Евгений Лукин - Чушь собачья

К счастью, помощь юриста впоследствии так и не понадобилась – передние лапы таранили пустоту. Уму непостижимо, но оба столь неповоротливых на вид незнакомца успели открыть дверь, выскочить наружу – и, что уж совсем невероятно, захлопнуть ее за собой.

В конце рабочего дня, приняв душ и переодевшись, Ратмир по обыкновению заглянул в приемную проститься с начальством по-человечески, но был задержан.

– Зайди, пожалуйста, – покряхтывая и пряча глаза, сказал директор. – Разговор есть…

– Надолго?

– М-м… Пожалуй, да.

У секретарши разочарованно вытянулось личико. Было ясно, что интимному замыслу, возникшему в «Собачьей радости», если и дано осуществиться, то никак не сегодня. Ратмир повернулся к Ляле – и виновато развел кистями натруженных рук. Конечно, он имел полное право послать Рогдая к чертям собачьим, поскольку часы показывали уже пять минут седьмого, однако, помимо служебных обязанностей, существует еще и элементарная вежливость.

Пришлось войти.

Вот уже третий год Ратмир служил в фирме «Киник» – и тем не менее каждый раз испытывал легкое потрясение, обнаружив в конце рабочего дня, что ростом хозяин на пару сантиметров ниже его самого, что не такой уж он большой – скорее располневший, да и всемогущество этого удивительного человека съеживалось до вполне обозримых и довольно скромных размеров Потрясение неизменно отзывалось острым разочарованием, что в свою очередь вело к некоторой сухости отношений между сотрудником и работодателем.

– Присаживайся… – со вздохом молвил Рогдай Сергеевич.

Ратмир присел и тут же, невольно поморщившись, взялся за ушибленный бок, которым он пару часов назад вмазался с маху в захлопнутую теневиками дверь. Хорошо еще развернуться на лету успел!

– Газетку-то – покажи… – сказал директор, воссевши напротив.

Ратмир достал и подал ему все тот же поврежденный номер «суслика». Глава фирмы водрузил на кончик носа очки в тонкой платиновой оправе и углубился в интервью. Лицо его, поначалу скорбное, вскоре смягчилось, подобрело.

– Славно, славно… – пробормотал он. Потом взглянул на Ратмира поверх линз. – Коньячку не желаешь?

– Нет, спасибо…

Директор уважительно кивнул и не стал настаивать. Дочитав, удовлетворенно сложил газету, потрогал сквозные дырки.

– Следы клыков, однако… – глубокомысленно заметил он. – Интересно: чьих? Для терьера челюсти слишком широки, для мастиффа узки… – Снял очки и выжидающе посмотрел на Ратмира.

Тот молчал.

– М-да… – сказал наконец директор, возвращая газету. – Интервью с самим собою – и то не пощадил. А ведь знал, наверно, что не просто бумажка…

– Служба, Рогдай Сергеевич… – напомнил Ратмир.

– Служба… – опечалившись, повторил тот. Усмехнулся, крутнул головой. – Знаешь, Ратмир… – сообщил он как бы но секрету. – Если, не дай бог, придется когда-нибудь сокращать штаты, имей в виду: тебя я уволю последним… Во всяком случае, одним из последних. Где-то между Львом Львовичем и Гариком…

– Вы мне льстите, Рогдай Сергеевич… – с утомленным видом потирая висок, сказал Ратмир.

– Нет, – бросил тот. – Не льщу. Вспомни хотя бы ту разборку с «Канисом» – из-за госзаказа… Честно тебе скажу, ни на что не рассчитывал. То есть вообще ни на что! Ну сам прикинь: кто мы и кто они! Как увидел этого их Джерри – ну, все, думаю, конец моему Ратмиру… А хорошо ты его в тот раз порвал!

– Сейчас бы и вовсе загрыз, – мрачно изронил Ратмир

– Верю, – в тон ему отозвался директор. – На людей вон уже бросаешься… Не понравились они тебе, что ли?

Глаза их встретились – и надолго.

– Вам, – пояснил Ратмир по истечении нескольких секунд – Вам, а не мне, Рогдай Сергеевич… Вероятно, вы не в курсе, но существует такая тонкость: пес в большинстве случаев смотрит не на человека, а на хозяина. Как к этому человеку относится хозяин. Я ведь еще на лестнице почуял, что не нравятся вам эти двое…

– И поэтому бросился?

– Разумеется!

Директор издал досадливый рык, ударил ладонями по столу и тяжко поднялся на ноги.

– Нет, без поллитры с тобой все-таки говорить невозможно! – объявил он в сердцах. Открыл бар, выставил на стол извечную пару хрустальных наперсточков и крепко початую бутылку контрабандного чумахлинского коньяка.

Пришлось употребить.

– Ну и что ты кому доказываешь? – опрокинув стопку, с жаром заговорил Рогдай Сергеевич. – Ты все уже всем доказал! Ты – пес. Пес, каких мало. С большой буквы «П». Но головой-то думать… Погоди! Не перебивай!.. Знаю, что ты ответишь: собаки не думают, у них инстинкты…

– Ну, не совсем так… – недовольно начал Ратмир.

– Да помолчи же ты наконец! – взвыл директор, и на какое-то время в кабинете действительно установилась тишина.

– В собачью-то шкуру влезаешь лихо… – тяжело дыша, упрекнул Рогдай Сергеевич. – А ты в мою влезь попробуй! Вот наехали на Льва Львовича… Между прочим, правильно наехали – долги платить надо. То есть правы не мы. Правы они! Я в этой сучьей ситуации пытаюсь развести все по понятиям – и тут появляешься ты с раззявленной пастью! А если бы тяпнул, не дай бог? По судам бы ведь затаскали!.. – Налил-махнул еще одну стопочку и, переведя дыхание, продолжал: – Короче! К чему я веду-то?.. – Голос его плавно сошел на низы, исполнился укоризненной теплоты. – Служба службой, Ратмир, а в глубине души нужно все-таки оставаться человеком… То есть хотя бы соображать, что делаешь! – Рогдай Сергеевич с вызовом взглянул в глаза, развел руками. – Да, вот такой я, прости, прозаический, грубый, вторгаюсь в твое высокое искусство, но… так же тоже нельзя, пойми! Бок-то болит небось? Ратмир ощупал ребра.

– Терпимо…

– А когда в дверь вмазался?

– Вообще ничего не почувствовал. В образе был… Рогдай Сергеевич скорбно сложил губы, покивал.

– Ладно, – утешил он. – Оформим как производственную травму… А о том, что я тебе сейчас сказал, ты все-таки подумай.

Расстались, впрочем, вполне дружески.

Сойдя по лестниие в крохотный темный холл и расписавшись в журнале у охранника, Ратмир поискал глазами изящный Лялин росчерк и обнаружил его на предыдущей строчке. Ждала двадцать минут, потом, надо полагать, отчаялась и ушла. Совсем досадно… Телефон ей, что ли, сотовый купить со следующей получки?

– Ну вы им дали, Ратмир Петрович! – с уважением, чуть ли не подобострастно молвил охранник, принимая журнал. – Как они от вас в дверь-то, а?.. Любо-дорого посмотреть… – Метнул опасливый взгляд в сторону пролета. Там, как и следовало ожидать, никто из руководства не маячил, тем не менее страж на всякий случай притушил голос. – Сильно ругали? – сочувственно осведомился он. – А то что-то долго вы…

– Так, пожурил слегка… – устало отозвался герой дня. – Даже вон ушиб оплатить обещал. И потом мне ведь к выволочкам не привыкать…