Терри Пратчетт - Стража! Стража!

— Конечно, нет. Если бы мы были разумными6 то не находились в Дозоре.

— Позвольте сказать! Я нахожу все столь восхитительным!

— сказала леди Рэмкин.

— Ах, я не думал, что вы должны отправиться вместе с нами, миледи… — начал Бодряк.

— …Сибил, пожалуйста…

— Поймите, это очень дурно пахнущий поступок…

— Но я уверена, что буду в полной безопасности с вашими людьми. — сказала она. — Уверена, что все бродяги испарятся, лишь только завидев вас.

Это драконы, подумал Бодряк. Они испарятся, как только увидят драконов, и от них останется только тени на стене.

Как только он ощущал, что начинает тормозить, или теряет интерес, он тут же вспоминал эти тени, и это обдавало огнем его задницу. Подобные явления не должны происходить.

Запрещены в моем городе.

Разумеется Тени не представляли угрозы. Многие его обитатели влились в ряды охотников за грудами золота, те же, которые оставались, гораздо менее, чем до сих пор склонялись к тому, чтобы таиться в темных переулках. А кроме того, самые разумные заметили, что леди Рэмкин, если напасть на нее, может приказать им снять носки и не быть глупцами, таким командным голосом, что они вдруг могли ненароком выполнить приказ.

Стену еще не повалили и ужасная фреска по-прежнему смущала взор. Эррол обнюхал все вокруг, протопал вдоль переулка пару раз и завалился спать.

— Слабовато. — сказал сержант Двоеточие.

— Впрочем, неплохая мысль. угодливо сказал Валет.

— Я полагаю, что мог лить напролет дождь и непрерывно бродить люди. — сказала леди Рэмкин.

Бодряк приблизился в поиске дракона. Оставалась еще какая-то слабая надежда. Все же было лучше делать хоть что-то, чем ничего.

— Нам лучше вернуться. — сказала он. — Солнце уже садится.

Они возвращались в тишине. Дракон даже не сунулся в Тени, подумал Бодряк. Он пролетел над всем городом, но так и не побывал здесь. Люди все равно начнут приковывать дев к скалам.

Это метафора чертового человеческого существования дракон. А если она не была так уж плоха, то это была просто огнедышащая летающая тварь.

Он вытащил ключи от новой штаб-квартиры. Пока он ковырялся в замке, то Эррол проснулся и начал хныкать.

— Не сейчас. — сказал Бодряк. Его бок опять пронзила боль. Ночь только началась, а он уже чувствовал себя слишком уставшим.

Позади него с крыши сполз лист шифера и грохнулся о булыжники.

— Капитан. — прошипел сержант Двоеточие.

— Что?

— Он на крыше, капитан.

Что-то в тоне голоса сержанта задело Бодряка. Он не был взволнованный. Не испуганный. Это был просто неприкрытый, ледяной ужас и страх.

Он посмотрел наверх. Эррол начал подпрыгивать у него подмышкой.

Дракон — дракон — с интересом уставился вниз через водосток. Его морда была толще, чем туловище человека. Его глазищи были огромные, тлели красным огнем и были наполнены разумом, с которым ничего не могли поделать человеческие существа. Он был слишком стар, для подобного создания. Это был разум, который слишком долго изощрялся в коварстве и мариновался в хитрости в течение времени, пока обезьяноподобные задумались над тем, что стойка на двух ногах — хороший способ передвижения. Это был разум, не имевший ничего общего, или даже представления, с искусством дипломатии.

Он не играл с вами и не задавал загадки. Но он понимал все в заносчивости, власти и жестокости, и если он сумел с этим справиться, то мог сжечь вам голову. Потому что ему нравилось так поступать.

Дракон был сейчас зол больше обычного. Разум обитал где-то позади глаз. Крошечный, слабый, чужой разум, раздувшийся от самодовольства. Он был разъярен, как от непрекращающегося зуда. Он делал такие вещи, которые совершенно не хотел делать… и воздерживался от поступков, которые ему так хотелось совершить.

Эти глаза, лишь на миг, сфокусировались на Эрроле, который лихорадочно суетился. Бодряк понял, что единственное стоявшее между ним и миллионом градусов жары был слабый интерес, проявленный драконом, почему Бодряк держит подмышкой маленького дракончика.

— Не делайте резких движений. — раздался откуда-то сзади голос леди Рэмкин. — И не проявляйте страха. Они всегда замечают, когда вы напуганы.

— Не могли бы вы дать мне более подходящий совет в этой ситуации? — медленно сказал Бодряк, пытаясь разговаривать не разжимая губ.

— Да, часто помогает пощекотать между глаз.

— Ах. — сказал Бодряк.

— А также резкое «Нет!» и отшвырнуть в сторону миску с едой.

— А-а?

— Или треснуть их по носу рулоном бумаги, именно так я поступаю в чрезвычайных случаях.

В медленном, ярко очерченным, отчаянном мире, в котором сейчас обитал Бодряк, и который казалось обращался вокруг ноздрей, как утесы, всего в нескольких метрах от него, он услышал неясный шипящий звук.

Дракон сделал глубокий вдох.

Впуск воздуха прекратился. Бодряк вгляделся в темноту пламенных каналов и сомневался, то ли он видит что-то, то ли там появилось слабое белое зарево, до того как пламенное забвение не унесло его.

И в этот миг прогудел рог. Дракон недоуменно поднял голову и издал горловой звук, который о чем-то вопрошал, но никоим образом не мог быть выражен словами.

Вновь прогудел рог. Звук казалось имел сотни повторений и отражений, живших своей собственной жизнью. Он звучал как призыв. Если это даже и было не так, то вновь долетевший звук рога провозвестил о беде, потому что дракон посмотрел на Бодряка взглядом, полным затаенной ненависти, расправил огромные крылья, взлетел тяжело в воздух и, нарушая все правила аэронавтики, медленно полетел в направлении звука.

Ничто в мире не было в состоянии летать подобным образом. Крылья вздымались вверх и вниз с грохотом разбивающихся горшков, но дракон двигался так, как если бы он лениво греб по воздуху. Если бы он прекратил двигать крыльями, то движение продолжалось, а он просто продолжал скользить до полной остановки. Он парил, а не летел. Для создания, размером с амбар с бронированной шкурой, это была чертовски забавная выдумка.

Он пролетел над их головами как баржа, направившись к Площади Разбитых Лун.

— За ним! — прокричала леди Рэмкин.

— Но он же совершенно неправильно летит, Я уверен, что об этом что-то есть в Законах Воздухоплавания. — сказал Морковка, доставая свой блокнот. — И он разрушил крышу.

Послушайте, это же нагромождение правонарушений.

— С вами все в порядке, капитан? — сказал сержант Двоеточие.

— Я столкнулся с ним нос к носу. — задумчиво сказал капитан Бодряк. Он перевел взгляд на встревоженное лицо сержанта. — Куда он подевался? — спросил он. Сержант указал вдоль улицы.

Бодряк проводил взглядом тень, удаляющуюся за крыши.

— За ним! — скомандовал он.

Вновь прогудел рог. Люди мчались к площади. Дракон проплыл у них над головами как акула, направляющаяся к запутавшемуся авиакреслу, медленно похлопывая хвостом из стороны в сторону.