Владимир Кунин - Кыся-2

В потертой кожаной курточке, в этих стираных-перестираных джинсах и нелепых ковбойских полусапожках я увидел не старческое желание казаться моложе своих лет, а сопротивление чему-то, -- некий вызов, протест. Словно он постоянно ведет какую-то небольшую, но очень важную для него войну за право быть таким, каким он хочет быть, а не таким, каким его хотят видеть!..

Мне это в нем так понравилось, что я без малейшей подготовки, на ВОЛНЕ, недоступной для Тани и Эриха, сказал этому Тифенбаху:

-- Слушайте! Я вас представлял себе совершенно другим!

-- Вы разочарованы? -- моментально входя в Контакт, спросил он.

-- Нет, нет, что вы!.. Наоборот! -- искренне заверил его я и мягко спрыгнул со столба на крышу его "Роллс-Ройса".

Надо было видеть, как он по-детски обрадовался! У него даже глаза увлажнились...

Он с трудом отвел от меня взгляд и повернулся ко всем, стоящим вокруг:

-- Ну, как же можно было его так невыгодно фотографировать?! -- фон Тифенбах огорченно потряс рекламной листовкой с моим идиотским оскалом. -Посмотрите внимательней -- ведь этот Кот поразительно и мужественно красив! Как удивительно идет ему его рваное ухо, как украшает его этот шрам через всю физиономию, и как много говорит о его бойцовских качествах... Да такому шраму позавидует любой бурш-дуэлянт!

Вот этого я о себе никогда не слышал! Остается только узнать, что такое "бурш-дуэлянт" и будем считать, что до Петербурга мы с Фридрихом фон Тифенбахом обрели друг друга.

Но, что?.. Что я мог поделать?! Там Шура Плоткин, а с ним -- вся моя жизнь! Там беспомощный, оклеветанный и неподвижный Водила... Там, в конце концов, мой единственный и верный друг -- бесхвостый Кот-Бродяга!

Там, перед Моим Собственным Домом -- Мой Собственный Пустырь, населенный Моими Собственными Приятелями и Собственными Врагами -- Кошками, Котами, Собаками...

Словно прося прощения за будущее предательство, я перепрыгнул с крыши "Роллс-Ройса" на его теплый капот, и уселся рядом с Фридрихом фон Тифенбахом, который продолжал вещать:

-- И потом, фотография же совершенно не передает его потрясающие размеры! Вы бы для сравнения хоть какую-нибудь кошку посадили бы рядом...

-- Рядом с ним кошек лучше не сажать, -- пробормотал Руджеро.

-- Ах, даже так?! -- воскликнул фон Тифенбах и уставился на меня с таким нескрываемым завистливым любопытством, что я даже почувствовал себя неловко за свои круглогодичные неограниченные сексуально-половые возможности, далеко выходящие за рамки пресловутых мартовских нормативов.

Куплен я был самым роскошным образом! За столом -- с остатками пирожных, свежим кофе и каким-то фантастическим шампанским, которое оказалось у фон Тифенбаха в его "Роллс-Ройсе".

Он вручил Эриху конверт с десятью тысячемарковыми бумажками и сказал, что в доме, к сожалению, не было больше денег, а в его банке -- обеденный перерыв. Было всего девять тысяч, и ему пришлось взять у кухарки тысячу из продуктовых денег. Но он посчитал, что лучше ему заплатить герру Шредеру "кэш" -- то есть наличными. Ибо, если он, фон Тифенбах, выпишет герру Шредеру чек даже на большую сумму, то Шредеру придется уплатить государству пятьдесят процентов налога! В итоге в руках уважаемого герра Шредера останется значительно меньше десяти тысяч марок...

Он, фон Тифенбах, отлично понимает, что за такого Кота десять тысяч -цена, прямо скажем, невысокая. Поэтому он хотел бы что-нибудь сделать для всей столь симпатичной ему семьи Шредеров. При этом он так посмотрел на Хельгу, что Руджеро чуть не прокусил ему сонную артерию.

Ошалевший от такой неожиданно большой суммы и от непосредственного присутствия в его доме самого Фридриха фон Тифенбаха, Эрих пролепетал, что он очень благодарен герру фон Тифенбаху, но больше им ничего не нужно. К этим десяти тысячам они с сестрой и компаньоном постараются за зиму приработать еще немного и тогда смогут весной начать ремонт дома -- сменить отопительную систему и перестелить черепицу на крыше.

Когда фон Тифенбах это услышал, он буквально просиял!

Он метнулся в прихожую, выхватил из своей старенькой меховой курточки небольшую телефонную трубку без шнура и вернулся за стол.

-- С тех пор, как появились вот эти спутниковые "сотовые" телефоны -- не могу запомнить ни одного номера наизусть! -- рассмеялся он. -- Я сразу же их кодирую в память телефона и запоминаю всего одну цифру. Для старых маразматиков вроде меня -- неоценимая штука! Сейчас мы позвоним одному мому знакомому -- он владелец крупнейшей в Германии строительной фирмы, и если мы его разыщем, я попробую вам все-таки чем-нибудь помочь...

Фон Тифенбах нажал кнопку в своей маленькой трубочке, подождал соединения и сказал:

-- Говорит фон Тифенбах. Пригласите к телефону герра Крюгера, не откажите в любезности. Ах, он в Гамбурге? Превосходно! В таком случае, разыщите его и скажите, что с ним хочет говорить Фридрих фон Тифенбах. Я подожду у телефона...

Он разлил всем шампанское и спросил профессора фон Дейна:

-- Как вы посмотрите, Фолькмар, если я выпью еще немного шампанского?

-- Я -- положительно, -- ответил профессор. -- А вот как посмотрит на это полиция...

-- Честно говоря, Фолькмар, в Мюнхене полиция меня вообще не останавливает. По всей вероятности они знают все мои автомобили, и, кроме всего, -- у меня очень дисциплинированный шофер! А вот однажды, лет двадцать тому назад, когда я сам сидел за рулем, во Франкфурте... Прошу прощения, я потом доскажу эту забавную историю... Алло! Гюнтер? Здравствуйте, Гюнтер. Это фон Тифенбах. У меня к вам маленькое поручение...

Фон Тифенбах порылся в карманах джинсов и вытащил скомканный листок бумаги с адресом дома Шредеров и рекламную листовку с моей рожей и номерами телефона и факса в Оттобрунне.

-- Какого черта вы торчите в Гамбурге? Ах, вы проводите совет директоров!.. Достойное и уважаемое занятие. Записывайте, Гюнтер.

Фон Тифенбах продиктовал в Гамбург адрес и телефон Шредеров, и сказал:

-- Пожалуйста, Гюнтер, завтра пришлите своих экспертов по этому адресу, предварительно согласовав с хозяевами дома удобное для них время. Составьте проект и калькуляцию реконструкции всей отопительной системы, замены крыши и... всего, что найдут необходимым ваши специалисты. И сразу же начинайте работы. Все счета ко мне. И, пожалуйста, извинитесь за меня перед всеми своими директорами... Вернетесь в Мюнхен -- приходите ко мне ужинать. Я вас кое-кому представлю. Чу-у-ус!..

Таня посмотрела на меня, усмехнулась и вдруг произнесла любимую поговорку Водилы:

-- Здравствуй Жопа-Новый-Год, приходи на елку!

Фридрих фон Тифенбах услышал русскую речь и моментально повернулся к нам:

-- Что вы сказали?

Таня рассмеялась и по-немецки пояснила фон Тифенбаху: