвал своё транспортное средство за количество лап — двигался в два-три раза быстрее лошади, и при этом его ход был гораздо мягче, никакой тряски. Любой автомобиль-внедорожник от стыда рассыпался бы на запчасти, узрев проходимость этой зверюги. В панцире ящера были предусмотрены удобные выемки, используемые в качестве переднего сидения и багажного отсека (или при необходимости заднего сидения, но расположиться на нём пришлось бы лицом к тылу). Причём, эти выемки не были выдолблены, хотя и не являлись прихотью природы — попросту в «щенячьем» возрасте панцирь ящеров мягкий, и к нему привязывали каркас, вокруг которого панцирь и разрастался в нужной форме, животное при этом никаких неудобств не испытывало. С полусотней таких «танков» вполне можно было бы попробовать разогнать армию какого-нибудь графа. Но, к сожалению, Гекс оставался последним представителем своего вида.

Безусловно, помимо очевидных преимуществ у такого транспортного средства имелись и недостатки. Главным из них являлась заметность. Стоило мне въехать на ящере в любой населённый пункт, как я привлёк бы всеобщее внимание, включая и неблагожелательное. С этой проблемой мне предстояло в скором времени столкнуться, если я намеревался выбраться из лесной глуши к очагам цивилизации, воплощённым в виде трактиров и таверн.

Впрочем, столкнуться с представителями разумной жизни мне пришлось несколько раньше, чем я планировал, и в менее комфортных условиях, нежели зал питейного заведения.

Услышав отчаянное ржание коней, крики ярости и боли, а также лязг стали, я подумывал направить Гекса в другую сторону. Кто бы с кем там ни сражался, это точно была не моя битва. Есть такой очень разумный принцип: «Меня не касается». А я не какой-нибудь рыцарь без страха и упрёка, чтобы бросаться на защиту слабых и убогих — от них всё равно в благодарность ничего ценного не получишь, иначе они могли бы себе позволить нанять приличную охрану, — а сильным помощь не нужна, так что благодарить и вовсе не станут, как и делиться награбленной добычей.

Но обстоятельства попросту не оставили мне выбора. Не зная местности, я подъехал слишком близко к дороге, где и происходила схватка. А нападающие выставили дозоры, чтобы вовремя заметить возможное подкрепление противникам или устранить случайных свидетелей. Меня почему-то отнесли к числу последних, хотя я ещё даже увидеть ничего не успел.

С деревьев спрыгнули два гориллообразных существа, заросшие шерстью и с дубинами в непомерно длинных руках. Эти недовымершие питекантропы приземлились чуть ли не перед самым носом у Гекса. Ящера ничуть не смутило то, что эти существа способны пользоваться орудиями, а значит разумны, как и то, что, возможно, они принадлежат к вымирающему виду — он однозначно определил свалившиеся перед ним четырёхлапые куски мяса в категорию корма.

Вообще-то, Гекс не является плотоядным, он всеяден и способен переваривать любую органику. Но растительная пища менее калорийна, и на вегетарианской диете ящеру пришлось бы что-нибудь жевать практически непрерывно, поэтому я каждый вечер отпускал его поохотиться. Но прожорливая скотина соблюдением режима питания побрезговала — конечно, грех отказываться, когда еда сама чуть ли не в пасть падает.

Гекс вытянул шею и клацнул челюстью, пресекая эволюционное развитие представителя одного из видов человекообразных, откусив ему башку. Не будучи всё же хищником, ящер не стал атаковать второго противника, занявшись пожиранием уже добытого мяса. Пришлось мне самому приложить руку к истреблению редких видов, пока представитель этого редкого вида не истребил единственного и неповторимого меня. В тупой башке питекантропа появилось две лишних сквозных дырки — пробивная способность полученного от Сэвиджа стреломёта в некоторых случаях оказывалась даже чрезмерной, например, при охоте на кроликов он совершенно не годился, поскольку превращал добычу практически в фарш.