Дмитрий Лазарев - Арфист [litres]

Даже Дарью. Ни звонков, ни сообщений, ни электронных писем. Нет для меня заданий? Или случилось что-то?

А еще Александра. Я за нее переживаю, как ни странно. А ведь вроде чужой для меня человек, как попутчица в поезде. Пообщались и забыли друг о друге. И если б не обстоятельства нашего расставания, так бы оно и произошло. Ну, приятна в общении, но и только. Зато «тихая». Кто ее знает, что за человек. И о себе почти не говорит, только слушает и задает вопросы. Может, просто интроверт, а может, есть что скрывать. Хотя кто из нас без скелетов в шкафу? Но Александра ранена, и тяжело. Я ничего о ней не знаю. Жива ли она, куда ее отвезли? Ноль информации. И забыть бы, но не забывается. Сам не знаю, почему.

Короче, издергался я. Если б не редактура, и вовсе скис бы, а так хоть чем-то мозги заняты.

Но телефонный звонок радует, потому что хочется уже каких-то перемен, новой информации. А то разогнались события, захватили, увлекли своим бешеным ритмом и замерли. Смотрю на экран – Дарья. Палец дрожит, нажимая на кнопку приема звонка.

– Алло?

– Владимир, здравствуй! – Голос Дарьи звучит жизнерадостно. – Как у тебя дела?

– Ну… кое-что произошло. – Вспоминаю, что собирался задать ей пару вопросов о смерти Матвея Дмитриевича и моем неожиданном наследстве. – Нам нужно поговорить.

– Хорошо. Обязательно поговорим. Только сначала… У Соборной души есть для тебя задание.

Сердце подпрыгивает и начинает колотиться чаще. Наконец-то!

– Какое?

– Как раз по твоему профилю. Нужно найти еще одну душу, достойную пробуждения. У тебя это получится лучше, чем у кого бы то ни было еще: ты ведь их слышишь. Да, конечно, требуется паранорм. Возможно, латентный, не подозревающий о своем даре. И, кстати, предпочтительно женщина.

Ого! Ничего себе, заданьице! Это «конечно» внезапно царапает. Хотелось бы знать, почему в Соборную душу берут только паранормов? А обычные люди что, рылом не вышли? Дискриминация по признаку сверхспособностей: есть правящая магическая элита и все остальные – черная кость. И несмотря на то что формально я вроде бы должен принадлежать к первым, мысль эта вызывает во мне инстинктивное чувство протеста. Но зарыться в это чувство глубже мне мешает Дарья:

– Не думай, что мы игнорируем обычных людей, Володя. – Интересно, она что, мысли и по телефону читать умеет? Или интуиция у нее такая… космическая? Что-то во мне многовато яда сегодня. – Просто многие из тех, кто обладает особыми талантами, либо используют их только для себя, а в результате идут по кривой дорожке, либо примыкают к другим сообществам, чьи цели очень далеки от общественной пользы.

– Это к каким же?

– Да есть тут одно… объединение. Называется Северный ковен ведьм.

– Никогда не слышал.

– Услышишь еще. Но связываться с ними не рекомендую – опасно.

– А если они такие… вредные, что же эгрегор с ними ничего не сделает?

– Он делает. Постепенно. Однако Северный ковен – мощная организация. Такую одним махом не свернешь… Ну теперь-то ты понимаешь, почему паранормы? Нам нужен противовес.

– Понимаю…

Если честно, я слегка разочарован: и здесь дрязги и разборки. Впрочем, до общества светлого будущего нам еще как до Плутона пешком, так чего я удивляюсь? Добро должно быть с кулаками, это же ясно. Ладно, как скажете: паранорм – значит, паранорм. Только Питер, между прочим, еще тот муравейник, и искать в нем неизвестно кого можно бесконечно долго.

– Как ты себе это представляешь? – озвучиваю я свои сомнения. – Мне что, просто идти, смотреть по сторонам и слушать всех в поисках достойной кандидатуры?

– Ну да, примерно так. Рекомендую, кстати, ограничиться историческим центром. Там атмосфера соответствующая. Притягивает, так сказать. И мест Силы хватает.

Это, конечно, сужает круг поиска, но исторический центр Питера – тоже не точка на карте. По нему можно долго бродить… Бродить? Хм, а чего я, собственно, кочевряжусь? Меня ведь и без всякого задания хлебом не корми – дай погулять по старым районам Питера. А тут еще удастся совместить приятное с полезным. Тот долг, который хочется исполнять.

– Паранорм, значит? А в остальном ты доверяешь моему вкусу?

– Разумеется, арфист. Ты ценитель, я это сразу поняла. И способен отличить истинный шедевр от дешевой имитации или просто добротной поделки.

– Откуда столь глубокий вывод?

– Во время ритуала пробуждения между нами возник достаточно тесный контакт, и мы раскрылись друг перед другом.

– Вообще-то, я никакой открытости с твоей стороны не почувствовал.

– Ничего удивительного: тебе там не до того было – ты пытался не сойти с ума и не утонуть в потоке образов. Я же помогала тебе в качестве якоря, не позволяя тебе слишком оторваться от реальности, так что могла себе позволить переключиться на внешнее восприятие. И многое почувствовала. Такой дар кому попало не достается. Он может выбирать и выбрал тебя – того, кто способен распорядиться им наилучшим образом. Все в этой жизни не просто так, пойми!

– Спасибо, что веришь в меня, – говорю я и понимаю, что от ее слов мне действительно легче, а первичная паника от сложности задания уступает место уверенности в том, что я справлюсь. – Иду прямо сейчас.

– Удачи! Каждый вечер буду ждать тебя с кандидатом на Марсовом поле.

Нажав отбой, внезапно испытываю сильный всплеск энтузиазма. Я найду кандидата и приведу к Дарье! В лепешку расшибусь, но приведу! Поскольку это нужно не только Питеру. Это уже нужно мне.

Идет третий час поисков. Я проделал уже весьма приличный путь от Михайловского замка через Летний сад и Троицкий мост до Петропавловской крепости, а там через Александровский парк – до Биржевого моста. Стрелка Васильевского острова, Дворцовый мост, Дворцовая площадь… Золотое кольцо Питера, так сказать. Малое. Есть еще и другие, более широкие, и, похоже, пора уже выходить на них.

Я устал. Не от прогулки – по Питеру я могу бродить многие часы, не замечая гудящих ног. От концентрации. Обычно я хожу, не прислушиваясь к людям, то есть воспринимаю лес, а не отдельные деревья. Раньше мне не было дела до прохожих – я упивался самим городом, его атмосферой и звучанием . Сегодня все не так: мне нужно прислушиваться едва ли не к каждому встречному, проводя кастинг на роль нового пробужденного. Чертовски давит ответственность первого задания. Мне страшно не оправдать доверия Дарьи и почувствовать разочарование в звучании ее белой струны…

Если честно, у меня какое-то странное к ней отношение. Не как мужчины к женщине, а как верующего к высшему существу. Не Богу, конечно, но чему-то среднему между ним и человеком. Это не любовь, а поклонение. Для меня такое, мягко говоря, необычно. И поэтому в душе раздрай и смятение. Я не склонен доверять людям, ибо лучше других знаю, насколько обманчива может быть внешность, дружелюбие, доброта, манеры… Иногда в самых замечательных на вид людях внутри скрывается такое… У моих способностей есть один побочный эффект – утрата веры в человечество. Но Дарья – это что-то особенное. Нечто принципиально иное. Человек просто не может звучать столь идеально. И, возможно, именно поэтому я смотрю на нее снизу вверх. И всегда буду так смотреть.