Дмитрий Казаков - Укротители демонов

Воистину, разумное существо — бесплатное приложение к куче проблем.

Хотя двое бойцов Революции, которые в течение всего дня следили за Арсом и его приятелями, с этим утверждением ни за что бы не согласились. Они больше всего на свете мечтали избавиться от одной проблемы, имя которой было Железный Феликс.

Взгляд его, казалось, тоже ковали из металла.

— Зачем вы явились сюда? — в голосе Феликса проскрежетал гнев. — Вам приказано было похитить волшебника и без него не возвращаться!

Бойцы Революции, без закопченных стеклышек на глазах чувствовавшие себя голыми, испуганно переглянулись.

— Э, товарищ Феликс, — проблеял один из них. — Так ведь их… трое!

— Кого трое?

— Волшебников! Нам велели похитить того, что в зеленой мантии, а там их три!

— Так похитили бы всех троих!

— Вдвоем?

— Хм, — Железный Феликс погрузился в размышления. Мозги у него были свои, органические, так что думал он бесшумно — совсем не так, как двигался. — Ладно, сегодня вечером будут еще трое. Впятером справитесь. Где волшебник… волшебники остановились?

— В доме сотника Топыряка.

— Да? — на лице Феликса не дрогнуло не единого мускула. — Лучше, конечно, взять их на улице. Но если не будет иного выхода, ломитесь прямо в дом! Задание Партии должно быть выполнено!

— Воистину должно! — истово ответили бойцы Революции.

Аудиенция — один из главных видов общения властвующих особ с подданными. Другие, а в их число входят издание указов и казни, отличаются некой однобокостью. Подданные в них присутствуют в виде пассивной, подвергающейся воздействию стороны.

С помощью же аудиенций правитель может узнать настроения народа, распознать проистекающие в нем процессы, на которые и отреагировать изданием должных указов и казнями.

В Ква-Ква все было просто. Там любой мог попасть на прием к мэру.

Теоретически.

На практике же приходилось преодолевать ступени бюрократической пирамиды. Каждая из них оказывалась настоящим болотом, обильно покрытым терниями. Но упорный проситель мог за год-другой преодолеть их все и предстать пред светлые очи Мосика Лужи.

В Китеже все выглядело до ужаса автократично. Аудиенцию мог назначить либо сам князь, либо его секретарь, отсеивающий из числа просителей откровенных дураков, которые не столько хотели решить важное дело, сколько покрасоваться перед князем.

Но почему-то Арс ощущал, что такая самодурская система нравится ему больше.

Пройдя через ворота, у которых в это утро стояли совсем другие стражники (габариты их, правда, оставались теми же) сотник и трое студентов очутились в хвосте громадной очереди, выстроившейся к парадному крыльцу терема. Тут были мукомолы в белых фартуках, трубочисты, такие черные, словно только что вылезли из трубы, горожане в богатых одеждах из меха стояли вперемешку с людьми, которых в Ква-Ква с позором изгнали бы из цеха нищих.

— Это все к князю? — явив чудеса догадливости, спросил Рыггантропов.

— Это к секретарю, — пояснил Топыряк-старший, — желающие попасть на прием. А вам назначено, так что стоять в очереди не придется.

Очередь реагировала на идущих вдоль нее людей обычным образом — завистливыми и злыми взглядами, презрительными плевками и выкриками: «Блатные нашлись!»

Бьющийся в двери терема людской напор сдерживали еще двое стражей. При их стати, увидев которую, медведь бы позеленел от зависти, это было не так сложно. Сотника и его спутников могучие дружинники пропустили без слов.

За дверями оказалась небольшая комната. Около стен стояли лавки, а в дальнем углу небольшой стол, за которым сидел человек в роскошном парчовом одеянии и высокой шапке.

— Цель вашего визита к князю? — спрашивал он у гнома, по виду — обыкновенного купца.

Тот что-то пропыхтел в ответ, но суровый взгляд человека обратился на вошедших. Перо в руке он держал, словно копье, и казалось, что сим немудреным предметом он может зарезать насмерть.

— Им назначено, — не дожидаясь вопроса, сообщил сотник. — На десять…

— Ага, — человек заглянул в лежащий перед ним свиток, — Арс Топыряк и еще двое студентов. На десять. Еще пять минут. Ждите.

Пришлось усаживаться на жесткую, очень неудобную лавку.

— Это секретарь, — сообщил Топыряк-старший, — решает, кого записать, а кого нет. Сам же прием проходит каждый день с десяти до двенадцати…

В противоположной от входа стене виднелась еще одна дверь, двустворчатая, высокая и широкая. Обязательным приложением к ней замерли двое стражей — в полном вооружении, сверкающем, точно рыбья чешуя.

Гном, сумевший-таки убедить секретаря, был записан на послезавтра, после чего спешным шагом удалился, а на его месте тут же возник старый крестьянин, от которого за версту воняло удобрениями. Он принялся путано жаловаться на обитателей селения Большие Бугры.

— Погоди секунду, — остановил его секретарь, поглядев на стоящую рядом конструкцию из множества песочных часов разного размера. — Аудиенция начата! Проходите!

Стражники, до сего момента стоявшие неподвижно, точно статуи, ухватились за ручки двери и распахнули ее с ужасающим грохотом. Из окна донеслось всполошенное карканье.

— Ну, идите, — дрогнувшим голосом сказал Топыряк-старший. — Арс, не посрами меня!

За дверью, как положено, оказался тронный зал. Был он в лучших традициях велик и аляповато украшен. На стенах висели какие-то нелепые складки из алой ткани, перемежающиеся непонятными композициями из щитов, мечей, алебард и прочего оружия, которое выглядело очень почтенным. Если ржавчину приравнять к седине, то тут собрались самые настоящие патриархи оружейного мира.

В противоположном конце зала виднелся трон. На нем восседал князь, а вокруг толпились какие-то люди. Но из-за дальности расстояния пока не было видно, кто именно.

«Вот так всегда, — мрачно подумал Арс, перебирая ногами. — К престолу правителя приходится ужасно долго топать. Почему-то это считается признаком хорошего тона…»

На его счастье, прячущиеся повсюду княжеские шпионы слушать мысли еще не научились.

Добравшись до трона, люди-студенты слегка запыхались, и только Тили-Тили выглядел столь же бодрым, как обычно.

— Здоровья и долгих лет светлому князю, — сказал Арс, отвешивая предусмотренный этикетом поклон.

— Спасибо, — неожиданно по-человечески отозвался Владимир Красна Рожица. Даже сидя на троне, он одевался просто, в обыденную удобную одежду. Никаких шелков и бархатов, только золотой обруч короны, да несколько крупных алмазов в нем. — Надеюсь, что это сказано искренне!

Вместо правителя роскошью блистала свита. За исключением нескольких богатырей, одетых так, что хоть сейчас в бой, все остальные составляющие толпы, клубящейся вокруг престола, представляли собой ходячие ювелирные лавки. Глядя на них, приходилось щуриться. Взор то и дело натыкался на вышитую золотом ткань, на перстни, гривны и браслеты; на золото, серебро и платину; изумруды, смарагды и топазы.