Владимир Пучков - Черти поневоле

— Так это вы, бабуля, устроили им праздник жизни? — захохотал Барыга. — Так я и знал! А вот рассчитывать на то, что они исправятся, не стоит. Им такая жизнь очень нравится. Они понимают только тогда, когда боятся. Раз боятся, значит, уважают… Ну мы с ребятами постараемся, нагоним на братков страху!

— Еще как постараемся! — пискнул еще один голос, и из стены вылез Шмыга.

— А подслушивать, между прочим, нехорошо, — сказал Леший.

— А я и не подслушивал, — возразил Шмыга и шмыгнул носом, — я просто мимо проходил. Между прочим, бараны-то к Лисипицину ушли. Совещаться.

— У них свое политбюро, — пошутил Костя. — Ну хорошо, пойдем к Шлоссеру. Он наверняка уже не спит. Или еще не спит. Оставим сундучок у него.

Шлоссер действительно не спал. Он встретил друзей с паяльником в руках и ничуть не удивился их появлению.

— Проходите, — сказал он, — сейчас я всю эту ерунду уберу, а вы ставьте чайник.

Федор сгреб со стола какие-то схемы, обрывки проводов, электронные платы и бросил в коробку из-под конфет.

— Ерунда, — сказал он, — сегодня у меня ничего не получается. Сегодня я — тупой. Хотел сделать нагнетатель мысли, а вместо этого получился насос.

— Зачем тебе нагнетатель мысли? — поинтересовался Костя.

— А это когда вот как сегодня. Чувствуешь себя тупым, а нагнетатель включил и ты — гений!

— Ну гениев-то у нас хватает! — быстро сориентировалась бабка. — А вот хороших насосов мало. Ты это, того, милок. Отдай этот насос мне. Только скажи сначала, чего это он насасывает?

— Воздух — это точно, — сказал Шлоссер, — ну еще воду. Но тут такая штука. Он сосет, но не выпускает.

— Как это не выпускает? — изумилась Яга. — А куды ж он все добро насосанное девает? Прессует али как?

— Бабуля, ты гений! — обрадовался Шлоссер. — Точно — прессует! А я думаю, что за серебристые камушки оттуда вываливаются? Ура! Теперь из воздуха будем делать все, что захотим! Дома из воздуха! Мостовые из воздуха! Машины из воздуха! Самый экологический в мире материал!

— А дышать-то чем будем? — осторожно спросил Леший. — Весь воздух на кирпичи ухлопаем, и каюк.

— Верно, — согласился Шлоссер. — Можно делать из воды. Это даже интересней получится. Воды на земле — хоть залейся! К тому же ее можно будет транспортировать на любые расстояния, как обычный груз! Никаких цистерн! Насыпал в грузовик — и повез! Вас послал ко мне сам Создатель! Это открытие перевернет…

— Федор Семеныч! — перебил его Костя. — Мы клад принесли. Можно он здесь полежит?

— Какой клад? — Шлоссер непонимающе глянул на Костю, затем перевел взгляд на Горыныча, держащего в лапах ларец.

— Еще один клад? — ахнул механик. — Да что же я с ними делать буду? Солить?

— Отнесем в бухгалтерию, — сказал Костя. — Одним больше, одним меньше — какая разница?

— Ну хорошо, — согласился Шлоссер, — только завтра — никак. Завтра у меня полевые испытания. Будем новый трактор обкатывать. На тригенных куаторах.

— На тригенных… Простите, что? — вежливо ужаснулся Горыныч.

— Куаторах! — сурово сказал Шлоссер, и глаза его сверкнули.

— Батюшки-светы, страсть-то какая! — прошептала Яга. — Это что ж за чудище будет?

— Самопашец! — гордо пояснил главный механик. — И хватит о делах! Чайник поспел, вам «Громовержца»?

