Терри Пратчетт - Стража! Стража!

— Отлично. До наступления темноты…

Двоеточие кашлянул. — Утра, сэр. Уже наступило завтра.

— Вы позволили мне проспать весь день?

— Не хватило духу будить вас, сэр. Дракон не появлялся, если вы об этом думаете. Все вокруг как вымерло.

Бодряк посмотрел на него и толчком распахнул окно.

Туман свернулся, образовав медленный, с желтыми краями водопад.

— Мы убеждены, что он улетел. — донесся откуда-то сзади голос Двоеточия.

Бодряк уставился на тяжелые, клубящиеся облака.

— Надеюсь, что небо очистится для коронации. — Двоеточие продолжал, при этом сильно обеспокоившись. — С вами все в порядке, сэр?

Он не улетел, подумал Бодряк. Почему он должен улетать?

Мы не можем нанести ему вреда, а он громит все, что ему заблагорассудится. Он где-то там наверху.

— С вами все в порядке, сэр? — повторил Двоеточие.

Он должен скрываться где-то там высоко наверху, в тумане. Где-то на крышах башен и шпилей.

— Во сколько состоится коронация, сержант? — сказал он.

— В полдень, сэр. И мистер Обычный прислал записку, что вы обязаны присутствовать в своих лучших доспехах среди гражданских руководителей города, сэр.

— Он так написал?

— А сержант Кочка и отряд Дневного Дозора будут построены в почетный караул, сэр.

— С чем? — спросил Бодряк, вглядываясь в облака.

— Простите, сэр?

Бодряк приподнялся на носках, чтобы лучше разглядеть крышу. — Гм-м? — сказал он.

— Я сказал, что они будут построены в почетный караул, сэр. — сказал сержант Двоеточие.

— Он там наверху, сержант. — сказал Бодряк. — Я слышу его запах.

— Да, сэр. — послушно сказал Двоеточие.

— Необходимо решить, что делать дальше.

— Да, сэр?

— Они совсем не такие глупые, как думают. Они просто мыслят по-другому, в отличие от нас.

— Да, сэр.

— Так что черт со всякими почетными караулами. Я желаю, чтобы трое моих людей поднялись на крыши, ясно?

— Да, сэр… что?

— Вверх на крыши. Как можно выше. Как только эта тварь шевельнется, я хочу, чтобы мы первыми знали об этом.

Двоеточие пытался не высказать своего удивления выражением лица.

— Вы полагаете, что это удачная мысль, сэр? — предположил он.

Бодряк посмотрел мимо него. — Да, сержант, несомненно.

Именно так, как я сказал. — холодно сказал он. — А сейчас отправляйтесь и присмотрите за этим.

Когда он остался сам, Бодряк умылся и побрился в холодной воде, а затем долго рылся в своем походном сундучке, пока не отыскал церемониальный нагрудник и красный плащ.

Да-а, плащ был когда-то красным, впрочем он все еще был красным, здесь и там, хотя его с большим успехом можно было использовать как сеть для ловли бабочек. Там же находился шлем, вызывающе без перьев, тонкий слой позолоты, толщиной в молекулу, давным-давно облез.

Когда-то он начал копить на новый плащ. Но что случилось с деньгами?

В комнате дозорных никого не было. Эррол лежал среди обломков четвертого ящика для фруктов, который для него притащил Валет. Большая часть была уже съедена или переварена.

В теплой тишине непрекращающееся бурчание его желудка было слышно особенно громко. Время от времени он скулил.

Бодряк задумчиво почесал его за ушами.

— Что с тобой, мальчик? — сказал он.

Дверь с треском распахнулась. В комнату вошел Морковка, увидел Бодряка, сидевшего на корточках у разбитого ящика, и отдал честь.

— Мы уже начали беспокоиться о нем, капитан. — доложил он. — Он не съел свой уголь. Только лежит здесь свернувшись и скулит все время. Как вы думаете, может с ним что-то не в порядке, капитан?

— Возможно. — сказал Бодряк. — Но что-то не в порядке у них является вполне нормальным для дракона. Они всегда с этим справляются. Тем или другим способом.

Эррол жалобно посмотрел на него и вновь закрыл глаза.

Бодряк прикрыл его обрывком одеяла.

Раздался писк. Он пошарил под скрюченным телом дракона и выловил маленького резинового бегемота, с удивлением осмотрел его и пару раз для проверки издал писк.

— Я подумал, что ему нужно что-нибудь, с чем поиграться. — слегка покраснев от смущения, сказал Морковка.

— Вы купили ему игрушку?

— Да, сэр.

— Какая прекрасная мысль.

Бодряк надеялся, что Морковка не заметит растрепанный мяч, который он затолкал за ящик. Это было слишком разорительно.

Он оставил их вдвоем и вышел во внешний мир.

Там стало еще больше флагов. Люди выстраивались в шеренги вдоль главной улицы, хотя оставалось еще долго ждать. По-прежнему было очень удручающе.

Он ощутил прилив аппетита, требовавшего для своего утоления сделать глоток или пару. Он направился завтракать в кафе Харги, по многолетней привычке, где его ожидал еще один неприятный сюрприз. Обычно единственным украшением там был жилет Притворщика Харги, а пища была достаточно сытной для холодного утра, все калории, жиры и протеины, а возможно и витамины тихо плакали, потому что там было пусто. Но сейчас кропотливо сделанные ленты бумажного серпантина перекрещивали комнату, и его встретили раскрашенным цветными карандашами меню, в котором слова «Коронация» и «Королевский» встречались где угодно на каждой криво написанной строке.

Бодряк устало указал на заголовок меню.

— Что это такое? — сказал он.

Харга посмотрел на меню. Они были одни в кафе, с изрядно засаленными стенами.

— Тут говорится «Для Королевской Встречи», капитан. гордо сказал он.

— Что это означает?

Харга почесал голову поварешкой. — Это означает. — сказал он. — что если король придет сюда, то ему это понравится.

— Вы не считаете, что это не слишком аристократично, если я здесь позавтракаю? — сказал Бодряк, и заказал ломтик плебейского поджаренного хлеба и пролетарский бифштекс, жарящийся с таким количеством крови, что можно было услышать, как тот трещит на сковороде. Бодряк кушал за стойкой.

Непонятный скрежет оторвал его от мыслей. — Что вы делаете? — сказал он.

Харга бросил виноватый взгляд со своего рабочего места за стойкой.

— Ничего, капитан. — сказал он. Он пытался спрятать улики позади себя, когда Бодряк бросил взгляд на украшенную резьбой стойку.

— Продолжайте, Притворщик. Вы можете мне это показать.

— Я только соскребал старый жир со сковороды. — пробормотал он.

— Я вижу. Как давно мы знакомы друг с другом, Притворщик? — сказал Бодряк, с ужасающей добротой.

— Сотню лет, капитан. — сказал Харга. — Вы приходите сюда почти каждый день, постоянно. Вы один из самых лучших моих клиентов. Бодряк перегнулся через стойку, так что его нос оказался на одном уровне с расквашенной розовой штукой посреди лица Харги.

— И все это время, вы даже не меняли жир? — предположил он.

Харга попытался отступить. — Ну…

— Он как друг для меня, этот старый жир. — сказал Бодряк. — Эти маленькие черные точечки, я вырос на любви и понимании их. Это же само по себе объеденье. А вы отчищаете кофейник от грязи, разве не так. Я вам поясню. Это кофе, как любовь-в-каноэ, я такого никогда в жизни не пробовал. У него же совершенно другой вкус.