Владимир Тимофеев - Три кварка (из 2012 в 1982)

– Ну-у, я, эм-м, кх-кх, – прокашлявшись, я наконец сумел выдавить из себя кое-что. – Мне тут еще это, каркасы варить. Штук тридцать, наверное. Часов, э-э-э, пять или шесть.

Лена покачала головой, вздохнула и с некоторым разочарованием в голосе произнесла:

– Жалко. У меня сегодня тоже работы полно. Думала, ты мне поможешь немного.

– Да я бы и рад, но ты же сама видишь, – я указал на сварочный аппарат и неожиданно для себя добавил. – Но я обязательно постараюсь закончить пораньше.

– Здорово. Я тогда тоже работать пойду, – Лена едва ли не просияла от радости. – Проводишь меня сегодня?

– Конечно, – возражать ей было сродни преступлению.

…До самого конца рабочего дня я как проклятый клепал эти дурацкие поддерживающие каркасы. И зачем только предложил Иванычу свою кандидатуру в качестве сварщика? Но делать нечего, раз взялся за гуж, придется доваривать.

Все это время Лена находилась в прорабской. Лишь изредка выходила, поглядывала в мою сторону и снова скрывалась за дверью. Одним словом, контролировала и ждала. И уходить со стройки, понятное дело, не собиралась. А я-то, лопух, планы глобальные строил, надеялся черт знает на что. Фигушки она сегодня уйдет без меня, не для того прихорашивалась, чтобы вот так запросто оставить «объект» без присмотра.

Разумом-то я, конечно, все понимал. Понимал, что не к добру это все, ох, не к добру. Доведут меня бабы и кабаки до цугундера. Впрочем, насчет кабаков – это чисто к слову пришлось. Тут и без кабаков… туши свет, сливай воду, а кто не спрятался, не виноватая я, он первый начал. Оставалось лишь плыть по течению и надеяться на его величество случай. Который только и мог спасти запутавшегося в чувствах клиента…

Работу я закончил «досрочно». Около 18:00 по Москве. На стройплощадке в этот момент уже никого не осталось, свет горел только в штабном вагончике да в сторожке. Воскресенье – день короткий, граждане торопятся по домам, в порядок себя приводить, готовиться к следующей трудовой неделе.

Смотал по-быстрому провода, собрал электроды, поправил кое-как стопочку готовых изделий. Пересчитал их по-новой. Ровненько пятьдесят, как и было заказано. Огляделся с тоской. Вздохнул. Все, кончилась вольная жизнь, пора, батенька, отвечать за содеянное. Отрабатывать надо выданные авансы. Никто тебя, Андрей Батькович, за язык не тянул. Обещал проводить даму до дома – изволь исполнять. Даже если не хочется. Хотя… зачем мне себя обманывать? Хочется. И даже очень…

– Ой! А ты что? Уже все закончил? – прощебетала выпорхнувшая из прорабской Лена.

– Ну да. На сегодня все, – улыбнулся я ей. – Вот только не знаю, как мне тебя провожать. В таком-то вот виде.

Девушка посмотрела на меня с некоторым недоумением и даже как будто с обидой. Потом наморщила носик и… очень быстро нашла решение.

– А давай ты в общежитие свое сходишь и переоденешься. А я подожду тебя, мне не трудно.

– Ну-у, да. Наверное, можно, – протянул я в ответ, делая вид, что раздумываю.

Долго думать Лена мне не дала.

– Знаешь, Андрюш, а давай мы вместе в твою общагу зайдем, – предложила она, беря меня под руку. – Никогда в студенческих общежитиях не была.

Я, естественно, удивился:

– Но ты же пять лет в институте училась. Неужели у вас не было общежитий?

Лена вздохнула.

– Были, конечно. Но я-то там не жила, а посмотреть хочется. Очень хочется, – добавила она почти жалобно.

– Желание женщины – закон, – бодро отрапортовал я, не в силах сдержать улыбку.

Девушка в ответ лишь смущенно потупилась.

В общежитие, как ни странно, нас пропустили без всяких вопросов. Хотя, если честно, крутилась у меня в голове одна хитровыделанная мысль. Насчет того, что бдительная вахтерша обязательно остановит Лену на входе и потребует предъявить студбилет. Однако, к моему немалому удивлению, сидящая на вахте бабулька просто окинула ее сонным взглядом и ничего не потребовала. Почему, фиг знает. На наших институтских барышень Лена была совсем не похожа. Скорее, наоборот, словно с другой планеты явилась. С той, где живут одни лишь красавицы. Короче, повода смыться с подводной лодки у меня так и не появилось. Пришлось вести даму к себе на этаж. Не скажу, что это было мне неприятно, но некоторая досада все же присутствовала, поскольку очередной пункт моего изначального плана был с треском провален. И поделом. Нефиг выеживаться. Коли в попал в оборот, беги и не рыпайся… совратитель, блин, инопланетных принцесс.

Кстати, уже наверху, по дороге к нашему блоку, я едва не помер от смеха и одновременно от гордости за себя. Навстречу нам попался какой-то студент, не то с третьего, не то с четвертого курса. Когда мы прошествовали мимо него, он просто не смог не сопроводить взглядом соблазнительно покачивающую бедрами даму и в результате со всего маху налетел на дверной косяк в конце коридора. Лена, конечно, сделала вид, что ничего не заметила, а я еле-еле сдержался, чтобы не расхохотаться в голос. В-общем, до блока мы все-таки добрались. Практически без приключений.

Шурик, по всей видимости, был у себя, но к нему мы, понятное дело, ломиться не стали и сразу прошли в мою комнату. Слава богу, соседи еще не вернулись с картошки, и, значит, привычного студенческого бардака в помещении пока что не наблюдалось. Старые носки в углу не стояли, постели были заправлены, пустые бутылки под столом не валялись. Стыдиться, по крайней мере, мне было нечего. Пока нечего.

Усадив Лену к себе на кровать и велев ничего не стесняться (и вообще – чувствовать себя как дома), я вытащил из шкафа чистые шмотки и рванул по-быстрому в душ. Негоже, знаете ли, заставлять девушку ждать, даже если она сама к тебе напросилась. В любом случае, это было бы не по-джентльменски. Джентльменом меня, конечно, назвать трудно, но ведь и не мужлан какой-нибудь, с правилами этикета знаком. Хотя и интерпретирую их не всегда правильно.

В душе я пробыл недолго. Свеженький как огурчик вернулся через пять минут в комнату и обнаружил, что гостья уже успела сбросить пальто и, оставшись в нарядной блузке (насколько я знаю, такие надевают исключительно для свиданий с молодыми людьми с целью покрасоваться перед избранником), с интересом рассматривала взятую с моей полки тетрадь. Ту самую, которая песенник и в которой несколько дней назад появилось послание из 2012-го.

– Ничего не понятно, – проинформировала меня Лена, захлопывая тетрадку. – Тут с одной стороны вроде бы песни, а с другой какая-то ерунда.

– Какая еще ерунда?

Девушка пожала плечами.

– Там про какие-то кварки написано, а я в этом вообще ничего не соображаю.

– Про кварки? – забрав у гостьи тетрадь, я с раскрыл ее на последней странице. – Хм, действительно, ерунда.