Владислав Выставной - Считалочка для бомбы

– Договор есть договор! – отрезал Доминатор.

– Это нечестно! – заныл Костяк.

И тут Костя расхохотался. Расхохотался так, что Доминатор удивленно замер, а Черный Риэлтер, наконец, заерзал в собственном кресле, доказав, что, все-таки, является живым, хотя и необычным, существом. Тема посмотрел на Костю в страхе. Казалось, он впервые за все время пребывания в этой комнате испугался.

– «Нечестно…», – чуть неплача от смеха, бормотал Костя, – «нечестно» – вы слышали?..

– Ну, да, есть в этом определенная ирония, – бесстрастно согласился Доминатор. – Надо просто уметь хорошенько просчитывать свою подлость. Иначе можно попасться на собственную удочку…

– И что же мне теперь делать? – заныл Костяк. – Он же мне покоя не даст. Будет все время пилить, вспоминать мне все хорошее. По ночам будить будет. Морали читать станет…

– Буду! – заверил Костя. – Стану!

– Отрежьте! – вдруг горячечно забормотал Костяк. – Отрежьте ее! Вы же говорили, что у вас врачи хорошие есть!

– Есть, – согласился Доминатор. – Только ты же слышал – он Игрок. Я не могу просто так отрезать и выбросить его голову на свалку. Мне это не выгодно. Мне выгодно, чтобы он жил – и не смог ничего сделать стоящего в этой жизни. С твоим руководством этим телом это просто-таки гарантировано…

– Ну, пожалуйста… – заныл Костяк. – Неужели ничего нельзя придумать?

– Почему же – нельзя, – усмехнулся Доминатор, складывая на груди руки. – Все можно, если очень захотеть. Только нам придется заключить с тобой новый договор…

– Да! Да! – заорал Костяк и чуть было не рухнул на пол, потеряв равновесие. – Я на все согласен!

– Ты глуп, братец, – констатировал Доминатор. – Нельзя заранее соглашаться на все. Впрочем, я предложу тебе вполне сносные условия. Ты просто поступишь ко мне на службу…

– Да! – заорал Костяк.

– Дослушай, дубина, – бесцветно прошептал Костя, на которого неожиданно снизошла полнейшая апатия и равнодушие к происходящему вокруг.

– …на службу до конца Игры. А там – разберемся…

– Согласен! – беспечно выкрикнул Костяк и осекся. – А что значит – до конца Игры?

– Это значит – до конца, – равнодушно сказал Доминатор. – И с этого момента ты прекращаешь задавать вопросы и приступаешь к исполнению приказов. Понял?

– Э… – выдавил Костяк и тут же выпучил глаза – очевидно, очередной вопрос просто застрял у него в горле.

– Понял, – обреченно выдавил он.

– Вот и славно, – усмехнулся Доминатор. – Люблю простаков и идиотов.

– Исполнителей-идиотов тоже любите? – поинтересовался Костя.

Доминатор не ответил. Он подошел к Теме и провел у него над головой своей черной рукой. Под ладонью у него сверкнул маленькая молния. Вскрикнув, Доминатор отдернул руку. Тема даже не поднял голову, занятый перекладыванием своих камушков.

Потирая руку, словно ушибленную, Доминатор сказал:

– Да, ты силен, Магистр. Очень силен! Это хорошо. У тебя большое будущее, Магистр! Что ж, пойдем со мной, Магистр…

Тема испуганно оцепенев смотрел то на Костю, то на Доминатора, а бледные губы шептали, казалось, независимо от его собственной воли:

Доминатор чутким слухом уловил эти слова и засмеялся:

– Можно, можно размягчить – стоит только, как следует, нагреть.

– Настоящий камень от огня только крепче, – опустив голову, тихо сказал Тема.

А где-то далеко, высоко в облаках над городом, под самым черным солнцем справедливый и беспристрастный Арбитр, глядя вниз равнодушным взглядом стороннего наблюдателя, до боли, до хруста в суставах, до маленьких капелек крови на ладонях сжал кулаки…

Любители шли в обход Манежной площади. Она так и не была восстановлена со времен исторической битвы между гномами и Черкизовской Ордой. Хотя сама государственная власть заседала поблизости, ей не было дела до таких мелочей: ведь каждый день с утра до вечера там происходило небезызвестное шоу, на которое и купили билеты любители. В черном провале виднелись останки ржавой военной техники гномов, которую заманили и обрушили вниз коварные ордынцы под руководством хитрого и опытного военачальника. Как известно ордынцами тогда командовал самый настоящий Игрок – бывший спецназовец Дэн, дальнейшая судьба которого любителям была неизвестна.

Полюбовались видами Кремлевской стены, окружавшей большой, покрытый молодой зеленью холм на месте собственно Кремля. Сам Кремль, продолжал оставаться самой мрачной достопримечательностью Волшебной Москвы, только подземной: он по-прежнему «высился» в глубину, перевернутый таинственными силами вверх тормашками. Там, в жутком подземелье самоотверженная кремлевская охрана несла неусыпную вахту по охране Волшебной Москвы от зловещих и таинственных кремлевских обитателей. Никто не мог похвастаться тем, что видел их самих, да и, по правде сказать, не многие к тому и стремились.

Вскоре показалось удивительное на вид здание Государственной Думы – гигантский зеркальный шар, в котором как бы отражалось искаженное и несуществующее теперь ее прежнее строение.

Впрочем, было это сооружение немногим удивительнее прочей Волшебной Московской архитектуры.

Взять, к примеру, ту же, теряющуюся в ближнем космосе Останкинскую башню.

Или изящно изогнувшиеся и вытянувшиеся в несколько раз сталинские высотки.

Что уж там говорить про целые кварталы, движущиеся по принципу электронной игрушки «тетрис»: квадратные, угловые, более хитрой формы дома двигались в по дворам в сторону проспекта, стремясь своим объемом заполнить пробелы в фасаде. И, заполнив один слой – исчезали вместе с висящим на балконах бельем и жильцами…

Перед Госдумой царило оживление. Подойдя поближе, любители поняли: здесь проводится какая-то политическая акция. Всюду торчали коряво нарисованные плакаты и транспаранты, с крыш автомобилей что-то кричали в мегафоны митингующие.

– Что здесь происходит? – поинтересовался любознательный Богдан у какого-то зеваки.

Тот повернулся к Богдану, заставив его в испуге отпрянуть: личина этого гражданина была вполне себе жутковатой. Вместо лица имелся кожистый мешок, утыканный, словно виноградная гроздь, десятками глаз на тонких ножках.

Эрик, державший маленькую Свету за руку, закрыл ей ладонью глаза. Но девочка, похоже, и не думала пугаться всяких там монстров. Криста же держалась стойко.

– А, это те, кому Игра личины не дала, хотят устроить здесь натурал-парад, – непонятно чем сказало существо. – Большинству ведь достались всякие личины. Я вижу, как вы на меня смотрите. Так это еще что. Сейчас моя жена подойдет…