Андрей Чернецов - Чародей на том свете

Страшила зло и озадаченно взвыл.

Огненный бич в руке его вновь взмыл вверх, изогнулся и, вытянувшись, обвился вокруг тонкой фигурки Эйяно, замершей с воздетыми руками. Даня зажмурился, боясь увидеть, как распадется тело девушки, рассеченное жутким оружием, а заодно — как смертоносная нагайка обрушится на него самого.

В голове мелькали обрывки странных фраз вроде: «Бог Птах отверзает мои уста, и бог моего города ослабит пелены, пелены, которые на моих устах…» Или: «Я есмь лопасть весла, снаряженная там, где Ра перевозит Древних Богов, которая вздымает извержения Осириса из озера полыхающего пламени, и он не был сожжен…»

Что за муть?! О том ли сейчас следует думать? Плеть… демон… Эля…

Но текли секунды, а он все еще был жив.

Открыв глаза, парень, к величайшей своей радости, увидел, что Эйяно по-прежнему цела и невредима.

«Однако! Неужели действует?! Что там за бред я читал? Кажется, что-то из „Книги Мертвых“?

Тем временем Эля, вцепившись в огненную плеть, сосредоточенно подтаскивала врага к себе. И каким-то образом ей это удавалось — бесплотные струи плазмы оказались не менее прочными, нежели самые крепкие ремни, а огромная слоноподобная туша, хотя и упиралась ножищами в землю изо всех сил, но приближалась к колдунье.

Наводящее ужас чудовище, судя по всему, очень боялось ближнего боя.

В конце концов он сдался первым. Бросив свою огненную плеть, гигант не хуже зайца кинулся прочь. Эвенкийка невозмутимо поймала рукоять колдовского оружия, летевшего ей в лицо, и хлестнула убегающего по спине. Плеть вспыхнула зеленым огнем, превратившись в девичьей ладони в жалкий огарок, а неудачливый боевой маг развалился аккурат пополам.

Девушка с отвращением отшвырнула пришедшее в негодность оружие.

— Вот мерзость! Ничем не брезгуют!

Даня хотел было спросить, что означают ее слова, но тут ситуация вновь изменилась, да так, что он весьма сильно пожалел о том, что у них нет огненного кнута.

Дверь ближайшего барака вылетела, и в проеме возникло существо, похожее на гибрид орангутанга с белым медведем, и при этом его когти (по десять на каждой ладони) поражали своей длиной, а оскаленная пасть демонстрировала зубы, которым ничего бы не стоило перекусить ось железнодорожного вагона.

Длинные, как кинжалы, когти твари пронеслись перед самым его лицом, и Даня, перекатываясь, подумал, что, попади он под их удар — быть ему не просто мертвым, а разрезанным на аккуратные дольки, подобно праздничному торту. Займись когтистое страшилище археологом всерьез — ему бы несдобровать. Но монстр не стал отвлекаться на всякую мелочь, а прямиком кинулся на шаманку.

«Ну, гнида косматая, держись!»

Что там у нас есть подходящее? Кажется, это должно сработать:

«Отойди ты, о, посланец всякого бога! Ты пришел исторгнуть мое сердце, которое бьется? Мое сердце, которое бьется, не будет тебе отдано…»

Гибкое тело Эли в немыслимом пируэте уклонилось от атаки.

Ага, ага!

Едва Данькины уста закончили произносить заклинание, как запахло паленым, и истошный, резко оборвавшийся вой оповестил о гибели еще одного стража.

Кто-то ткнулся в его ладонь. Горовой испуганно обернулся, но это оказался Упуат, устало высунувший язык почти до земли.

— Ждите тут, я сейчас! Налево, метрах в ста отсюда, — блок усиленного режима! Там наши… Ты умница, девочка, — повернув морду к Эле, похвалил он скупо. — Им сейчас не до нас, зэки разбегаются, связь сдохла… Уж постарайся еще чуток! И побольше шуми! Пусть думают…

— А ты, — рассерженно бросил пес Дане, — что столбом стоишь! Давай поднатужься, помоги ей, хоть капельку силы выжми, Ра-Атум хренов!

Недоговорив, он скрылся в переулке. Даня обернулся, поглядел на девушку. Она устало присела прямо наземь, платье потемнело от пота.

— Не обижайся на него! — слабо кивнула в ту сторону, куда умчался Проводник. — Он просто не заметил. А ты молодец…

Впереди что-то знакомо взрыкнуло.

Из-за поворота выползала приземистая древняя бронемашина, бренчавшая всеми сочленениями; на облупившейся краске брони можно было еще разглядеть большой черно-белый крест. Из-за проклепанного борта выглядывали напряженные лица людей и демонов, над которыми торчали стволы изрядного калибра. Завывая и улюлюкая, охранники принялись прыгать из кузова, паля в воздух.

А за их спинами, пригибаясь, прятались, по крайней мере, пятеро магов, о чем свидетельствовали шарики плазмы, плясавшие между их ладонями.

«Плохо дело!!!»

Даня напрягся.

Сумеют ли они с Элей, и без того выложившейся до предела в схватке с первым эшелоном охраны, справиться с новой напастью?

Додумать он не успел. Из-за его спины один за другим вылетели три небольших предмета, упав под ноги охране и влетев в кузов бронетранспортера.

Взрывы, вспышки магического пламени, крики боли и заглушивший все это взрыв бензобака и боезапаса, превративший грозную боевую машину в охваченный пламенем каркас.

Только тогда Данила обернулся. Худой высокий человек в серой арестантской робе приветливо улыбался ему.

— Магия? — только и спросил археолог.

— «Лимонки», земляк, — осклабился их неожиданный помощник беззубым ртом, покачав на ладони рубчатое чугунное яйцо. — Мое любимое оружие. Бывай, земляк, спасибо, что разнесли этот гадюшник, но с вами мне не по пути.

И странный тип скрылся между бараками.

Между тем лагерь наполнялся шумом боя, стрельбой, воплями страха и торжества. Освобожденные зэки избивали охранников, забирали оружие, взламывали двери бараков, выпуская своих товарищей, и поневоле отвлекали на себя львиную долю сил охраны.

Должно быть, те не догадывались, кто на них напал, что им нужно и зачем (вернее, за кем) они сюда явились. Только поэтому, наверное, им все пока удавалось.

Во всяком случае, вначале появились измазанные грязью, сажей и кровью, но невредимые Кириешко и Менес, а потом — Упуат и…

Данька, хотя и ждал этого, но поначалу не поверил своим глазам.

Позади волчка виднелись две фигуры в арестантских робах. Фигуры, так хорошо знакомые Горовому по фрескам и статуям и оттого еще более нелепо выглядящие в полосатых куртках и штанах с номерами на рукаве.

— Приветствия и все прочее потом, — сухо бросил Тот, щелкнув клювом. — Сперва нужно уйти.

Но уйти далеко не удалось. Выскочив на перекресток двух улиц (где валялись вперемешку трупы серокожих стражей и заключенных), они остановились. Навстречу им из переулка вывалилась толпа вооруженных людей и нелюдей. И среди них почти треть составляли колдуны, иные из которых вели с собой странных зверей. Не сразу Даня понял, что это сфинксы. Правда, почему-то (и слава всем богам, что есть во Вселенной!) не очень крупные — всего-то раза в три крупнее Упуата.