Андрей Валентинов - Даймон

Приятно не сходить со стези науки и твёрдого материализма даже в подобных случаях!

Опыт на том не завершился. Меня интересовало главное: не воспоследует ли за этим что-либо ещё? Не услышат ли меня (точнее, маленькую Викири) в мире духов?

Услышали! Причём отозвался именно тот, кому мы обращались. Первыми словами навестившего меня поздним вечером Даймона были: «Вы меня звали, мистер Макферсон?»

На даже не это (!!!) стало для меня главным событием первого дня сентября. После полудня наш авангард вступил в небольшое селение, жители которого, уже знающие о вчерашнем поражении, встретили нас с немалым опасением, даже страхом. Однако леди Ньямоана строго-настрого запретила грабежи и насилия. После короткого разговора с приведёнными к ней старейшинами, войско и местные жители направились к стоящему неподалёку холму, почитаемому в сих местах священным. Там, в окружении солдат и мирных обывателей, леди Ньямоана торжественно провозгласила себя правительницей страны. Себя — её муж, рундо Калимбота не был даже помянут.

Дабы переворот (если именовать вещи своими именами) прошёл гладко, леди по моему совету раздала всем мачака подарки, воинам же выставила богатая угощение. С лёгким сердцем отдал я ради этого дела свои запасы коленкора. Редкая и высоко ценимая в этих местах ткань немало порадовала приближённых новой правительницы Читабо.

Леди улыбнулась и сама протянула мне руку для поцелуя. Кажется, я распорядился своим богатством не худшим образом.

Во время церемонии мне было отведено место рядом с леди Ньямоаной. Когда в ответ на её слова о принятии звания правительницы, раздались восторженные крики (коленкор!), случилось неожиданное. Леди сделала знак приближённым, и мне на плечи было возложено тяжёлое золотое ожерелье. Я не успел удивиться, а двое мачака, поклонившись, вручили мне тяжёлый железный меч, очень похожий на виденный у рундо. Толпа вновь разразилась криками, а леди Ньямоана, наклонившись ко мне, шепнула: «Ты этого хотел, шотландец Ричард?»

Ответить я не решился — и даже сейчас не решаюсь. В этих местах железный меч — знак власти, полагающийся верховному правителю.

Если это так, кто же я теперь?

О разговоре с Даймоном напишу в следующий раз. Меня зовут к леди Ньямоане.

Автор и исполнитель Дмитрий Киммерфельд.

(1`36).

Скверная запись с магнитной ленты, другой достать не удалось. «Порубали хлопцы в спешке двух приблудших трубачей. Ах, как жаль, что порубили! Комиссару б потрубили…». Песня — память об экспедициях. Под гитару её пели, без гитары.

Белый свет фар, прорезающий сырую тьму, белая полоса на асфальте — появилась, исчезла, вновь выскочила откуда-то слева. Сколько на спидометре? Лучше не смотреть!

Слева и справа бесконечный строй ровных одинаковых деревьев. Лесопосадка. Значит, они уже за городом. Едут полчаса, если средняя скорость…

Сколько на спидометре? Восемьдесят?

За рулём незнакомый парень в камуфляже. С ним Алёша не встречался, даже представиться друг другу толком не успели. Буркнул: «Василий, очень приятно», руку пожал, крепко, до хруста костяшек — и за руль. Молча. Так и ехал все полчаса, губ не размыкая. Не из говорунов, сразу видно.

Хорст за него ручается. Говорит, служили вместе. Интересно где?

Можно, конечно, спросить. Ответит, невелика тайна.

Прикрыл товарищ глаза Север — от белого огня отдохнуть. Длинный день все никак не не хочет кончаться. С утра похороны, потом с Игорем и Женей коньяком палёным давились, потом…

— Скоро будем, Алексей Николаевич!

Надо же, молчун заговорил! Но почему «Николаевич»? Василий лет на пять старше!

А потому! Не понял ещё?

— Извините, что так далеко, но Игорь приказал: с гарантией, без проколов. В городе чужих глаз много. Решили подстраховаться.

Вроде бы правильно, по делу, но все равно — нет в голосе твёрдости. И уверенности нет. Вдруг не одобрит Алексей Николаевич, не оценит, не так товарищу Северу доложит? Первый раз группа АГ-4 задание получила, важное, срочное. Не осрамиться бы!

Товарищ Север не обижался, понимал, даже сочувствовал. В спешке все готовилось, сплошная импровизация. Ни плана, и подготовки, даже обсудить толком не удалось. Вся надежда на Игоря. Обещал: не подведём, успеем. Реально!

Как Иван Иванович, страшный человек, сказал? «Не подставляйтесь зря»? Не зря, Иван Иванович, ох, не зря! А пугать — лишнее. Хочешь убить — убей, болтать зачем?

Скоро поймёте, Иван Иванович. Прочувствуете!

В группе четверо. Хорст Die Fahne Hoch, трое из Десанта, их вместе с Игорем заявления написать заставили. Василий… Этот в Десанте не был. Почему, любопытно?

Спроси!

— Василий, вы не из десантников?

Лёгкий смешок. Покачал головой молчун:

— Из десантников, Алексей Николаевич. Из них, из самых настоящих. А у фашистов не был — и не собирался.

Вот даже как? Но они же с Хорстом…

Понял Василий, пояснить поспешил:

— С Игорем служили вместе. 25 ОВДБр, не слыхали? Отдельная Днепропетровская воздушно-десантная бригада Вооружённых Сил Украины. Потом в охранном агентстве. Из-за Десанта мы с ним, с Игорем, чуть не поссорились, между прочим. Он что, историю в школе не учил? Штурмовики типичные! Даже название украли, как и те, коричневые. «Штурмовые отряды» — это же спецназ в Первую мировую, герои, элита! Наши тоже выдумали. Десант, понимаешь! Обнаглели… Хорошо, Игорь с ними расплевался.

Не удержался Алёша, кивнул согласно. В точку! Но что же получается? Десант — фашисты. А группа АГ-4?

Вновь понял его Василий. Догадливый молчун!

— Про товарища Севера всякое болтают. Но я сразу сообразил — не зря подполье в стране создают. Так и нужно, по умному, не дожидаясь, пока петух клюнет. Про 26 апреля, знаете, наверное?

Алёша хотел ответить (как не знать!), не успел. Дёрнулся белый огонь за ветровым стеклом, повернул руль Василий.

— Приехали!

В мёртвом свете фар — узкий просёлок. Кювет слева, кювет справа, посреди — автомобиль. Что-то древнее, «Жигуль»-копейка или…

Тормоза!

— Алексей! Алексей Николае.. Алексей!.. Слава богу, я так боялась, так…

Пока соображал, пока думал, как лучше ответить, Джемина расплакаться успела. Всхлипнула, совсем как ребёнок, махнула ладонью, размазывая косметику по лицу.

— Я ничего не… Даже маме не позвонила, даже!..

— Девочка с нами, в машине.

Это уже Хорст — подошёл, рядом встал. И слава богу, если баскетболистку процитировать. Сразу легче стало.

Какая девочка? Ах, да, дочь — Джемина-младшая!

— Я ничего не понимаю, Алексей! Что случи…

Речь Алёша заранее приготовил, в машине, пока по ночному шоссе километры считал. Все просто, все понятно: приказ товарища Севера. Ввиду приближения решающих событий следует обеспечить безопасность и секретность. Ferschten Sie?