Terry Pratchett - Добрые предзнаменования (пер. В.Филиппов)

– Хы, – сказала Язва.

– Только не тетя. – Слова Уэнсли нарушили очарование момента. – Никак не она. Она просто пытается поговорить с дядей.

– Твой дядя умер, – сказала Язва.

– Она говорит, что он еще может двигать рюмку. – Уэнсли отошел на оборонительные позиции. – А папа говорит, что уж если речь о рюмке, так он из-за нее и умер. Не знаю, зачем ей нужно с ним говорить, – добавил он. – Они почти и не разговаривали, пока он был жив.

– Это не-кромантия, вот это что, – заявил Брайан. – Как в Библии. Нельзя ей этим заниматься. Бог согласен только с кромантией. А за не-кромантию можно и в Ад залететь.

Король на троне – на ящике – лениво повел плечами. Адам собирался сказать речь.

ЭТИ затихли. Адама всегда стоило послушать. Глубоко в душе ЭТИ знали, что их не четверо. Их трое и Адам. Но если тебе хотелось интересной, наполненной событиями жизни, то никто из ЭТИХ не променял бы свое скромное положение в шайке Адама на пост вожака в любой другой.

– И что это все так набросились на ведьм? – сказал Адам.

Остальные ЭТИ переглянулись. Начало было многообещающим.

– Ну, они портят посевы, – начала Язва. – И топят корабли. И еще говорят тебе, что ты будешь королем, и вообще. И варят из трав всякую гадость.

– Моя мама кладет травы, – сказал Адам. – И твоя тоже.

– Ну, это-то другое дело, – оживился Брайан, намереваясь поддержать свою репутацию специалиста по оккультным вопросам. – Бог вроде как сказал, что можно пользоваться мятой, шалфеем и так далее. То есть понятно, что ничего нет плохого в мяте и шалфее.

– А еще они могут на тебя просто посмотреть, и ты заболеешь, – вставила Язва. – Это называется «сглазить». Они на тебя посмотрят, и ты болеешь, и никто не знает, почему. А еще сделают с тебя куклу и натыкают в нее булавок, и у тебя будет болеть, где они воткнули, – жизнерадостно добавила она.

– Такого больше не бывает, – парировал Уэнслидейл, приверженец рационального образа мышления. – Потому что мы изобрели науку, и все викарии жгли ведьм для их собственного блага. Это называлось «испанская инквизиция».

– Тогда я так понимаю, нужно разобраться, ведьма она, в Жасминном Домике, или нет. Если ведьма, скажем мистеру Пикерсгиллу, – рассудил Брайан.

Мистер Пикерсгилл был викарием. В данный момент он расходился во мнениях с ЭТИМИ по многим вопросам, начиная с того, что залезать на тисовое дерево во дворе церкви нельзя, и заканчивая тем, что звонить в колокола и убегать – тоже нельзя.

– Не думаю, что можно просто ходить и жечь людей, – сказал Адам. – А то люди все время бы так делали.

– Можно, если веришь, – успокоил его Брайан. – К тому же если ведьму сжечь, она не попадет в ад, так что лично я считаю, они еще спасибо сказали бы, если бы все понимали правильно.

– Не представляю я, чтобы Пикки кого-нибудь сжег, – сказала Язва.

– Ну, не знаю, – многозначительно протянул Брайан.

– Не будет он их прямо жечь, прямо на костре, – Язва шмыгнула носом. – Уж скорее он скажет родителям, а те сами решат, кого жечь, кого нет.

ЭТИ покачали головами, сокрушаясь, насколько опустилась планка моральной ответственности лиц духовного звания. Потом трое из них выжидательно уставились на Адама.

Они всегда смотрели на Адама выжидательно. Именно у него появлялись новые идеи.

– Может быть, нам стоит самим этим заняться, – сказал он. – Кто-то же должен что-то делать, если вокруг столько ведьм. Это будет как «Организация общей бдительности».

– Общей Ведьмительности, – вставила Язва.

– Нет, – отрезал Адам.

– Мы не можем быть испанской инквизицией, – сказал Уэнслидейл. – Мы не испанцы.

– А что – испанская инквизиция бывает только у испанцев? – осведомился Адам. – А шотландка – только у шотландцев? Или гамбургеры – только у американцев? Она просто с виду должна быть испанская. Мы должны сделать так, чтобы она с виду была испанская. Тогда все будут знать, что это испанская инквизиция.

Наступила тишина.

И в ней особенно громко хрустнул пустой пакетик из-под жареной картошки, один из тех, что имели обыкновение скапливаться в тех местах, где сидел Брайан. Все посмотрели на него.

– У меня есть плакат с боем быков, а на нем мое имя, – медленно сказал Брайан.

Наступило и прошло время обеда. Новая испанская инквизиция открыла заседание.

Верховный Инквизитор критически осмотрел синклит.

– Это что? – сурово вопросил он.

– Ими щелкают друг о друга, когда пляшут, – попытался оправдаться Уэнслидейл. – Тетя привезла их из Испании, давно уже. По-моему, они называются маракасы. Смотри, на них нарисована танцовщица. Испанская.

– А зачем она пляшет с быком? – спросил Адам.

– Чтоб показать, что они испанские, – объяснил Уэнслидейл.

Адам снисходительно принял это объяснение.

Брайан не обещал ничего, кроме плаката с боем быков.

Язва принесла нечто похожее на соусник, сплетенный из рафии.

– Здесь вино хранят, – вызывающе заявила она. – Мама привезла из Испании.

– Здесь нет быка, – строго сказал Адам.

– А что, обязательно должен быть? – нанесла встречный удар Язва и почти незаметно для глаза встала в боевую стойку.

Адам колебался. Его сестра Сара и ее парень тоже были в Испании. Сара вернулась с набивным фиолетовым осликом огромного размера, который, будучи безусловно испанским, не соответствовал инстинктивным представлениям Адама об испанской инквизиции. Друг Сары, напротив, привез богато изукрашенный меч, якобы из толедской стали, несмотря на свою склонность сгибаться, как только его пытались поднять, и мгновенно тупиться, когда требовалось резать бумагу. Адам с пользой потратил полчаса за обедом на изучение энциклопедии и чувствовал, что это именно то, что нужно инквизиции. Однако тонкие намеки не возымели действия.

В конце концов Адам взял с собой связку лука с кухни. Он вполне мог быть испанским. Но даже Адаму пришлось бы признать, что в качестве декорации для инквизиционных сцен связке луковиц чего-то явно не хватало. Так что вряд ли его позиции были достаточно сильны, чтобы предъявлять серьезные возражения подставке для вина из пальмового волокна.

– Очень хорошо, – сказал он.

– Ты уверен, что это испанский лук? – уже спокойнее спросила Язва.

– А то, – уверенно заявил Адам. – Испанский лук. Всем известно.

– А вдруг французский? – не отставала Язва. – Всем известно, во Франции тоже полно лука.

– Ну и ладно, – отрезал Адам, который был сыт луком по горло. – Франция – это почти Испания. А ведьмы вообще вряд ли их различают, раз все время летают только по ночам. Для них все один сплошной котинент. И вообще, если тебе не нравится, можешь идти и завести себе собственную инквизицию.