Леонид Каганов - Харизма

- Как зовут? - говорит он первым делом. - Шо болит?

- Как зовут - не помню. А не болит ничего. Я упал, да?

Врач меня заставляет пошевелить рукой, ногой, затем - встать, сесть, дотронуться рукой до носа… В общем, гоняет по полной программе. Я все выполняю, только продолжаю твердить, что ничего не помню и что мне дико спать хочется. Врач долго пытается выспросить почему-то, не принимал ли я наркотиков, но я продолжаю твердить - ничего не помню, хочу спать. Приходит второй врач, постарше. Внимательно осматривает мою голову - нет ли дырок в ней? Они меня обсуждают и приходят к выводу, что переломов нет, все в порядке. А сотрясение есть, и надо понаблюдать. После чего вкатывают мне гигантский шприц глюкозы, укладывают спать на кушетку, сидят некоторое время, затем уходят.

Оставшись один, я первым делом лезу в карман и достаю осколки мобильника. Мобильник вдребезги. С трудом выковыриваю из обломков сим-карточку и прячу за щеку - еще не хватало следы оставлять, чтобы они вычислили, кто я, кому звонил последнее время и все такое… После чего начинаю бродить по кабинету и в шкафу нахожу брюки и пиджак! Почти такого же цвета, как у того генерала, и по виду сильно смахивает. Хотя, если приглядеться, понятно, что у того был дорогой костюм, а это - просто пиджачок. Видимо, одежда старшего врача. Может, он бессознательно подражает местному генералу? В общем, не знаю, что бы я делал, если бы не нашел этот пиджак. Но тут решение пришло само. Мне даже напрягаться не пришлось, и никакого зеркала не потребовалось. Зеркало я уже после нашел, глянул - все в порядке. Безо всякого зеркала я просто взял и превратился в того дядьку. Организм сам принял нужную форму, я только представил, что я - это он. И все появилось - и осанка, и седые волосы, и лицо один в один. И даже голос. Я еще ничего не произнес, но уже знал, что голос у меня теперь будет такой, как надо. Вот ты же всегда знаешь, каким голосом ты сейчас начнешь говорить, когда откроешь рот?

А вот что мне жутко не понравилось - поймал себя на одной очень и очень сволочной мысли… Даже не думал, что у меня могут такие мысли появляться. Мысль не дядьки, моя мысль. Догадываешься уже? Ладно, не хочу об этом пока, потом расскажу, напомни мне, ладно?

В общем, надел я пиджак, переложил в карман карточку от мобилки, потом подумал и положил ее внутрь себя. Ну, в смысле, отрастил под кожей на боку кармашек, сунул туда карточку и зарастил, чтоб не выпала. Нашел в углу умывальник, а над ним узкую полоску зеркала - осмотрел себя, все в порядке.

Единственная проблема - оказалось, что дверь медбокса заперта. Но я ее просто плечом толкнул - замок и вывалился. Помню, я еще подумал, что дядька тот, очевидно, очень сильный по жизни, раз мое тело так с дверями обращается.

Выхожу я из домика этой медчасти - вблизи никого. Чистенькие газончики, все подметено, никаких тебе листьев осенних. И только вдалеке рота трусцой бежит, тренируется. Иду по дорожке асфальтовой, удивляюсь, что походка у меня стала такая подпрыгивающая и руки по-военному размахивают.

Иду я, значит, а вдалеке солдатик шел, остановился, честь мне отдал, пробормотал что-то вроде “здравжл” - издалека не разобрать. А я иду к высотному дому, что невдалеке. Обычная башня-новостройка, зачем в лесу башня, место, что ли, экономить? А к ней пристроена бетонная такая коробка этажа в четыре, почти без окон - ну, такие узкие, пыльные, служебные, одним словом. Подхожу ближе - ну, точно, как Ник и говорил, второй забор, внутренняя территория. Забор огромный, бетонный, там уж не просто колючка, там столько металла наверху понаворочено - как проволочная мочалка для мытья посуды. И проходная солидная, аккуратная такая будка со сквозным проходом.

Захожу в нее. Народу - трое бойцов, но не ребята армейские, а взрослые контрактники. Чего им говорить? Но они увидели меня, вскочили, один, видно, старший, в возрасте дядька, удивленно брови вскидывает:

- Вернулись, товарищ генерал?

Немного меня удивило, что с генералом он так по-свойски, но, может, у них так принято?

- Вернулся, - говорю.

И точно, голос у меня как у того генерала, и интонации такие же.

- Ну что там с ним? - спрашивает старший. - В операционную?

- С кем? А, с этим грибником, который под машину попал? Нет, с ним все в порядке - никаких переломов, только испуг и сотрясение. Мы его спать положили в медчасть до завтра. Утром домой пойдет.

- А вот вы звонили Миняжеву…

- Да нет, - говорю, чтобы сбить с толку, - нет. Конечно, нет! Я не из-за раненого вернулся, я по своим делам. Где Миняжев… э-э-э… сейчас?

- Как где? - удивляется старший. - Не могу знать. В кабинете своем, полагаю.

- Прекрасно, - говорю. - Сейчас мы пойдем к нему, у него к тебе разговор был.

Старший очень удивляется. То ли на “ты” с ним генерал никогда не говорил, то ли в кабинет к этому Миняжеву для него ходить непривычно. Я рукой делаю неопределенный жест и пропускаю его вперед, а сам иду на шаг позади, смотрю, куда он сворачивает. Выходим мы по ту сторону проходной, заходим в бетонный бункер, мимо вахты - там все повскакивали с мест, я рукой махнул, мол, сидите, не надо почестей. Чисто по делу.

Идем дальше - там вестибюль здоровенный. Красиво так, ковры на стенах! А в глубине лифт. Чтобы не молчать, начинаю разговор, тщательно избегая личных местоимений:

- Давно хотел спросить… Вот наш Миняжев… Не замечается ли за ним чего-нибудь странного в последнее время?

- Хм… - Старший явно озадачен. - Никак нет. Не замечал, товарищ генерал!

- Да нет, конечно! Я не в том смысле, я в смысле - как… э-э-э… сотрудник? - говорю неопределенно.

- Наше дело маленькое, - пожимает плечами старший и бормочет удивленно: - Это вам уже виднее, товарищ генерал. С моей точки как бы… никаких нареканий по поводу в рамках охраны вверенной территории на своем посту… я не могу знать… как по долгу работы и строго в рамках режима… никак нет, в общем! Нет! Ничего подозрительного!

- Ну и молодца. - Я понимаю, что чин у старшего небольшой, и вообще скорее это начальник охраны территории.

Вот тут я искренне жалею, что до сих пор не выучил, какие звездочки на погонах чего означают. Открывается лифт, мы входим, старший ждет чего-то.

- Нажимай, нажимай… - говорю задумчиво. Старший давит десятый этаж и кнопку “пуск”. Лифт нехотя закрывается, и мы едем. Что бы еще такого спросить?

- А как по поводу опозданий?

- Каких опозданий? - изумляется старший. Увы, опять не попал.

- Да не в этом дело… - изображаю крайнюю степень задумчивости. - Речь-то не об этом…

- Случилось что-то, товарищ генерал? - участливо спрашивает старший. - Очень уж вид у вас… огорченный.

- Есть определенные неясности, - говорю честно. - Ну да справимся. Еще не с таким справлялись.

- Что, опять… - Старший многозначительно кивает наверх. - Сокращать хотят?