Марчин Вольский - Агент Низа

– Мы в вашем распоряжении! – сказал Приап, не обращая внимания на яростный взгляд принципала.

Мефф раздумывал минуту. Проще всего было бы испытать каждого святой водой, капелька которой сваливала с ног самого сильного из исчадий Ада.

Да, но где взять эту богоубийственную жидкость (с формулой Н 2 O св ) в самом центре империи тьмы? А если попробовать зеркальный тест?

Как известно каждому, даже начинающему демонологу, упыри, призраки, дьяволы и вся нечистая сила не отражаются в зеркале, причем причину сего явления не могут объяснить самые лучшие знатоки оптики.

Не отражаются, и все тут.

Испытал это на себе и наш герой. После посвящения в дьяволы он замечал, как его отражение в зеркале с каждым днем становится все менее четким. По мере того, как сатанинство захватывало его личность, контуры лица, рук делались все туманнее. Хуже всего было с утренним туалетом. Меффу пришлось привыкать причесываться и чистить зубы наощупь. С бритьем было немного лучше, хоть и дьявольски комично выглядело собирание бритвой пены с абсолютно пустого пространства над воротником…

– Принесите зеркало, – сказал он начальственным тоном.

– Вы слышали, что сказал Его Нижайшество, – подогнал Бельфагор.

Все разбежались. Ректор взял Фаусона под руку.

– Думаю, что-нибудь отыщут, – сказал он, – хотя это будет нелегко. Не развешивают зеркала в доме, в котором ничего не отражается. Что я еще могу сделать для Вашего Нижайшества?

– Я хотел бы немного подумать. В одиночестве! – раздраженно ответил Мефф. Лакейская услужливость хозяина действовала ему на нервы. Он чувствовал, что совершенно напрасно ввязывается в самую гущу персональной борьбы и сведения счетов.

«Как люди, совсем как люди», – подумал он с горечью о своих коллегах по профессии.

Поскольку ректор отошел, а от студентов не было даже и следа, Мефф решил прогуляться. Он свернул с главного коридора, направляясь по крутой лестнице, ведущей куда-то вглубь. Прошел, может, несколько десятков шагов, когда уши уловили совершенно новые звуки, шуршание, шум, плеск. Еще несколько метров и искусственные стены уступили место естественным пещерам ледника. Все здесь плыло, по стенам сочились струйки, образуя каскады, потоки… И все стремилось вниз, где темнело зеркало незамерзающего озерка. Так вот как выглядела снизу конструкция якобы замороженного намертво Ледового Замка. То и дело с хрустом оползали подтаявшие столбы.

«И как еще все это держится?» – подумал Мефф, чувствуя над собой миллионы тонн льда…

И именно тогда на него напали. Косматые лапы стиснули ему тело, а шею обожгло горячее дыхание. Напал белки медведь. С огромной силой он потащил Фаусона к озеру. Мефф, хоть и не был готов к борьбе с животным, отчаянным усилием высвободил одну руку и прыснул за спину огнем. Медведь взвыл человеческим голосом и отскочил. При этом он ударил Меффа так, что спасительный баллончик упал на пол и покатился по наклонной плоскости. Однако нападавший не намерен был воспользоваться минутным преимуществом. Теперь было хорошо видно, что в шкуре медведя сидит человек. Он вытащил скрытый в складках пистолет. Фаусону хотелось рассмеяться. Это была детская игрушка. Водяной пистолет, какими пользуются в некоторых странах для обливания во время празднования второго дня Пасхи. Тем не менее, когда коготь «медведя» потянул за спусковой крючок и тонкая струйка достигла Меффа, он почувствовал страшное жжение, а одновременно обессиливающий холод.

«Святая вода! – пронеслось у него в голове. – Я погиб, если он попадет мне в лицо».

Но «медведь» не повторил выстрела. Со стороны лестницы послышались многочисленные голоса. Он опустил оружие и нырнул в темную щель. Все еще дрожа, Фаусон на ватных ногах опустился ниже и отыскал свой баллон. В этот момент загорелись огни и группа отличников сбежала вниз. На некотором расстоянии за ними следовали Гном и Бельфагор.

– К сожалению, Ваше Нижайшество, – старались перекричать они друг друга, – мы не нашли зеркала. Испытание провести невозможно.

– Не беда, – ответил он, – Подойдите к краю воды. По очереди!

Первым сообразил Фантомас. Он замер на полушаге. Тут же поняли и другие. Опустилась тишина, которую нарушал лишь плеск тысяч струй и ручейков.

– Приказываю! Станьте лицом к воде. Все!

Чудища, которые после пяти лет интенсивного обучения должны были вызывать ужас, сейчас вызывали только сочувствие. Напуганные, неуверенные, они робко зыркали друг на друга.

– Ну, давайте! – повторил Представитель Низа.

– Вы слышали, что сказал Его Нижайшество? – заскрипел Мистер Приап. – Подходите к воде поочередно.

Первым двинулся Черный Тигр. Медленно-медленно, но не успев дойти до озерка, расплакался. Идущий за ним Гипермен не плакал, а в неожиданном приступе отваги крикнул:

– Не стану позориться! Я – человек!

– И я, и я! – вдруг закричали Мумия и Женщина-глиста, причем одновременно с отчаянием в их голосах звучало изумление, словно каждая, раскрывая себя, не имела понятия, что остальные тоже не были истинными упырями. Последним подходил Фантомас. Он стоял в тени, но когда взгляд Меффа пал на него, опустил голову, затем сорвал безликое лицо, являя помятую физиономию совершенно обычного человека.

– Внушение и мимика, – буркнул он, словно поясняя свои, казалось бы, сатанинские умения.

Итак, все притворялись, все предавались игре видимостей. Зачем? Даже Гном смотрел на разыгрывающуюся драму с возрастающим беспокойством. Наконец Бельфагор не выдержал.

– Ну, предатели! – принялся он выкрикивать, сбегая вниз. – Ну, обманщики! Ну, оборотни! Как я вам верил! Я вложил в вас столько трудов, усилий, денег… Стервецы!.. Висельники!..

– Но вы же знали с самого начала… – начал Гипермен, однако ректор взглядом заставил его замолчать.

– Молчите, негодники! Страшная вас ждет кара. Люди, люди в моей обители вечного льда! – причитал он, размахивая ректорским беретом над краем озера. На темной поверхности отражались прекрасно и он сам и золотистая цепочка, и перекосившаяся бледная физиономия педагога.

Это заметил Фантомас. Другие, вместе с Меффом, последовали за его взглядом. Спохватился и сам ректор. Проклятия увязли у него в глотке. Он стал маленьким, очень маленьким, каким может быть только неожиданно сброшенный с трона самодержец или разоблаченный обманщик. Он кашлянул, хотел что-то сказать, но ни одно слово не слетело с его губ.

– Изволили шалить с белыми медведицами? – спросил Гном, снимая с плеча принципала едва видимый невооруженным глазом пушок. Только лицо Приапа не отражалось в холодном зеркале озера.

– Что все это значит? – спросил Фаусон, хотя мог догадаться об ответе.