Аноним Эйта - Васка да Ковь (СИ)

Фылек сглотнул.

— Три недели назад я получил письмо с указаниями. Кира тогда не объясняла мне, в чем именно дело, и…

«Ты пошел выполнять все, что она попросила, просто так? Сбежал из училища… Прошел с провожатым…»

Откуда он знает?

У него такое спокойное, безмятежное лицо. И эта улыбка — даже оскал был бы лучше. Слишком веселый, слишком уверенный: а ведь у него жену украли и брата.

А вдруг он этого и хотел? Вдруг Кира ошиблась? Вместо встряски — решила одним махом все его проблемы? Вдруг он не пойдет никого спасать?

— Я сбежал от провожатого на второй день. Я не мог позволить Се… Шайне думать, что я — бесполезный мальчишка. — Фылек замотал головой, — не мог. Мне нужно было… Нужно было встать шугаем. Я должен был видеть. Но если бы меня привели за ручку…

Фыль вскинул голову, желая уловить на лице собеседника хотя бы какую-то другую, правильную эмоцию, хотя бы заинтересованность… но ему было даже не интересно.

«Мне стоит спросить Киру?»

— Она… вернется, когда все наладится.

«Что все?»

— Все. — Фылек потер висок, растирая по коже капли пота, поглубже вжался в дверь, — Все. Эха не будет замешана.

«В чем же?» — Учтиво спросил Шеложкитерох, — «Объясни мне, чего именно мне стоит опасаться?»

— Шайне давно хотела…

Шеложкитерох отмахнулся.

«Я знаю, чего именно хотела Шайне. Я знаю, где она, с кем она и как. Я знаю эту курицу от и до, Фыль. Единственное, чего я не мог знать, это того, что рыба предаст курице мою…»

Он замер, фыркнул насмешливо. Откинул со лба мешавшие пряди, дернул себя за косу.

«Семью», — Заплел кончик косы в косичку, растрепал. — «Но, кажется, теперь знаю, зачем. Хотя не знал раньше человека, который пользовался бы для этого такими методами… на то она и речная тварь. Так что же Кира рассказала тебе, когда ты примчался в Столицу?»

— Я же говорил, что…

«Не играй формулировками с законником, Фыль», — Миролюбиво посоветовал Шеложкитерох, — «Я начинаю уставать.»

— Она поссорилась с сестрой. С Милой. — Фыль облизнул губы. — Вот и все.

«Что насчет капельки подробностей в твое сухое повествование?»

Секундная растерянность прошла. Теперь он снова улыбался.

Фыль решил рассказать все, понимая: этот все равно вытянет подробности. У него хватит сил на целое море подробностей. А если не вытянет — так догадается.

— Мила… утопиться пыталась. В Окраинной. А Кира узнала… она следит за тем, что творится… по привычке. Иногда помогает страже найти тела… Вот это вот все… Вы же знаете, как Кира относится к жизни? Магии ей почти не досталось… и она не понимает того, как Мила относится к магии…

«Ты общался с Милой? Сестра-близнец, так?» — Шеложкитерох вскинул брови, — «и как же?»

— Она хочет больше магии и меньше проблем с ней. — Фыль вздохнул, — Я не понимаю…

«Спросим у Кови, когда та вернется». — Отмахнулся Шеложкитерох. — «Суть я понял».

Он бросил Фылю ключ от двери. Хрустнул пальцами.

«Будь добр, принеси из комнаты Кови зеленую книгу с пассами».

— Зачем? — Осмелился спросить Фыль.

«Они меня успокаивают».

Вот теперь его улыбка наконец-то стала похожа на оскал, и Фылю почему-то стало не так страшно. Но отвращение к самому себе никуда не делось.

Кира говорила, что этот идеальный план поможет Кови и Васке избавиться от врага, а Ложку, может, подтолкнет в верном направлении, стронет хрупкое и совершенно кривое равновесие. Что это как сломать неправильно сросшуюся ногу, чтобы та срослась правильно. Но Фыль с трудом в это верил.

Когда он сбегал от сопровождающего, высланного Шайне, это казалось захватывающим приключением. Когда он стоял шугаем, и видел, как медленно падает Васка, он поднял, что ошибался: он провернул самое что ни на есть настоящее предательство.

И он наконец-то ясно осознал, почему Васка так уверенно объяснял ему про приоритеты, которые нужно расставлять. Почему он так спокойно сказал, что за ним бы не вернулся.

Почему так легко признался в том, за что Фыль никак не мог его простить — в Фылевой незначительности. Почему откупился и забыл.

Потому что это было как заклинание, позволившее сначала Васке, а потом и Фылеку поверить в правильность собственного выбора.

Кира — главная, потому что спасла его.

Не сделать то, что она говорит — предать ее.

И улыбка Шеложкитероха — она не была страшной сама по себе. На его месте Фылек рвал бы и метал, может, побил бы себя — и это было заслуженно, это было то, чего он ждал.

Но у всех масок Шеложкитероха было кое-что общее. И Ложка, и Кит… разве что не давно умерший Шелли… Все они были достаточно побиты — судьбой, людьми. Все они давно поняли, в чем суть. Они не тратились на глупую обиду или бессмысленную ярость. Они замечали лишь крупных врагов, а за остальными следили краем глаза, чтобы если что — прихлопнуть.

Фыля простили, как прощают неразумного младенца. Как Эху, рыгнувшую на новую черную рубаху.

И когда Фыль вспоминал об этом, страх мешался с обидой и вовсе исчезал.

Потому что побега из училища, дней, когда его приняли за своего в близком круге Шайне — всего этого оказалось недостаточно, чтобы перестать быть ни на что не способным мальчишкой.

Ему очень хотелось бояться Шеложкитероха, потому что он мог убить его легко и непринужденно, и эта опасность щекотала Фылю нервишки.

Но теперь-то понятно: нечего бояться.

Никто не будет убивать.

Никто не будет тратить на Фыля время и принимать его в расчет.

Не дорос еще.

Васка подполз к стене, оперся на нее плечами, потом спиной и потихоньку встал, стараясь не делать лишних движений.

Ковь, конечно, надо искать, но в камере ее точно нет, а из камеры ему еще выйти надо. А как — это тот еще вопрос. Даже будь он лихим вором, способным открывать замки одним лишь длинным ногтем, не вышло бы: руки-то вон они, за спиной связаны. А про лихого вора, способного вскрыть дверь одними лишь босыми ногами, Васка и не слышал никогда.

Невозможно.

Васка оскалился, вспомнив: можно попросить помощи у Ха. Вот уж кто не откажет. Ржать будет над его слабостью, как припадочная лошадь, потешаться до конца его дней. Но не откажет.

Васка прислонился к прохладной стене пылающим виском. В жизни не думал, насколько плохой вестью может быть то, что бог слышит его молитвы. Хоть режь язык и организовывай с Ложкой клуб тех, кто слишком много болтал и нарвался.

По голове будто били тяжелым молотом — пуф! Пуф! ПУФ! Все ближе и бли… Это не по голове. Это за стеной.

Ну вот, а он беспокоился: она и сама его найдет.

Он отошел к двери, сел на пол, прикрыл руками многострадальную голову и стал ждать. Стоило, наверное, зачитать поисковую молитву, но обращаться к Ха совершенно не хотелось. Васка боялся, отчаянно боялся, что тот ответит.