Патрик Несс - Вопрос и ответ [litres]

– И из всех людей, с которыми я познакомился в Новом Прентисстауне, твоя мистрис Койл единственная по-настоящему знает, что это такое – быть лидером, вести за собой людей. Власть не выращивают, Виола, – ее берут, и на всей этой планете она, возможно, – единственный человек, помимо меня, у кого достанет силы, достанет воли взять ее.

Я смотрела в эти его синие глаза, и в голову мне пришла одна мысль.

Шум мэра Прентисса молчал, как черное ничто, и лицо с глазами тоже решительно ничего не выдавало.

Но вот что мне интересно…

Задняя мысль, надежно спрятанная за всем прочим…

Уж не боится ли он ее?

– Почему, по-твоему, я велел отнести тебя к ней с этой огнестрельной раной?

– Потому что она – самый лучший целитель. Вы сами это сказали.

– Да, но она в городе далеко не единственная. Большую часть работы все равно делают пластыри и лекарства. Мистрис Койл просто на редкость мастерски ими пользуется.

Я машинально тронула шрам.

– Дело, полагаю, не только в этом.

– Не только, тут ты права. – Он еще подался вперед. – Я хочу, чтобы она была на моей стороне, Виола. Она нужна мне на моей стороне, если я хочу добиться успеха с этим своим новым обществом. Если бы только мы могли работать вместе, мы с мистрис Койл, – он снова откинулся на спинку, – что за мир мы могли бы построить!

– Вы посадили ее под замок.

– Но я не собираюсь держать ее там вечно. Границы между мужчинами и женщинами в последнее время размылись, и вернуть их на место нелегко. Это процесс медленный и болезненный. Для формирования взаимного доверия нужно время, но здесь важно помнить, что, как я уже говорил, война уже окончена , Виола. Это действительно правда. Я не хочу больше никакой борьбы, никакого кровопролития.

Чтобы сделать хоть что-то, я взяла со стола остывающую чашку с кофе. Поднесла к губам. Но пить не стала.

– С Тоддом все хорошо? – спросила я, глядя в сторону.

– Счастлив, здоров, работает на солнышке.

– Могу я его увидеть?

Он помолчал, словно обдумывая эту возможность.

– Можешь сделать для меня кое-что?

– Что? – Еще одна мысль начала обретать форму. – Хотите, чтобы я шпионила за ней для вас?

– Нет, – возразил он. – Не шпионила. Конечно, нет. Мне просто нужна твоя помощь в том, чтобы убедить ее в одном: я не тиран, как она полагает. История совсем не такая, как она привыкла считать. Работая вместе, мы сможем превратить это место в тот самый дом , которого мы оба так хотели, когда наш народ много лет назад покинул Старый свет в поисках счастья. Я ей не враг. И тебе тоже.

Он казался таким искренним. Правда – казался.

– Я прошу твоей помощи, – сказал он.

– Вы и так здесь всем управляете, – пожала плечами я. – Моя помощь вам не нужна.

– Нет, нужна, – настойчиво повторил он. – Ты сейчас с ней ближе, чем я вообще мог бы когда-нибудь стать.

Да ну? – подумала я…

Та самая девочка , вспомнила я…

– И еще я знаю, что в ту, первую нашу встречу она опоила тебя наркотиком, чтобы ты уснула, не успев ничего мне рассказать.

Я отхлебнула холодного кофе.

– А вы бы сами такого не сделали?

Он улыбнулся.

– Так ты согласна, что мы с ней не слишком-то друг от друга отличаемся?

– Как я могу вам доверять?

– А как ты можешь доверять ей, если она так с тобой поступила?

– Она мне жизнь спасла.

– После того, как я тебя туда отвез.

– Не она держит меня взаперти в доме исцеления.

– Ты пришла сюда без надзора, не так ли? Ограничения уже постепенно снимаются.

– Она учит меня на целительницу.

– А кто те остальные целительницы, с которыми она встречалась? – Он снова сложил пальцы шатром. – Что они замышляют, как ты думаешь?

Я уставилась в чашку и сглотнула. И откуда, интересно, он это узнал?

– И какие у них виды на тебя? – закончил он свою мысль.

Я упорно продолжала на него не смотреть.

– Прошу, пойдем со мной.

Он встал.

Мы вышли из этой огромной комнаты и двинулись дальше, через коротенький холл собора. Двери на площадь стояли распахнутые настежь. Там отрабатывала маневры армия: слитный топ топ топ по камням тек внутрь, а за ним, не отставая, – неумолчный РЕВ мужчин, у которых отняли лекарство.

Я даже поморщилась.

– Смотри, – сказал мэр.

За спинами армии, в самом центре площади, несколько человек собирали небольшую деревянную платформу из простых досок; на ней – эдакий перегнутый шест.

– И что это такое?

– Завтра после обеда там повесят сержанта Моллота. За совершенное им ужасное преступление.

Воспоминание о Мэдди, о ее пустых, безжизненных глазах снова поднялось у меня в груди. Мне пришлось зажать себе рот ладонью, чтобы загнать его снова внутрь.

– Я пощадил старого мэра этого города, – продолжал он, – но не пощажу одного из самых давних и преданных своих сержантов. Ты правда думаешь, я пойду на такие неудобства, только чтобы потрафить одной девочке – обладательнице информации, которая могла бы быть мне полезна? Ты правда думаешь, что я пойду на такое, когда, как ты говоришь, я здесь всем заправляю?

– Тогда почему вы это делаете? – спросила я.

– Потому что он нарушил закон. Потому что это цивилизованный мир, и в нем не будут терпеть варварские поступки. Потому что война окончена. – Он повернулся ко мне. – Я буду очень признателен, если ты сможешь убедить в этом мистрис Койл. – Он шагнул ближе. – Ты сделаешь это для меня? Ты, по крайней мере, расскажешь ей, на что я пошел, чтобы как-то исправить эту трагическую ситуацию?

Я смотрела себе под ноги. В голове кружилось, вертелось, как метеор в полете.

Его слова вполне могли быть правдой.

Но Мэдди все равно мертва.

И в этом виновата я.

А Тодда так и нет.

Что же мне делать?

(что же мне делать?)

– Ты сделаешь это, Виола?

Ну, по крайней мере , подумала я, это информация, которой так хотела мистрис Койл .

Я проглотила слюну.

– Я попробую?

Он заулыбался.

– Великолепно! – и ласково тронул меня за плечо. – Беги же скорее домой. Ты нужна им на погребальной службе.

Я кивнула. Шагнула прочь от него, на соборные ступени. РЕВ обрушился на меня, как удар, вместе с солнцем. Я встала как вкопанная и попыталась снова глотнуть воздуха – кажется, его весь из меня вышибло.

– Виола! – Он продолжал смотреть на меня с лестницы своего дома, собора. – Почему бы тебе не поужинать со мной тут? Завтра вечером?

Он даже ухмыльнулся при виде моих усилий спрятать то, как мне этого не хочется.

– Тодд, разумеется, тоже будет.

Я вытаращила глаза. Из груди снова пошла волна, добросила слезы до глаз, захватила врасплох – так что я даже икнула.

– Правда?

– Правда, – сказал он.

– Нет, честно?

– Честно.

И он распахнул мне объятия.