Владимир Пучков - Черти поневоле

— Что там? Что там? — засуетились братки, пытаясь заглянуть через плечо.

Однако это удалось только Серому. Лисипицин смотрел в накарябанный вкривь и вкось текст, и чем дальше он читал, тем длиннее становилось его лицо.

— Что за фигня? Ничего не понимаю! Где сундук?

— Там! — Эдик безнадежно махнул рукой в сторону стены.

— Там, там! — завопил Лисипицин, бегая по цеху как сумасшедший. — Где там? Куда ты его дел?

— Да не крутись ты, — произнес Серый, забирая у него бумажку и перечитывая. — Это расписка. На сто тонн баксов. Карточный долг. Шеф, ты что, в карты все золото продул?

— Да! — закричал Эдик. — Ну и что?! Я не виноват, меня подставили!

— Как подставили? Когда? — взвился Лисипицин. — Говори честно, кому рыжевье спулил?

— Домовые, — выдохнул Эдик, — они меня позавчера поймали и заставили в карты играть! Вот я и спустил все…

— Ты? Проиграл? Домовым? — медленно произнес Рудольф Адольфыч. — Общие деньги? Да ты знаешь, что за это бывает?

— А че бывает? Че? — вскинулся Эдик. — Ты фильтруй базар! Пацаны, разберитесь с ним!

Однако братки разбираться с Лисипициным не торопились. Напротив, они какой-то нехорошей, молчаливой стеной обступили Эдика.

— Шеф, так дела не делают! — сказал Серый. — Свою долю ты вправе проиграть, но нашу не имел права.

— Да откуда я знал, что меня обманут? — застонал Эдик, и тут его озарило. — Это колдовство! — заявил он. — Точно вам говорю! Этих домовых на меня сельские мужики натравили. Этот, у которого летающая тарелка…

— Шлоссер! — догадался Лисипицин.

— Во-во! И другой, с ним вместе.

— Евстигнеев, — сурово сказал Лисипицин.

— Я в ту ночь сразу на них напоролся. Это все они подстроили!

Все замолчали, переваривая услышанное. Наконец Лисипицин вздохнул и огляделся.

— Пошли отсюда! Скоро утро. Давайте ко мне. Там спокойно во всем разберемся. Если золото у домовых, оно никуда не денется. А потом… Еще одна наклевка есть!

Через минуту компания вышла из цеха. Братки уныло подобрали лежащие на земле клобуки и молча двинулись к дому Лисипицина.

Ровно через полчаса после того, как бандиты всрочном порядке покинули негостеприимные заводские стены, к цеховой двери подошли Костя, Горыныч и их друзья.

— Чую, что опоздали мы! Ну точно! Замка нет. Свистнули! — Яга оглянулась и тут же перевела взгляд на крышу.

— Вот и обезьяна нет. Сгубили зверюгу, злодеи рогатые!

Костя подпрыгнул, зацепился руками за козырек и через минуту оказался на крыше. Обезьян лежал на спине, развалив косматую пасть и сладко похрапывая. Стараясь не разбудить волосатого монстра, Костя спустился обратно.

— Спит без задних ног. Жив обезьян!

— Как это без задних ног? — ужаснулась Яга. — Ахти, страсти какие! Да кто ж ему их отъел?

— Темнота! — усмехнулся Горыныч. — Это только так говорится. Нельзя все понимать в буквальном смысле.

— Не учи ученого! — обиделась Яга. — Сама все знаю. А передние-то у него хоть целы?

— Целы! — засмеялся Костя.

— Ну с него и хватит, — вздохнула Яга, — лишние ноги тоже ни к чему.

— Ой, как с вами интересно! — закатила глазки Шишига. — А можно и я посмотрю? Может, он эти ноги отстегнул и спрятал? А мы их найдем и перепрячем?

— Шишечка! — ласково произнес Горыныч. — Не суетись. Это сейчас не главное!

— А что главное? — наивно спросила Шишига.

