Андрей Валентинов - Даймон

Про «ликвидацию» решил не говорить, не пугать всеконечно. Если сопротивляться начнёт, спорить, тогда уж…

Улыбнулся Алёша, погладил подпольщицу по мокрой от слез щеке. Хотел сказать…

Не успел.

— А зи мною поздороваешься, малюня?

Тихо подошла Варя Охрименко, работница холодильного завода. И проговорила тихо, словно сама себя спрашивала.

Алёша услышал. Повернулся. Снял очки, провёл рукой по уставшим глазам.

— Добрый вечер, Варя.

— …Ребята отвезут тебя и Джемину с дочкой в Тростянец. Устроишь её у родичей, у знакомых, у кого хочешь, но чтобы надёжно. Деньги есть, не скупитесь. Завтра вернёшься, как раз к вечерней смене в твоём «кахве»… И учти: убьют её — убьют и тебя.

Не сразу ответила Варя. Вниз смотрела, под ноги, на грунт просёлочный. Наконец, улыбнулась, головой покачала.

— От кто ты на самом деле, Алёша! Убьют… Зрозумила, не маленькая. Сховаю твою дивчину, не бойся.

Хотел возразить Алексей, пояснить, что к чему. Не его Джемина «дивчина», и не до сантиментов сейчас…

Не стал.

— Меня пока не ищи. Не звони и не пиши. Если что, найду тебя сам. Поняла?

Хотел, чтобы помягче, только не получилось. Ладно, сойдёт и так!

Кивнула Варя, не стала спорить.

Поняла.

— Только не опоздай, Алёша. Найди скорише!

Ткнулась мягкими губами в его лицо. Замерла…

— Всех из АГ-3 мы предупредили — чтобы сегодня же уезжали. Джемина тоже каждому позвонила, объяснила. Их там четверо, двоих уже нет в городе. Джемина твоя — молодец, это сейчас расклеилась, как тебя увидела. Реально!

— Ну, если реально… Теперь о другом. Пункт второй, так сказать. Этот тип будет ждать товарища Севера завтра. Время и место мы сейчас с тобой, Игорь, наметим. Он бывший мент, наверняка вооружён.

— И у нас что-нибудь найдётся. Бывший мент? Ох, Алексей, люблю я ментов!.. Пункт второй, говоришь?

Исполняют Matt Damon, Jude Law, Fiorello.

Из кинофильма «Талантливый мистер Рипли».

(3`03).

Чудная старая и очень весёлая песенка в фильме слушается по-особому. Убийца поёт вместе со своей будущей жертвой. Виски-сода, гамбургер, Голливуд, Бродвей. Хорошо быть американцем!..

Алёша поглядел на скорпиона, прислонил нос к стеклу. Как дела, Керри-Керит? Из-за рапана показалась иссиня-чёрная клешня, махнула нехотя. Ничего, Алексей Николаевич, мешают только.

Дрогнула клешня, исчезла.

Спать хочу!

— Понравились вы ему, Алексей, — Профессор неторопливо опустился в кресло, поднял руку с пультом. По телевизионному побежали экрану весёлые идиоты из очередной рекламы.

«Продам квартиру, куплю пиво „Оболонь!“

Хорошо ещё без звука. Догадался Профессор, заранее отключил.

— Садитесь! — Женин папа махнул рукой в сторону второго кресла, устало откинулся на спинку. — Как вы по четыре пары отсиживаете, не понимаю. Тут две проведёшь, и жизни не рад.

Снял очки, закрыл на миг глаза.

Алёша посмотрел на Профессора — точно так, как только что на Керри-Керита. Тот тоже сонный, один побыть мечтает, за рапаном спрятаться…

Сунь пальчик, мой мальчик!

— Мистер Макферсон вот-вот установит обратную связь. Представляете, Алексей? Двусторонняя N-связь, без аппаратуры, без дисков Монро. Думает, ему колдуны способствуют. Но тут что-то другое… Жаль, времени нет!

Даже не глаз не открыл, клешнёй не двинул.

…На экране уже не идиоты — заставка новостей. Для того и «ящик» включён. Только что за новости без звука? Впрочем, если присмотреться…

— Судя по вашему боевому тону, Алексей, у вас получилось. Смущает, что на планету Мирца не пустили? Да, там защита, но мистер Грант это предусмотрел. Я записал для вас ещё один диск, будет охота — загляните.

…А на экране… Голова губами двигает, рядом ещё одна, тоже высказаться хочет. С этими ясно — господа политики делят власть, поделить не могут. Выборы прошли, а ни парламента нет, ни правительства. Хмурятся головы, друг на друга кивают…

— Хотите спросить, Алексей, отчего я сам туда не спешу? Наверняка догадались — или вам сказали. Мне станут задавать вопросы, а я пока не готов ответить. Адрес и все программы Гранта я взял у моего друга, там ждут не меня… Евгения вам его показывала. Не его, конечно — то, что от него осталось.

Алкаш в самый хвост пристроился, не просто алкаш — псих. Пальто без пуговиц, ботинки без шнурков, на небритом лице такая улыбка, что темноте не ошибёшься.

— Сказать правду я не смогу, не имею права. Меня могут понять… неправильно. Придётся отвечать, что я не сторож брату моему.

Сцепил сильные пальцы, губы поджал, скользнул невидящим взглядом по экрану.

…А там — Баба Галмага. Не одна — на трибуне среди прочих Галамаг. Разевает Баба рот — сразу ясно, что поёт. Не прошла в парламент, народ на революцию поднимает. Отречёмся, товарищи, от старого мира, отряхнём прах! Двойное гражданство и служба в Чечне!..

— Планета Мирца — самое невероятное из всего, что нам удалось достичь. Ещё не поняли? Слетайте, поговорите. Ноосферный «телефон» и даже Основная Информация — мелочь по сравнению с этим.

Легко стукнула дверь. Кто на пороге? Женя-Ева в аромате кофейном. Поднос с тремя чашками в руках, на лице — гримаска обиды.

Поставила поднос на столик, присела на диван, дёрнула коротким носиком.

Отвернулась.

Обида у неё — и на отца, и на друга Алёшу. В облака не пустили, на таинственную планету пропуск не дали. И на Хорста Die Fahne Hoch обида: не встретил, не проводил. Такие они все, мужчины!

Вздохнул Алёша сочувственно. Есть грех, виноват. Диском не поделился, Хорста-Игоря на весь день озадачил.

Скоро позвонит? Скоро — если все сложится.

…На экране уже не Галамага — сам Президент. Зрите, граждане вольной и демократичной, чем Гарант занят! В делах утонул, одни уши торчат. По стройплощадке шаги меряет, смотрит, где будут музей возводить — самый главный, Национальной Идентичности. Духовность всего первее, нечего к занятому человеку со всякой мелочовкой соваться. Террор в стране, говорите? В какой стране?

— Женя, Алёша, не обижайтесь! Скоро, очень скоро исследования по N-контактам будут рассекречены, сможете ими заниматься сколько душе угодно — и вполне легально. Погодите немного!

Переглянулись Женя-Ева с Алексеем, поморщились — не сговариваясь, синхронно. Не надо «погодите», и «легально». Легально это как? Лицензии станут выдавать, регистрировать, словно радиолюбителей? Какой тогда интерес?

Пора Хорсту позвонить, пора!

— Тебе самому что, уже неинтересно? — Ева, на чашку с кофе глядя. — Физикой займёшься?

То ли шутит, то ли нет. Моргнул Алёша удивлённо. Это у древних греков философы всем подряд интересовались, даже физикой. Аристотель целый трактат наваял…