После первой чашки Костя посмотрел на округлившиеся глаза друзей и согласился, что чаек Шлоссеру удался на славу. Через минуту за столом началась такая оживленная беседа, что какое-то время никто никого не слушал, поскольку говорил сам. Затем все уставились на хозяина.

— Инопланетянина нашего, Кряна, что-то не видно. Припахала его, видать, благоверная! — сообщил Шлоссер. — Проходит азы семейной жизни.

— Зарвался небось беднай! — пожалела Яга.

— Ему это полезно, — отмахнулся Шлоссер, — а то вот неделю назад у меня гостил, так из сада не вылезал. Даже корешки пустил. Пришлось Гавриле сказать, чтобы не забывал поливать. У меня в углу удобрения были. Суперфосфат. Так он рядом с удобрениями пристроился, все подкармливался.

— Он что, дерево? — удивилась Шишига, слегка изменившись в лице.

— Ну… Не то чтобы очень… У него с дубиной общие предки. Простите, с рябиной. Но они пошли по разному эволюционному пути. Предки Кряна отрастили себе мозги и научились бегать. А дубина… Простите, рябина научилась давать плоды.

Друзья долго еще обсуждали достоинства и недостатки инопланетянина Кряна, пока Яга Степанидовна не спохватилась:

— Что ж мы творим-то! Человека от сна отбиваем! Он же невыспамшись на свой сумасшедший трактор сядет.

— Ерунда! — улыбнулся Шлоссер. — У меня есть электронная усыпальница. — Увидев удлинившиеся лица друзей, он поправился: — Вернее, высыпальница! Залез внутрь, нажал кнопку и за двадцать минут выспался, как за десять часов. Здорово?

— А я-то, глупая, думала: почему у тебя мозги набекрень? — догадалась Яга. — Ты же себе всю башку электричеством измучил! Нат-ко вот пирожок оздоровительный, всю дурь как рукой снимет.

— Свежий? Это хорошо! — Шлоссер, очевидно, был голоден, потому что проглотил пирожок без комментариев. Довольно облизнувшись, он посмотрел на Ягу Степанидовну маслеными глазами. — Спасибо, вкусно. А еще нет?

Степанидовна растаяла:

— А здоров ты, батюшка, пироги жрать! Нат-ко вот…

— Тоже оздоровительный? — спросил Шлоссер, быстро прожевывая пирожок.

— Тоже, тоже! — пробормотала Яга, тщетно вглядываясь в лицо Семеныча.

Видимых перемен она в нем не обнаружила. Но Костя, лучше знающий главного механика, был не на шутку встревожен. Такого блеска в глазах у Шлоссера не было никогда.

— С чем у тебя пирожок? — шепотом спросил он Степанидовну.

— Мясо сушеное, — так же шепотом ответила Яга.

— Какое?

— Комариное, — пояснила бабка.

— А я-то смотрю, куда все комары подевались?! — воскликнул Костя. — Ни одного во всей округе! Как корова языком слизнула.

— Что, что? — заинтересовался Шлоссер.

— Комаров нет, — пояснил Костя, — улетели куда-то.

— А вы знаете что? — начал Семеныч. — Все ненавидят комаров, а я вот сейчас только понял, какой это симпатичный и, в сущности, безобидный зверь. Пожалуй, в следующий раз я займусь комарами. Выращу большого… — Тут главный механик зевнул, положил голову на стол и захрапел.

Костя аккуратно перетащил его на раскладушку, и друзья вышли из дома, затворив за собой дверь.

Лисипицин вместе с Эдиком и остальными братками устроился в беседке. Эдик был раздосадован и зол. Только что он держал на своих рогах целый сундук с драгоценностями — и вот теперь, как последний лох, вынужден оправдываться!

И все из-за каких-то деревенских чуваков, которые подстроили ему такой крутой облом. Да ведь в этом сундуке золота наверняка больше чем на сто тысяч баксов! Наверняка! Это самый подлый наезд, и с ним необходимо разобраться.