Марина Ефиминюк - Как все начиналось

Мария положила нам в корзину бутерброды, молоко, фрукты, поцеловала меня в лоб и благословила на удачу. Мы сидели в своём укрытии, зорко уставившись в темноту. Надо сказать, я страдала «куриной слепотой» и с трудом могла разглядеть даже сидящего рядом Петушкова. Мне все время казалось, что в темноте сада происходит какое-то движение, я постоянно дёргала Ваню и тыкала пальцем в воображаемого вора. Тот злился, чесал покусанную комарами шею и был готов послать все к черту. Между тем, огромная голодная армия насекомых нападала со всех сторон, оттесняя нас под одеяло, на котором мы сидели.

Я была рада заснуть, но мелкие кровососы мерзко пищали над ухом. Мои тщетные попытки, отпугнуть их маленькой веточкой, комаров просто смешили. Первым сдался Ваня:

– Слушай, Ась, не могу больше, пойдём домой! Ну, их к лешему, браконьеров, пусть собирают остатки.

– Ваня, – строго осекла я его, яростно начесывая нос, на котором уже образовался заметный волдырь, – не будь таким не благодарным, мы должны помочь хозяевам.

– Ага, мы поможем только комарам поужинать. Ты представляешь, как они обрадовались, когда еда сама к ним привалила! У меня крови уже пол-литра выпили!

Я достала из корзины гранат и сунула в руки приятелю:

– Ваня, кушай и молчи. Этот фрукт гемоглобин повышает!

– Я стану ещё вкуснее! – буркнул Петушков, но гранат взял долго вертел его в руках и, действительно, обиженно молчал.

– Все, больше не могу! – вскоре подскочил он после очередного весьма ощутимого укуса, одеяло слетело, мошкара набросилась с утроенной силой. – Я ухожу спать, а ты, Аська, можешь продолжать сидеть! Говорят, чокнутым свежий воздух полезен!

Я на секунду представила, как мне будет муторно одной, и поспешила его остановить:

– Вань, я вспомнила – у меня там зелье есть, намажемся, и комары отстанут.

– Да? – Ваня с подозрением посмотрел в мою сторону, догадываясь о моих скромных талантах травницы.

– Это Марфа варила, – смутилась я.

– Тогда тащи своё чудодейственное средство, – милостиво согласился он.

Я поспешно вскочила и, не разбирая дороги, по грядкам и кустам кинулась в дом, влетела в свою комнату, достала бутыль и выскочила обратно в сад, изумив своим варварским набегом мирно отдыхающих на веранде хозяев, слушающих нежное женское пение, доносящееся с улицы.

– Вот, – протянула я её Ванятке, доедающему вторую порцию бутербродов.

– Одного не понимаю, – пропыхтел он, – почему ты в Петенках про него не вспомнила?

Он с блаженной улыбкой откупорил бутыль, из горлышка по всему саду разнеслось зловонное смердение. Ваня закашлялся и поспешно заткнул пробку.

– Ась, – вдохнув полной грудью свежий воздух, выдавил он, – не хочу тебя обидеть, но, по-моему, оно лет сто назад испортилось.

– Да, нет, – я выхватила бутыль из его рук, – просто там компоненты такие, – я кашлянула, пытаясь подобрать слово, – специфические.

– И ты хочешь, чтобы я этим, – он ткнул пальцем в жидкость, болтающуюся в склянке, – намазался?

– Нет, можешь выпить, если хочешь! – рявкнула я, затаила дыхание, снова вытащила пробку, и, капнув смердящей жидкости себе на ладонь, с преувеличенным энтузиазмом натёрла свои руки.

Ваня поморщился:

– От тебя так несёт, словно ты мылась последний раз в Чистый Четверг.

– А ты мажься, а не нюхай! – буркнула я, задирая голову, чтобы нормально вздохнуть.

Ваня осторожно намазал себе шею, прослезился, хлюпнул носом и обречено покачал головой. После проделанных операций мы стали ждать эффекта. Он последовал незамедлительно: армию комаров заменила их орда, к нам слетелись жужжащие гады со всего сада, а заодно пригласили всех своих знакомых Данийи.

– Аська, тебе не кажется, что их стало больше? – размахивая руками, как крыльями ветряной мельницы, поинтересовался Ваня.

– Действительно, – протянула я, – может, мы чего не правильно сделали?

– Вот, уж не знаю, это ты у нас великая травница, а я всего лишь маг четвёртой степени…

– Знаешь, а пойдём домой, отмываться от этой гадости, – робко предложила я, когда поняла, что комары забрались ко мне под одежду.

– Ага, – с готовностью отозвался адепт.

Мы бежали так быстро, как могли, но пищащие насекомые догоняли нас и впивались в спину. Спастись от них, мы смогли, только окотив себя ледяной водой из колодца. Битва была позорно проиграна, мы спрятались в своих комнатах, где Ваня нарисовал охранные контуры от всех известных ему кровопийц. На следующий день, когда мы вернулись на поле брани, то на бумажке, приклеенной к гладкому зеленому боку брошенной впопыхах бутылки, прочитали надпись, сделанную моей же рукой, «намазать на ствол дерева, комары слетятся на запах и не будут беспокоить».

– Так, – Ваня странно покраснел, голос его сорвался на фальцет, – ты хочешь сказать, что его не надо было мазать на себя, а как раз наоборот?

Я почувствовала себя полной дурой.

– Ваня, ну, я же не знала…

– Не знала, значит!

– Ну, я же не всегда все знаю, вот сегодня и намажем на ствол…

– Сегодня будешь мазать сама, куда хочешь и на кого хочешь, и сидеть в своей засаде тоже будешь сама! Ясно?

– Ладно, ладно, только не ругайся, как скажешь, – я попыталась примириться с ним, но Ваня разошёлся:

– Я как полный идиот сидел тут, мучался!

– Почему как?

– Молчать! С тобой, неопечатанная ведьма, всё-таки маг четвёртой ступени говорит!

Продолжал он в таком духе ещё минут двадцать, потом голосить ему надоело, он махнул рукой и поплёлся к дому, посекундно почёсываясь где-то под лопаткой. А прошлой ночью сад снова обобрали.

Вечером случилось неожиданное: Арвиль Фатиа вспомнил о нас и милостиво прислал приглашение на ужин в нашу честь.

Я оскорбилась до глубины души: мы здесь кукуем уже больше недели, а он только соблаговолил увидаться с нами. Я наотрез отказалась ехать в Дом Властителей, плюхнулась на лежак, стоящий на веранде, скрестила руки и буравила посыльного злобным взглядом, пока Ваня наряжался для важного официального приёма.

– Аська, – крикнул он в открытое окно своей комнаты, – быстро одевайся! Это тебе не в фантики играть, мы здесь на работе!

– Это ты на работе, а я от Совета никак не завишу! – заголосила я в ответ, во дворе от моего вопля залаял Тризорка.

В это время Ваня, наряжённый в шёлковую щегольскую рубаху, полосатые порты, обутый только в один сапог, выскочил на веранду. Он яростно взмахнул вторым сапогом, сбив со стола плетёнку с фруктами:

– Хорошо! – грозил он, трясся начищенным до блеска сапогом перед моим лицом. – Я скажу, что ты шею сломала, когда на метле летала, а потому не пришла! При чем, это не будет достаточным поводом, чтоб пропустить ужин в Доме Властителя Фатии.