Терри Пратчетт - Стража! Стража!

Огни полыхали, охватив весь Анк-Морпорк. Между многочисленными горящими зданиями и рекой образовались цепочки людей с ведрами, так что ведра начали изменять свой путь и похищаться. На самом деле вам совсем не нужно было ведро, чтобы поднять мутную воду реки Анк — для этого было достаточно сети.

Вниз по течению реки команда прокопченных людей лихорадочно работала над тем, чтобы закрыть огромные, проржавевшие ворота под Бронзовым Мостом. Они представляли последнюю защиту Анк-Морпорка от огня, с тех пор как тот потерял ясные очертания и незаметно, шаг за шагом перешагнул за городские стены. Там внизу человек мог задохнуться.

На мосту работали те, кто не смог или не захотел убегать. Большинство же, покинув ворота города, направились к прохладным, покрытым туманом равнинам.

Но ненадолго. Дракон, изящно рисуя в небе петли и кривые над царившим внизу опустошением, пролетел над городскими стенами. Через несколько минут стражники увидели взлетевшее сквозь туман и дым пламя. Людской поток повернул вспять, дракон реял над ним как овчарка стерегущая стадо. Огни разрушенного города полыхали заревом на крыльях дракона.

— У вас есть какие-нибудь соображения, что нам делать дальше, сержант? — сказал Валет.

Двоеточие не ответил. Надеюсь, что капитан окажется где-нибудь поблизости, подумал он. Он не мог сообразить, что делать дальше, а большой запас слов только сбивал его с толку.

Огонь начал угасать, соприкоснувшись с подымающейся водой, сбитые с толку язычки огня завершили свою работу.

Дракон не склонен был появляться, чтобы продолжать сеять разрушения и смерть. Он уже совершил задуманное.

— Я сомневаюсь, что оно состоится. — сказал Валет.

— Что? — сказал Морковка.

— Жертвоприношение, вот что.

— Сержант сказал, что люди не согласятся с этим. — стоически сказал Морковка.

— Да, конечно. Но посмотрите на это с другой стороны: если вы скажете людям, что произойдет, или ваш ом сгорает вместе с вами, или некая девушка, которую вы никогда и в глаза не видели, будет съедена, да-а, вполне возможно они немного задумаются. Человеческая натура, понимаете.

— Уверен, что герой прибудет вовремя. — сказал Морковка. — С новым видом оружия, или еще чем-то подобным. И ударит дракона в уязвимое место.

Внезапно все притихли, напряженно прислушиваясь к его словам.

— Куда именно? — сказал Валет.

— В место. Которое уязвимое. Мой дедушка частенько рассказывал мне истории. Ударить дракона в его уязвимое место, так он сказал, и вы его убьете.

— Просто врезать ему? — проникаясь интересом, спросил Валет.

— Не знаю. Но полагаю, что так. Хотя, Валет, я тебе уже рассказывал раньше, что это не совсем верно…

— А где это место?

— Ах, у каждого дракона по-разному. Вы поджидаете, пока дракон не подлетит поближе, а затем вы говорите, вот же оно уязвимое место, а потом убиваете его. — сказал Морковка. — Что-то в этом роде.

Сержант Двоеточие бессмысленно смотрел в небо.

— Гм-м. — сказал Валет.

Они посмотрели на раскрывавшуюся панораму всеобщей паники. Затем сержант Двоеточие сказал. — А ты уверен насчет этих уязвимых мест?

— Да. Ну, конечно.

— Надеюсь, что это не так, парень.

Они бросили еще один взгляд на охваченный ужасом город.

— Знаете. — сказал Валет. — вы всегда мне рассказывали, что постоянно выигрывали призы за стрельбу из лука в армии, сержант. Вы говорили, что у вас была счастливая стрела, и вы всегда проверяли, чтобы вернуть счастливую стрелу на место, вот как вы говорили…

— Верно! Верно! Но это ведь совсем другое дело, не так ли? Я не герой, что там ни говори. Почему я должен это делать?

— Капитан Бодряк платит нам тридцать долларов в месяц.

— сказал Морковка.

— Да. — сказал Валет, ухмыляясь. — а вы получаете дополнительные пять долларов за исполнение его обязанностей.

— Но капитан Бодряк ушел. — сказал Двоеточие жалким голосом.

Морковка бросил на него суровый взгляд. — Уверен. сказал он. — если бы он был поблизости, то первым отправился…

Двоеточие жестом призвал его к молчанию. — Это все конечно хорошо. — сказал он. — Но что если я не попаду?

— Посмотрите на светлую сторону. — сказал Валет. — Наверно вы никогда об этом не узнаете.

Выражение лица сержанта Двоеточие сменилось злой, отчаянной ухмылкой. — Ты имеешь в виду, мы никогда об этом не узнаем. — сказал он.

— Что?

— Если ты думаешь, что я буду торчать, выслеживая добычу, на крыше, то сильно ошибаешься. Я приказываю тебе следовать за мной. Так или иначе. — сказал он. — ты ведь тоже получаешь дополнительно один доллар.

Лицо Валета перекосилось от ужаса. — Нет, я не пойду! проквакал он. — Капитан Бодряк сказал, что ему пришлось пять лет урезать себя во всем, чтобы быть опозоренным!

— Что ж, ты можешь просто вернуть деньги. Ты ведь все знаешь об уязвимых местах. Я ожидал, что ты будешь драться.

Морковка четко отдал честь. — Разрешите вызваться добровольцем, сэр. — сказал он. — Я ведь получаю только двадцать долларов в месяц как практикант и мне нет никакого дела до этого, сэр.

Сержант Двоеточие прочистил глотку. Затем поправил нагрудник. Нагрудник был украшен рельефом из выразительных грудных мышц, скрывавшихся под ним. Грудь и живот сержанта умещались в нем так же, как желе заполняет форму.

Что мог сейчас делать капитан Бодряк? Да-да, он выпил бы. Но если он не выпивал, то что он мог делать?

— Вот что нам нужно. — медленно сказал он. — нам нужен План.

Это прозвучало весьма заманчиво. Впрочем само по себе высказывание достойно платы. Ведь если у вас есть План, то вы на полпути к его осуществлению.

И ему уже показалось, что он слышит приветственные крики. Толпы народа выстроились вдоль улиц, бросая цветы, а его с триумфом несли по ликующему городу.

Недостаток состоял в том, как он мог заметить, что несли его в урне.

Люпин Обычный шагал продуваемыми сквозняком коридорами в спальню Патриция. Та никогда не отличалась роскошью убранства, там стояла узкая кровать и несколько обшарпанных шкафов. Сейчас она выглядела еще хуже, с одной обвалившейся стеной. Спросонья вы могли угодить прямо в большую пещеру, в которую превратился Большой Зал.

Даже теперь, он закрыл за собой дверь для соблюдения уединения. Затем, с предосторожностью и многочисленными нервными взглядами в соседнее помещение, он встал на колени посреди комнаты и поддел половицу.

На свет была вытащена длинная черная мантия. Но Обычный продолжал поиски в пыльном промежутке между половицами. Он старался залезть рукой как можно глубже. Для этого он лег и двумя руками начал шарить в открывавшейся щели.

Книга пролетела через всю комнату и ударила его в затылок.

— Вы это ищете? — сказал Бодряк.