Андрей Чернецов - Сети зла

Первым, кого заметила Орланда, выйдя из «Буйного кабана», был назойливый торговец лотерейными билетами.

Нет уж, хватит с нее на сегодня издевательств!

Решительно свернула в боковую улочку, полагая обойти площадь другим путем и выйти на нужную дорогу.

Шла себе, шла, там сворачивая, здесь срезая, пока не поняла, что заблудилась.

Вот напасть на ее голову. Все одно к одному. Что за жуткая неделя ей выпала? Страстная, точнее и не скажешь.

Из кармана вынырнула голова кусика.

— Хочешь подсказать, куда идти?

Ваал фыркнул, скорчив уморительную гримаску. При этом что-то остро сверкнуло в лучах полуденного солнца.

— Что это там у тебя? — заинтересовалась она, протягивая руку.

Из острых зубов пушистого приятеля ей на ладонь выпал бесцветный прозрачный камушек.

— Где взял?! — воскликнула Орланда, рассмотрев кусичиную добычу получше. — Это же…

В драгоценностях она разбиралась плохо. Видела их только на богатых прихожанах и гостях обители да еще в нескольких святых реликвиях, хранившихся в монастырской церкви. Но даже с ее невежеством было понятно, что ограненный кристалл, переливающийся в пальцах Орланды, стоил немалых денег.

Воровато оглядевшись по сторонам, вытащила из кармана давешний мешочек. Уголок его был прогрызен — Ваалова работа. Из дырки торчал скатанный в трубочку папирус. Едва удержавшись от искушения сунуть нос в чужие дела, девушка запихнула записку обратно. В образовавшуюся прореху просочились еще два кристалла. На этот раз алого и зеленого окраса.

— Иисусе Христе, Сыне Божий! — пролепетала обалдевшая Орланда.

Она прикинула вес мешочка. Затем попробовала хотя бы приблизительно подсчитать, сколько может стоить его содержимое. И не сумела. Цифры выходили какими-то несуразно огромными. Зачем такое богатство скромной христианской обители? Уж не собирается ли матушка Кезия прикупить еще земли и сооружений? Так здесь, небось, на то, чтоб половину Сераписа приобрести, хватит, еще и останется.

Тут к месту и слова бесовские о «заветной кладовочке» припомнились:

«Кто-то сильный и могущественный наложил на нее заклятие, чтоб не всяк мог ее найти. Вот только для чего, никак в толк не возьму. Не для того же, дабы хоронить там от голодных баб сало Да пиво. Чай, для чего-то посурьезнее». Уж не для этих вот камней? И еще из речей лешего вспомнила: «Берегись блестящих камешков да темных дворов».

Святые небеса! Все совпадает. И двор тоже темный. Как в воду нечистый глядел.

Кто это там приближается, огромный да зловещий? И что это у него на уме?

— Слышь, красавица, ты все-таки купи билетик, а!

Снова этот прилипала.

Но на сей раз парень был настроен гораздо решительнее. Прижав Орланду к стене, он придавил коленкой ее ноги, а рукой сжал горло. Вторая его рука в это время зашарила по телу девушки.

— Хм, а ничего богатства! — скривил он рот, коснувшись ее груди.

Послушница заалела, но не могла и пошевелиться.

— А здесь чего? — Злодей сунул руку ей в карман. — Где твой кошелек?

Спустя какое-то мгновение он плясал на месте, дуя на прокушенный до крови палец.

— Уй-уй-уй! Е-э-э!

Орланда не стала любоваться его дикими танцами и тут же дала деру.

— …Ну я его и спрятала в дыру в стене, — закончила она свой рассказ. — Как вы и велели, матушка. В случае чего спрятать и бежать от греха подальше. Но он точно ничего не заметил. Не беспокойтесь. Все ваши камешки я в целости и сохранности доставлю завтра же.

Сказала и поняла, что ляпнула лишнее.

И зачем только про камни помянула. Выходит, что заглядывала в злополучный мешочек, хоть и было ей это строго-настрого заказано.

Кезия слегка вздела брови:

— Камни? Ты не ошиблась?

— Нет, матушка. Там кожа в уголке кисета чуток прохудилась, я и увидела. Так что завтра прямо с утра схожу туда и принесу. Место я хорошо приметила…

— Не завтра, — оборвала Орланду настоятельница. — Сегодня. Немедленно.

— Но, матушка, — попробовала возразить девушка. — Уже поздно. Да и вдруг этот разбойник до сих пор там околачивается..

Лишь холодный взгляд прекрасных глаз Кезии был ей ответом.

— Ты уверена, что поступаешь правильно?

Центурион Газдрубал подбросил на руке тяжелый кошель.

Настоятельница утвердительно кивнула.

— Как знаешь. А по мне, так и жалко…

Глаза Кезии по-змеиному сузились.

— Денег, денег жалко, — поспешил закончить центурион.

Когда Орландина входила в Овечьи ворота Слободки, у нее было два противоположных намерения.

Первое — явиться в Совет центурионов, изложить им все как есть, и просить суда легиона. Второе — сперва разобраться, зачем старый пердун Захес ее подставил. Уж очень замысловатой и непонятной вышла подстава. А главное — бессмысленной.

Победило второе побуждение.

На площади перед конторами не было ни души, Хотя полдневная жара уже спала и народ начал оживать, но ей повезло, и никто не заметил, как она неслышно отворила дверь и проскользнула внутрь.

Малыш Захес только поднял глаза от бумаг, когда лакированный сапожок влетел в его рыхлое брюхо.

Пока недомерок хватал ртом воздух, его шею сдавила пара крепких рук, а под ключицу уперлась холодная сталь.

— Ну чего, коз-зел драный?! Давай, молись, в кого ты там веришь! — прошипел над ухом юный женский голос.

— Ты?! — вылупил он зенки. — Но тебя же убили?! Ты сгореть должна была!

— Зря надеялся!

Увесистый удар под дых.

— На что ты меня подписал? На что ты меня подписал, я спрашиваю? Тупой выродок протухшей обезьяны! Навозный жук! Да я… Я вот этими руками выпущу тебе кишки и сожрать заставлю! Я вырву тебе язык и налью дикого огня в задницу! Я… Вот сейчас я тебе заткну твою гнилую пасть и начну снимать с тебя шкурку, как с барашка!

— Я… я… — бормотал совершенно обезумевший делец.

— Говори, чей был груз?! Кто хозяин этого голубого дерьма?!

— Не… не знаю…

— Знаешь! А не знаешь — тебе же хуже! Поверю, только когда до смерти запытаю! — пообещала Орландина.

Разумеется, ничего подобного она делать не собиралась. Рассчитывала лишь запугать проклятого обманщика, добиться у него признания, а потом скрутить его и уже после этого с именами и деталями идти к начальству легиона.

Неизвестно, как бы все обернулось, но тут за стенами конторы «Захес и Компаньоны» послышался быстрый топот копыт — не меньше трех всадников остановились перед дверью и торопливо привязывали скакунов к коновязи.

Захес выглянул в окно из-за плеча Орландины и враз побледнел.

Девушка же почему-то совсем не испугалась. Страх и растерянность остались еще в сгоревшем трактире. Проворно взяв в зубы один клинок, она перехватила наизготовку второй.

— Спрячь меня куда-нибудь, — прошипела она. — И если хоть пикнешь, первый — твой. Да еще так засвечу, чтобы ты не сразу умер, а помучался хоть сколько-нибудь!