Андрей Чернецов - Сети зла

— Все в порядке, — пояснила растерянно хлопающему глазами мальчику послушница. — У меня есть сестра, на меня очень похожая…

— Сестра?! — Достопочтенный лех, похоже, был окончательно убит. — О, проше простить, ясный крулю, я испугался есть.

И тут Орланда оторопела. «Круль»?! И в один миг поняла, с кем разговаривает.

Все сложилось.

Собственный зверинец у мальчишки, одно имя с местным малолетним царем, погибшие родители… Царский Берег, в конце концов!

— Прошу простить меня, ваше величество, — низко склонилась Орланда. — Я не узнала вас.

— Не зови меня «вашим величеством»! — попросил чуть улыбнувшийся Кар. — По-дурацки звучит. Даже августа так не часто зовут.

— Ну хорошо, государь…

— И так не нужно. — И добавил вдруг печально и с обидой: — Надоело!

— Пан круль не может говорить с простолюдинкой просто так, — встрял оправившийся Будря. — Этикет!..

— Зато пан круль может приказать тебе, Будрис, немножко помолчать! — ледяным тоном распорядился Кар XXX. — И не называть меня паном крулем хотя бы сегодня!

— Воля паньска, — тяжело вздохнул лех. — Ясный пан круль сделал Будрю центурионом за просто так! Если пан круль мувит, цоб его не звали крулем, то пан Будря не будет звать круля крулем, а царя — царем, хотя то есть истинная правда.

И тут Кар звонко рассмеялся.

И Орланда засмеялась вслед за ним.

И печальный пан Будря тоже поддержал их. Может, даже просто потому, что неприлично не смеяться подданному, если смешно царю.

Тут из ее котомки выбрался сонный и недовольный Ваал.

— О, знов той ваш пасюк! — отшатнулся Будря.

— Это кусик, — поправила Орланда.

— Да, знаю, — поддержал ее Кар. — Когда-то они были священными зверьми в стране My, что лежит по ту сторону Заморских Королевств. Эти зверьки очень умные и добрые.

Вытащив из кармана белый ванильный сухарь, он протянул его Ваалу, и тот, умилительно взяв его двумя лапками, принялся обгладывать.

Они принялись обходить строй идолов.

— Эти статуи стояли тут с самого основания Тартесса атлантами. Говорят, пока они целы, то городу ничего не угрожает, но если с ними что-то случится, Хозяин Морей нашлет на нас своих слуг.

— Хозяин? — насмешливо прищурилась Орланда. — Это Посейдон, что ли? А, припоминаю. — И как истинная христианка пошутила: — Такой большой голый мужчина с трезубцем на главной площади.

— Это сейчас его зовут так, — вполне серьезно ответил мальчик. — А настоящее его имя — Хоренна. Было еще тайное имя, но его знали только жрецы, а теперь и они забыли. И он вовсе не мужик с трезубцем.

— А кто? — девушка не могла сдержать улыбки. — Неужели женщина?

— Нет, женщина с трезубцем — это Мать Тартесса, наша прародительница, — столь же серьезно ответил Кар, простодушно не заметивший в ее словах издевки. — А как выглядит Хоренна, никто не знает. Лишь старые надписи говорят, что он не человек.

Послушница промолчала, про себя посочувствовав Кару. С ее точки зрения, не имело значения, как выглядят несуществующие боги, а вот язычники, бывает, целыми днями спорят, кто там произошел от Венеры, а кто от Дианы!

— Орланда, взгляни! — позвал Кар. — Видишь, там, на дне?!

Она посмотрела.

Лучи восходящего солнца проникали в синеватую толщу воды, и на дне ясно виделись руины. Среди развалин возвышались непонятные статуи, окруженные настоящим лесом водорослей. Мелкие стайки рыбок серебристо мелькали, проносясь по прямым, как стрелы, улицам погрузившегося в воды города.

— Это Нижний Город старого Тартесса. Когда-то здесь селились богатейшие люди царства, самые важные жрецы и сановники. А теперь можно взять лодку и поплавать над останками их жилищ. Тут были мраморные дворцы и фонтаны с садами, и дети чужеземных правителей почитали за честь прислуживать на пирах здешних хозяев…

Из книг Орланда знала, что иногда при землетрясениях приморские города могут оказаться под водой. Но Кар развеял ее заблуждения.

— Он начал погружаться под воду больше двух тысяч лет назад, а последние жители ушли из затопленных домов при царе Маносе, когда наше войско было разбито ахайцами под Троей. А вот там стоял Летний дворец. — Его изящная ладошка указала туда, где сквозь синюю толщу моря проглядывали какие-то силуэты. — В нем была тысяча комнат, а в главном зале потолок был из чистейшего лазурита, на который днем подвешивали золотой диск, изображавший солнце, а ночью — серебряный, изображавший Селену… Когда нас завоевал Карфаген, башни Нижнего Города еще торчали из воды во время отлива… — И добавил: — Тогда вот этот берег был выше втрое, а стена оканчивалась у Совиного мыса…

— Нет, все-таки надо было использовать тот волшебный порошок, что хозяин привез из Чжунго!

Маленький плешивый ахаец недовольно похлопал по свежеструганной станине.

Катапульты, баллисты, онагры… Все это хлам в сравнении с тем, что даст нам этот порошок! Нет, при всем моем уважении к господину, ему бы лучше не влезать в мелочи, а лишь поставить задачу, предоставив толковым людям полную свободу действий…

— Ты, Стратопедавт, не умничай тут. — Синеглазый гигант в мешковатой атлантской тунике (шла она ему, как слону шляпа) нахмурился.

Тут, на пустынном берегу, за свеженасыпанным валом, в каких-то трех сотнях метрах от угловой башни Тартесса, возвышалось замысловатое сооружение.

С первого взгляда его можно было принять за обычную метательную машину. Но уже со второго даже обычный солдат понял бы, что это отнюдь не простая машина.

Поодаль толпилось с полдесятка немолодых уже усталых людей в одеждах ремесленников. Именно они всю ночь собирали страшилище из заранее заготовленных и привезенных на верблюдах частей.

А у самой машины расположились двое — маленький тощий и немолодой грек и вышеупомянутый здоровяк, в котором Орландина опознала бы старшего телохранителя Артория.

— Ты забыл, — продолжил телохранитель, — что хозяин вытащил тебя из александрийской сточной канавы, куда тебя вышвырнули из гимназии? А за что вышвырнули — запамятовал?

Стратопедавт вздохнул. Его действительно вытащили из канавы. Причем в самом буквальном смысле. Но не идти же на поводу у этого дикаря!

— Эти тупицы из Академии не смогли оценить моих идей! — гордо бросил он.

— Врешь, — беззлобно рыкнул исполин. —Тебя прогнали из гимназии за то, что ты таскал деньги из школьной казны. Нет, дело вообще-то хорошее. Я сам был вором…

— Золото нужно было мне для опытов! — возмущенно фыркнул мозгляк. — Впрочем, тебе этого не понять, Горро!

— Ладно, ладно… Только вот не надо думать, что ты умнее хозяина. Потому что если ему все это не понравится, то я дам тебе такого пинка, что ты полетишь отсюда аж до той канавы, откуда он по доброте своей тебя выволок. Или господин вообще скормит тебя той зверушке, которая нас сюда привезла…