Марина Ефиминюк - Как все начиналось

– За цветами…

– В каком смысле «за цветами»?

– Э-э-э, ну мы, в общем, мы ловили воров. Вернее огородных налётчиков. Они все время обдирают помидоры с огурцами, вот мы и решили это прекратить. В этот раз они, почему-то взяли только два гладиолуса.

– Ириса, – простонал с кровати Ваня.

– Ну, ириса. Мы сотворили приведение, оно загнало их на грушу, ну, ту самую высокую.

– Магдалена, – скорбно прошептал Гарий, хватаясь за сердце.

– Что?

– Сорт груши называется Магдалена редчайший, они вырастают высокие и плоды, как сахарные. Деревце одно во всем городе. А эти изверги, все ветки уже поломали…

Я сглотнула, вот и помогли гостеприимным хозяевам!

– Так вот, – продолжала я, – слезать они не хотели, ирисы отдавать тоже не хотели, тогда Ваня полез к ним на переговоры, оступился, упал, очнулся…

– Ах, ну теперь все понятно, – по лицу доктора было видно, что не понятно ему ровным счётом ничего, но хорошее воспитание и деликатность не позволяют спросить, зачем мы, идиоты, вообще, все это затеяли.

– Ну, что же наложим гипс, – ласково улыбнулся он Ванечке.

Сон был лёгкий мимолётный, окутывал меня словно прохладная шёлковая простыня, скользил по уставшим за ночь чреслам, изгонял усталость…

Я резко открыла глаза и упёрлась взглядом в побелённый потолок, что-то меня потревожило, что-то неуловимое заставило проснуться. Я недовольно повернулась набок, стоило мне сомкнуть веки и задремать, как что-то снова вывело меня из блаженного забытья.

– Да, что же это такое! – буркнула я, недовольно взбила подушку и уткнулась в неё лицом.

«Дзинь» – я резко подняла голову. Что это было?

«Дзинь», – снова зазвенело окно.

«Камушки! – догадалась я. – Кто-то кидает камушки в оконное стекло!» Я поднялась повыше, пытаясь рассмотреть кидающего, но из-за густого тумана, идущего с реки в ранний предрассветный час ничего рассмотреть не удалось.

«Дзинь» – жалобно тренькнуло стекло.

«Ну, держись!» – я со злобным выражением лица распахнула створки, в комнату ворвалась влажная прохлада утра. Я уже открыла рот для гневной отповеди, как между глаз ударил маленький камушек. Я дёрнулась, схватилась за голову и упала обратно на подушку. «Может, это наши бравые ребятки спустились с дерева, как обезьяны, и теперь жаждут кровавой мести? – озадачилась я, осторожно выглядывая из окна. – Как же они, – при виде стоящего под моим окном мужчины у меня отвисла челюсть, – прошли кордон в виде Тризорки? – по инерции додумала я».

Такого даже моё живое воображение не смогло бы нарисовать, на изумрудной, мокрой от утренней росы траве стоял Арвиль Фатиа собственной персоны, умытый, побритый, в чистой рубахе, даже небольшие стёклышки очков излучали свежесть. Очевидно, у данийцев званые вечера не перерастают в пьяные дебоши, как у людей.

– Чего надо? – грубо спросила хриплым спросонья голосом, чувствуя раздражение усталого, не выспавшегося человека, пробегавшего полночи по малиновым кустам, перед свеженьким, хорошо отдохнувшим гостем.

– Я хотел предложить утреннюю конную прогулку, – лучезарно улыбнулся Фатиа.

То ли у меня так сильно голова гудела, то ли просто очень хотелось спать, но эта подленькая улыбочка на его пунцовых губах меня добила.

– Хорошо не пробежку рысцой, ты хотя бы знаешь, сколько сейчас времени?

– Половина пятого.

– Сколько? – задохнулась я от возмущения. – Знаешь, изверг, я всю ночь спасала раненого друга и спать легла только два часа назад.

Фатиа пожал плечами, повернулся ко мне спиной и скрылся в тумане. Я облегчённо вздохнула и повалилась на кровать, закрывая горящие огнём глаза.

– Я думал, у тебя много вопросов, на которые я смогу ответить! – раздался с улицы насмешливый голос.

«Чтоб тебя!» – пробормотала я, знает ведь, чем девушку завлечь.

– Стой на месте, – заорала я, не поднимая головы от подушки, – сейчас иду!

Я свесила голые ноги с кровати и поёжилась. Интересно, это большая наглость заставлять ждать самого Арвиля Фатиа под окнами спальни? – я ухмыльнулась собственным мыслям. Не торопясь, натянула рубаху, порты, поплескала в лицо остывшей за ночь водой из кувшина, вяло провела расчёской по спутанным кудрям и вышла на веранду.

Арвиль стоял, опираясь рукой о перила крыльца, на его смуглом красивом лице застыла улыбка. Во дворе я заприметила двух отменных эльфийских жеребцов.

– Шикуем, господин Властитель, – хмыкнула я вместо приветствия, кивнув на гнедых. Тот улыбнулся ещё шире и дал мне пройти, я, не торопясь, спустилась по ступенькам во двор, от всей души надеясь, что не слишком сильно виляю бёдрами. Не хватало только, чтобы он решил, будто я с ним заигрываю!

– Хорошо выглядишь! – отозвался он, скорее всего, разглядывая именно место пониже спины, обтянутое узкими портами.

– Не мели чепухи! – разозлилась я, ощущая его оценивающий взгляд. – Я даже толком не умылась.

Арвиль легко сел на вороного длинноного жеребца, а мне пришло в голову, что было бы неплохо узнать, как там, на ветках, поживают наши давние знакомые.

– Слушай, у меня тут одно дельце есть, – подала я голос, – ты со мной или здесь подождёшь?

Очевидно, Властитель, вообще, в первый раз в своей жизни кого-либо ждал, а уж безродную пигалицу, тем паче. На лице его заходили желваки, но он молча спешился и обречено кивнул в знак согласия следовать за мной.

Сад пугал и выглядел плачевно. Все, что могло быть помято и поломано, было помято и поломано. Сиротливо темнели остатки малины, глаз радовал помятый куст смородины, наверное, на него вчера упал один из налётчиков. Грядки превратились в земляное месиво, кое-где сиротливо торчали хвостики моркови и свёклы, и завершал картину огромный, распотрошённый качан капусты, особая гордость Гария, но мне показалось, что он сам же на него вчера и наступил, когда спасал Петушкова.

– У вас здесь ураган прошёл? – хмыкнул Арвиль, рассматривая царивший на огороде хаос.

Я вытянула губы трубочкой, вот и помогли гостеприимным хозяевам избавиться от урожая.

– Да, мы тут ночью побаловались, – уклончиво произнесла я, поймав изумлённый взгляд Властителя.

Мы подошли к груше. Под деревом с поцарапанным стволом лежал лохматый огромный Тризор, флегматично дожёвывая сидоркин сапог и грустно поглядывая на его филейную часть, свисающую над землёй.

Лицо Властителя вытянулось от изумления, а глаза под прозрачными стёклышками очков округлились до размера настоящего золотого.

– Орлы, – заорала я, задрав голову, – гнездо ещё не свили?

– Ведьма, – голос Сидорки потерял былую уверенность и казался плаксивым, – убери это исчадие ада, оно нас едва не сожрало!

Я рассмотрела через обломанные ветви, как жалостливо свисают его ноги – одна в сапоге, другая в полосатом носке с дырой на пятке.