Елена Плахотникова - Типа в сказку попал

– Что там? Ловушка?

Тихо так, насторожено спросила. Вроде того больного, что спрашивает у врача: У меня рак? И меньше всего хочет услышать да. Ответить Тощей нет я не могу. Только киваю.

– Тоже срабатывает на счет четыре?

Пялюсь на девку, будто совсем уж запредельное сказала она. Потом вспоминаю: сам же ее научил.

– Не-е. На счет раз это срабатывает. Раз – и тебя уже нет!

– Ты есть, – не соглашается. – Ты не попал в ловушку.

– Попал, – зачем-то спорю я. – Умер я в ней. Кажется.

Узкая ладошка покачивается у меня перед грудью. Вверх, вниз, влево, вправо. Линии на ладони красные. Яркие. Даже в полумраке видно.

– Ты не похож на мертвого.

А в голосе сомнение. Совсем немного, но я умею это слышать.

– А на живого?

– И на живого. Может, все ларты такие?

– Может. Я не специалист по ним.

– Я тоже.

Помолчали.

Стоим перед тремя тоннелями, выбираем. Блин, только камня не хватает, с надписью. Направо пойдешь – битым будешь, прямо – по шее накостыляют, а на лево свернешь – дома получишь. Твоя Василиса.

Ни меня, ни Тощую Василиса не ждала, вот мы и свернули налево. Девка как-то унюхала, что левый ход вниз ведет. А я возьми и брякни, что вниз катиться легче. Так и выбрали.

Идти действительно оказалось не трудно, только темно. Ну, к темноте я быстро привык. А тишина настораживала. Словно не девка впереди идет, а привидение на антиграве. Хоть бы сказала чего-нибудь.

Только подумал, она и сказала, будто мысли мои прочитала.

– А какая там ловушка?

Лучше б она молчала. Нашла тоже тему для разговора…

– Страшная, – выдыхаю гулким шепотом.

– Расскажи.

– А вдруг она услышит и сюда придет?

Дурацкая, понятно, отмазка, но очень уж не хотелось о яме рассказывать.

– Тогда не надо! – Девка, похоже, купилась. – Лучше скажи, откуда узнал про ловушку.

– А может, я сам в ней побывал?

– Ты не похож на Воскресшего.

– Откуда ты знаешь?

Ничего умнее не придумал спросить.

– Видела. Ты не такой.

Ну, дела! Тут, оказывается, и воскреснуть можно! Здорово. Или эта лафа не для всех?

– Так откуда узнал? – повторяет Тощая.

Вот привязалась!…

– Приснилось мне. Вот откуда!

При свете я бы такого не сказал. Но в темноте многое можно.

– А-а… Тогда хорошо.

– От чего это тебе хорошо?

– Сну можно верить.

Уверенно так сказала. Как отрезала. Похоже, здесь другое отношение к снам. Если то, чего было со мной, сон. Но уж лучше сон, чем в натуре! В такой натуре пусть герои живут. Или самоубийцы. А мне и… хотел сказать:…и дома не плохо, но вдруг вспомнил, что дома меня поджарить хотели. Мне лучше домой не торопиться. Здесь тоже хорошо. В темноте. Не стреляют… больше. И пока не убивают. А что еще нормальному пацану надо? Немножко света и жратвы не помешало бы. Но и без них…

Света пришла. Тонкой полосой справа. Знакомого бледно-желтого цвета. Тоньше только и ниже.

Мы тут же – шире шаг. Даже этого света хватало пыль под ногами разглядеть и половину коридора. Тощая отлепилась от стены и пошла рядом. Ноги у нее длинные, да и я не слишком широко шагаю. Не по проспекту все-таки идем… ясным солнечным днем. А темной ночью мы крадемся на полусогнутых ногах…

Во, блин, только стихоплетства мне не хватает. На трезвую голову и пустое брюхо я такого наплету – все человеконенавистники умрут от зависти.

Разговор сдох. В темноте проклюнулся, а свет его безжалостно задавил. Так всегда бывает между малознакомыми.

Шли молча. Ходьба само по себе медитативное занятие, а по пустыне… Стоп! Пустыня была во сне. А здесь коридор, я и Тощая. Ну, еще пыль под ногами, что глушит шаги.

Так беззвучно мы и шли. А нам никто не мешал. Словно мы единственные живые в этом коридоре, а может, и во всем этом, по-дурацки построенном здании.

Не заметил я, когда полоса стала утончаться. Постепенно это происходило. Глаза привыкали, а мозги не ловили изменений. Вот когда свет совсем пропал, тогда и они очнулись: темно, однако, сообщили. А я и сам уже вижу, что темно. И что нитка света обрывается сзади. Метрах в двух.

Посмотрел на Тощую. У нее глаза блеснули в темноте.

– Давай к стене, – предложил.

Она пристроилась за мной. Блин! Лучше бы, как в прошлый раз.

Я пошел быстрее. Не люблю, когда за мной кто-то идет. Потом еще быстрее. И еще. Сзади слышалось дыхание. Тяжелое, горячее. Волосы на затылке шевельнулись. Воображалка тут же включилась и, вместо тощей девки, нарисовала жуткую зверюгу, что бродит темными коридорами и харчит заблудившихся туристов. Блин, с таким воображением надо дома сидеть и книжки писать!

Еще прибавил шагу.

…темной ночью мы крадемся на полусогнутых ногах…

В натуре ведь, на полусогнутых!

Впереди крутой спуск. Будто, с горы. Подниматься на такую с помощью рук пришлось бы.

Потом я услышал шаги. Свои. И Тощей. И остановился.

Если уж пыль здесь не держится, то…

Додумать я не успел. Девка врезалась в меня.

Испуганное ой! и твою мать! раздалось одновременно – и пол вырвался у меня из-под ног.

Зря я не пустил Тощую вперед, зря!

Давно я катался на заднице. В мальковом возрасте еще. А тут вот впал в детство, а до старости лет – дважды по столько.

Хорошо хоть братва моего позора не видит. Жизни б не дали. Леху Серого малолетки с ног сбивают! Стыдоба! Леха на заднице спускается!… Дважды позор. Ты б еще ноутбук подложил, посоветуют. Если узнают.

Я и подложил бы, будь он со мной.

Ничего у меня не было. Подложить. Только меч. Повезло, хоть штаны кожаные. Тряпка давно бы протерлась. А мне только ожога на заднице не хватает. И так сегодня не день, а сплошное развлекалово.

Меня занесло на повороте, повалило на бок. Где-то сзади пискнула Тощая. Интересно, она на своих двоих спускается, или так же как я. И чему здесь скользить, тоже интересно. Вроде, по камню шли. А несет как с горки ледяной.

Еще один поворот в темноте; приложило об стену, аж колено хрустнуло. То самое, больное. И понесло еще быстрее. Теперь уже на спине. Чуть круче и спуск в свободное падение перешел бы. Даже думать не хочу, какая смертельная машинерия прячется впереди. На такой скорости любая железяка может дел наделать.

Свет я увидел неожиданно. Ярче, чем тот, что в тоннеле. Зажмурился, моргнул, и вот уже вынесло на финишную прямую. А скорость у меня конкретная. Как тормозить будем? Где комиссия по встрече?

Хочешь ходить – умей падать. Или освоишь инвалидную коляску.

Такой вот прикольный плакатик наши физтерапевты соорудили. И рисунок соответствующий пришлепнули. Как глянешь на него, так и зарыдаешь. От умиления. Слабонервные шарахаются от этого шедевра. Снять просят. А главному нравится. То еще у него чувство юмора.

Как у строителей этого аттракциона.

Хочешь ходить – научись падать…