— Главное — это остановить бандитов, — сказал Костя, — не допустить их в Тридевятое царство. Где они сейчас?

— Разберемся! — сказала Яга, забирая у Лешего фонарь и посвечивая вокруг. — Вон как все нагажено да затоптано! Вот следы здоровые, будто слоновьи. Это их главный натоптал. А это маленький след, деликатный. У Лисипицина такая нога. Опять же окурочек весь изжеванный. Волновался, видать, нервничал. Ну оно и понятно. Не каждый день на лихое дело идешь! А вот эти следы видишь? Назад ведут. И пошли они пустые, никаких сокровищ у них нетути!

— Почему вы так решили? — спросил Костя, сбитый с толку бабкиной дедукцией.

— Эхма! Да если бы они тащили мешок али сундук тяжелый, так ведь и следы были бы глубже! Лишний вес, он на землю-то давит! Налегке они шли и как бы даже огорченные. Оттого и шаг у них мелкий, а не широкий. Потому что у людей удачливых шаг широкий да твердый.

— Верно, бабушка! — сказал кто-то совсем рядом, и из стены высунулась голова домового. Это был Барыга. — Здорово все расписали! — С некоторым затруднением он вылез из стены целиком и вытащил сундучок. — Вот оно, добро-то народное! Тута!

— Барыжка! — всплеснула бабка руками. — Ах ты шалопут! Что ты наделал-то? Откуда взял?

— В карты у главного бандита выиграл! — ухмыльнулся Барыга. — Пусть не думает, что раз он крутой и с рогами, так ему все можно. У нас с такими своя расправа. Носопырь-то быстро утрем!

— Носопырь — это, насколько я понимаю, нос? — не выдержал Леший.

— У кого нос, а у этих бугаев натуральный носопырь! — возразил домовой. — Вы вот что, золотишко-то, того… В кассу сдайте, чтобы чего не вышло. А то ведь их жадность заела, все село перевернут, лишь бы золото вернуть!

— Хорошо сказал, — восхитился Горыныч, — в рифму! Сейчас запишу!

— Погоди, — сказала Яга, — дело серьезное. Люди гибнут за металл. Что ж. Поручим это дело Констянтину. Он у нас к начальству вхож, мигом все обстряпает.

Костя развел руками:

— Какой вопрос, все сделаем. Правда, не люблю я этим заниматься.

— А что так-то? — поинтересовался Леший. — Получишь проценты, или как там у нас? Комиссионные. Проставишь, само собой…

— Проставить не проблема, — сказал Костя, — это хоть сейчас. А насчет золота… Придется в бухгалтерию идти, полдня там убить, заявления писать, объяснения, опись. Кошмар!

— Ничего, — сказал Барыга, — ради общего дела попотеешь. А родному совхозу польза. Зарплату вовремя выдадут.

— И премию тоже, — напомнила Яга, — нам, как общественникам, положено.

— Конечно, — сказал Костя, — это я так. — Он приподнял сундук и тут же опустил его на землю. — Да он же тяжеленный! Один не донесу. И куда его прикажете ночью переть? Администрация не работает.

— К этому, — подсказала Яга, — к изобретателю тащи. Он ведь рядышком. А что тяжело — не беда. Мы Горынушку попросим. Ведь попросим, а?

— А меня и просить не надо, — отозвался Горыныч, — ради такого дела я готов…

— Всегда готов! — восхищенно добавила Шишига.

Горыныч крякнул, подцепил одним пальцем сундучок и прижал к груди.

— Ну что, пошли?

— Мы-то пошли, — сказал Костя, — а вот куда эти разбойники направились?

— Кто? Разбойники? — Барыга согнулся пополам от хохота. — Да они ж бараны натуральные! С рогами! Кстати, откуда у них это украшение? Сами волшебными яблочками полакомились или кто угостил?

— Молчи! — сурово сказала Яга. — По грехам и мука! Пусть походят немного, может, думать научатся.