Максим Кононенко - Владимир Владимирович™

Владимир Владимирович™ смотрел в окно своего президентского лимузина. Под темным небом и редкими желтыми листьями стояли люди.

Люди молчали.

Однажды Владимир Владимирович™ Путин стоял перед своим президентским зеркалом и тренировал речь.

– Омерзительоне преступление, - говорил Владимир Владимирович™, следя за выражением своего президентского лица, - Для действующих властей вообще и для чеченских властей в частности убийство Политковской нанесло гораздо больший ущерб, чем ее публикации.

Владимир Владимирович™ закончил фразу и поморщился.

– Для действующих властей вообще, - сказал Владимир Владимирович™, - И для всех остальных в частности убийство Чубайса нанесло бы гораздо больший ущерб, чем его деятельность.

Владимир Владимирович™ закончил фразу и улыбнулся.

– Для действующих властей вообще, - снова сказал Владимир Владимирович™, - И для недействующих властей в частности убийство Абрамовича нанесло бы гораздо больший ущерб, чем его бизнес.

Владимир Владимирович™ закончил фразу и сморгнул.

– Для действующих властей вообще, - снова сказал Владимир Владимирович™, - И для всего народа в частности убийство Путина нанесло бы гораздо больший ущерб, чем его президентство.

Владимир Владимирович™ закончил фразу и снова сморгнул.

Однажды Владимир Владимирович™ Путин сидел в своем кремлевском кабинете и смотрел президентское телевидение. Показывали интервью государственного секретаря Соединенных Штатов Америки Кондолизы Райз каналу ABC.

– Не существует ни одного доказательства причастности российских властей к убийству журналистки Анны Политковской, - говорила Кондолиза Райз.

– То есть как это - ни одного? - недоуменно бормотал Владимир Владимирович™.

Однажды Владимир Владимирович™ Путин стоял в маленькой немецкой забегаловке и пил кофе. За соседним столиком стояли три высоких немца пролетарской наружности.

– Ахтунг, брателлос, - говорил один из немцев, - По ходу левый какой-то мужик, не из наших.

– Натюрлих, - отвечал другое немец, - Араб какой-то. Наверняка международный террорист.

– Террорист? - удивился третий немец, глядя на Владимира Владимировича™, - Даст ист фантастиш…

Владимиру Владимировичу™ стало не по себе.

Однажды Владимир Владимирович™ Путин сидел в своем кремлевском кабинете и читал об обвинениях, предъявленных президенту Израиля Моше Кацаву.

– Преступления включают, - читал Владимир Владимирович™, - Изнасилования, сексуальные домогательства с применением силы, половые акты, совершенные без согласия потерпевшей стороны… без согласия… это как?… прочие правонарушения, подпадающие под закон о предотвращении сексуальных домогательств.

Владимир Владимирович™ вздохнул и перевернул страницу.

– Злоупотребление служебным положением, - читал Владимир Владимирович™, - Мошенничество. Несанкционированное прослушивание. Давление на следствие… живут же люди!

Владимир Владимирович™ вздохнул еще раз, пододвинул к себе лист гербовой бумаги, достал из кармана свой президентский “Паркер” и размашисто написал: “Указ”.

– Не признаются исполняющими служебные обязанности президенты, - писал Владимир Владимирович™, - В отношении которых служебной проверкой органами дознания и предварительного следствия, судом установлено, что совершенные ими деяния признаны общественно опасными. Вот так вот.

И Владимир Владимирович™ поставил снизу свою аккуратную президентскую подпись.

Однажды Владимир Владимирович™ Путин сидел в своем кремлевском кабинете и читал в различных периодических изданиях колонки журналиста Валерия Валерьевича Панюшкина о том, что Валерий Валерьевич Панюшкин больше не будет писать колонок.

– Как же я вам всем завидую, - бормотал Владимир Владимирович™, - Как же я всем вам, черт возьми, завидую…

Владимир Владимирович™ вздохнул и пододвинул к себе толстую стопку документов.

Однажды Владимир Владимирович™ Путин сидел в кремлевской столовой и кушал борщ. Вдруг к столу Владимира Владимировича™ подошел незнакомый мужчина. На голове у мужчины была ермолка, на которой было написано “Я грузин”.

– Ты че это, брателло, - улыбнулся таинственный незнакомец, - Борщ ешь?

– А че такого-то? - смутился Владимир Владимирович™.

– Льешь воду на мельницу украинского национализма? - подмигнул мужчина, - Смотри, папарацци заметят - хлопот не оберешься.

– А че есть-то тогда? - пробормотал Владимир Владимирович™, с опаской озираясь по сторонам, - Харчо, что ли?

– Почему харчо? - снова улыбнулся незнакомец в ермолке, - Не надо харчо. Ты суп ешь. Теперь все в России будут есть суп. Это наша новая национальная идея - суп.

– Суп? - переспросил Владимир Владимирович™, - Какой суп?

– Неважно, какой, - ответил мужчина, подзывая официанта, - Главное - чтобы суп. Любезнейший, сделайте пожалуйста господину президенту суп один раз.

– Дык это… - пробормотал Владимир Владимирович™.

– Тебе понравится, брателло, - улыбнулся таинственный незнакомец и медленно растворился в воздухе.

Однажды Владимир Владимирович™ Путин и губернатор Чукотского автономного округа Роман Аркадьевич Абрамович стояли за высоким столиком рюмочной “Лондон” в городе Твери.

На столике стояла бутылка водки “Ржаная” производства компании “Главспирттрест”, тарелочка с солеными чернушками, две граненые сорокаграммовые стопки из Гусь-Хрустального, корзинка с половинкой “Бородинского” и платиновая плошка с фуа-гра.

– Брателло, - говорил Владимир Владимирович™, выпивая стопку водки и нанизывая на золотую вилочку розовый грибок, - Вот тебе сорок лет. Скажи, тебя ничего не мучает?

– В каком смысле? - не понял Роман Аркадьевич, выпил свою стопку, взял из корзинки половинку “Бородинского” и жадно ее понюхал.

– Ну вот у тебя есть целая куча миллиардов долларов, - сказал Владимир Владимирович™, наливая по второй, - И чего? Дальше-то чего?

– А ты президент, - ответил Роман Аркадьевич, немедленно выпивая свою стопку, - И дальше что?

– У меня-то дальше понятно, что, - сказал Владимир Владимирович™, выпивая водку и думая, чем бы закусить, - Я перестану быть президентом и начну жить в свое удовольствие. А ты-то?

– А я, - ответил Роман Аркадьевич, прикладывая ко рту бутылку водки и отпивая из горла, - Когда ты перестанешь быть президентом, перестану, наконец, быть олигархом. И тогда уж начну жить в свое удовольствие…