Дмитрий Казаков - Грязная магия

Все трое были одноглазыми, лица двоих покрывали шрамы, а третьего – синяки.

– Попался, в натуре, – сказал Кривой Билли, радостно улыбаясь. – Не убежал далеко!

– От нас не уйдешь! – поддержал его Косой Эдди.

– Это что за выставка циклопов? – удивился Агрогорн Эльфолюбивый, брезгливо оттопыривая губу.

Герои убийц не любят и презирают, хотя сами убивают куда чаще и охотнее, чем самые злобные и кровожадные из преступников. Все дело в подходе – для героев убийство не самоцель, это способ убрать с дороги препятствия, мешающие свершить очередной подвиг.

А убийцы убивают ради убийства, и делают это за деньги!

– Как он нас назвал, в натуре? – удивился Кривой Билли.

– Заткнись, папаша, – посоветовал Агрогорну Косой Эдди. – Мы сейчас прирежем этого паренька и спокойно уйдем. Все будет чики-пуки, и никто не пострадает!

Сказав так, опытный убийца совершил фатальную ошибку. Если кто и имел право прирезать мага в «Сломанном мече», так это завсегдатаи, а уж никак не приблудные головорезы!

Пожилые герои дружно обиделись. Старый Осинник ухватился за кол, Стукнутый Черный зашелся в приступе гневного кашля, а Агрогорн побагровел, став похожим на озарённую восходящим солнцем горную вершину.

– Никто не пострадает? – спросил хозяин таверны сдавленным голосом. – Ты уверен?

Он забыл о том, что убийцам, людям очень серьезным, неведомо такое слово, как «сарказм».

– Никто, – кивнул Косой Эдди и сделал шаг вперед. Этот шаг оказался для него последним. Заточенный кол Старого Осинника с чмокающим звуком вошел убийце в грудь, сабля, появившаяся из-под теплого плаща усатого деда в шапке из ягнячьей шерсти срубила Эдди большой кусок черепа, а брошенный Стукнутым Черным нож воткнулся в глаз.

Тело с мягким стуком упало на пол.

– Не вампир, – тоном знатока сказал Старый Осинник, – тот бы вопил как резаный и помер не сразу. А этот молчит!

– Они нас оскорбляют! – Долговязый Эрик несколько отстал от событий. Извлеченный им меч был такой же длины, как хозяин, а на лезвии виднелись какие-то надписи. Их часто принимали за магические знаки, но на самом деле это были непристойные частушки.

Долговязый Эрик любил почитать на досуге. Слово или два, иногда целое предложение.

– Вы еще настаиваете на том, чтобы прирезать этого парня? – спросил Агрогорн.

В обычной ситуации он поручил бы разобраться с влезшими в таверну наглецами вышибале-троллю, но сейчас была задета геройская честь. Поэтому тролль, так и не получивший приказа от хозяина, продолжил дремать в углу.

– Типа... – Кривой Билли ошеломленно моргнул. Все случилось слишком быстро, чтобы его мозг, который можно было описать словом «одноклеточный», успел что-то понять. – Это, в натуре...

– Уходим! – зашептал Одноглазый Робби, который соображал несколько быстрее. – А то они и нас убьют!

– Они? Это же старики!

– Возрашт в нашем деле не помеха, – прошамкал один из дедов, извлекая откуда-то здоровенную булаву. Дед выглядел дряхлым, словно несвежий покойник, зато булава блестела, готовая к употреблению. – И ты об этом шичаш ужнаешь!

Когда старикан двигался, внутри него скрипело. При каждом шаге распахивался плащ, под которым блестело что-то золотое, словно дед носил кольчугу из драгоценного металла.

– Бежим! – Одноглазый Робби осмелился потянуть кумира за рукав.

Тут до Кривого Билли дошло, что Косой Эдди, валяющийся на полу с разрубленной башкой и проткнутой грудью, умер, причем не от сердечного приступа.

С этого момента убийцы действовали с исключительной быстротой.

Хлопнула дверь, булава с грохотом врезалась в притолоку. В стороны пролетели щепки.

– Ех, штароват штановлюсь, – прошамкал ее хозяин. – Промазал!

– Да ладно тебе, Брежен, – махнул рукой Старый Осинник, – еще за шантрапой всякой гоняться! Иди лучше выпьем!

– Ха-ха! Вы видели, какой удар? – седоусый дед в ягнячьей шапке торжествующе размахивал саблей, чуть не задевая при этом соседей. Тех мелькающее рядом лезвие особенно не беспокоило.

– Самый обычный, – буркнул Агрогорн, одной рукой поднимая тело. – Размахались тут мечами, а падаль убирать, как обычно, мне!

Про Арса, еще жующего мясо (точнее, пытающегося это делать) благополучно забыли. И чего помнить об этом молодом волшебнике, если нашлось развлечение получше?

Хозяин таверны отворил дверь и мощным движением вышвырнул труп во тьму. Раздался негромкий плеск.

– Вот так, – сказал он, брезгливо отряхивая ладони, – а то шастают тут всякие...

Подойдя к Топыряку, Агрогорн осмотрел его с новым интересом. В душе бывшего героя и похитителя эльфийских принцесс боролись противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось немедленно прирезать сидящего перед ним мага, исконного врага, а с другой – тот явно насолил чем-то убийцам, таким же исконным врагам...

Арс испуганно вжал голову в плечи.

– Ладно, – проговорил Агрогорн после недолгих размышлений. – Ты ешь, никто тебя не тронет. А в путь отправишься утром, а то там тебя поджидают. Эти, с ножами...

И по лицу хозяина таверны скользнула брезгливая гримаса.

Чтобы распахнуть дверь, пришлось приложить некоторые усилия. Из открывшегося коридора донеслось оживленное шуршание и веселый писк. Обитающие в доме крысы обрадовались возвращению людей.

– А они не помешают? – боязливо спросил шагающий вслед за Скрытным молодой волшебник, помощник Крака Мясоруба. – А то влезет какая в магический круг, все испортит...

– О нет, не помешают, – ядовито ответил Скрытный. – У крыс хватает ума держаться подальше от магии!

Дом, куда трое магов зашли в это холодное, туманное утро, некогда представлял собой величественное красивое строение. Сейчас он был скорее воспоминанием об этом строении.

Скрытный арендовал его за сущие гроши.

Маги прошли коридор, доски в полу которого мелодично скрипели, словно извращенный музыкальный инструмент. За дверью, держащейся на проржавевшей петле лишь благодаря собственной гнилости, открылся большой и темный зал.

Пахло в нем плесенью.

– Зажигайте факелы, – велел Скрытный.

Пожилой маг, присланный Вейлом Фукотаном, что-то забормотал себе под нос, но противоречить не решился.

Главный сегодня – Скрытный, остальным придется лишь помогать, а если честно – следить, чтобы творимое здесь колдовство ненароком не обратилось против их патронов.

Заранее размещенные на стенах факелы вспыхивали один за другим. Тьма отступала, обнажая нанесенный на пол рисунок – точнее, его контур, сделанный обыкновенным мелом.

Начисто придется рисовать кровью.

У одной из стенок громоздилась куча бочонков, мешков и ящиков. Ритуал будет длинным и сложным, для него понадобятся самые разнообразные снадобья.