Нил Шустерман - Итоги [litres]

– Нисколько это не глупо, – отозвалась Лориана. – Я, например, в полном ужасе.

– Неужели?

– А то! Еще пару секунд, и упущу в штаны.

И тут она услышала с другого бока:

– И я.

И из отдаления:

– Со мной такая же фигня!

Лориана посмотрела на Моррисона и улыбнулась.

– Видите, – сказала она, – мы тут все напуганы, как обделавшиеся щенята.

Моррисон улыбнулся Лориане в ответ.

– Я – Джим, – сказал он. – Хотя нет. Мое настоящее имя – Джоэль.

Но не успела Лориана произнести следующее слово, как заработали двигатели их корабля, начался подъем, и все вокруг был заглушено ревом работающих машин. Поэтому Лориана просто взяла Джоэля за руку и крепко сжала, чтобы обуздать бившую их крупную дрожь.

Роуэн и Ситра спрыгнули с грузовика и вместе с десятком других людей побежали к лифтам выбранного ими корабля. И в этот момент прогремел первый взрыв, а над ними пронесся атакующий корабли самолет. Синий, с яркими звездами на фюзеляже и плоскостях. Самолет Годдарда. Он прилетел, чтобы забрать их жизни. Жизни всех, кто находится на атолле.

– Быстрее! – крикнул Ситре Роуэн.

– Ты думаешь, я сейчас остановлюсь, и буду осматривать красоты островов? – отозвалась Ситра.

Первый лифт уже пошел вверх, второй, открытый, ждал их. Они были от него в пятидесяти ярдах, когда взорвался второй корабль – с еще более ужасным грохотом и морем осколков.

– Не смотри! Бежим! – крикнула Ситра.

Но Роуэн посмотрел. И то, что он увидел, врезалось в его память с такой силой, что будет являться ему в страшных снах до конца его дней. Огромный осколок горящего металла летел в их сторону. Роуэн хотел крикнуть, но не успел – металл ударился оземь, зацепив нескольких людей, бежавших справа от него, и рассыпался на десятки более мелких осколков, подобных метеоритам. Ситра бежала на полной скорости, до лифта оставалось не более двадцати ярдов; Роуэн попытался догнать ее, одновременно отслеживая траекторию пламенеющих осколков. Увидев, как один из них с шипением несется в ее сторону, он прыгнул, чтобы оттолкнуть Ситру в сторону.

Но не успел.

Он просто не успел…

Годдард всегда предпочитал жатву, так сказать, на короткой дистанции, но теперь, видя, как эффектно взрываются космические корабли, пораженные ракетами, выпущенными издалека, причем легким нажатием на кнопку пуска, понял, что к этой форме жатвы нужно присмотреться. Интересно, а что чувствовали люди Эпохи смертных? Сидишь в боевой машине и веришь, что твоя собственная жизнь и жизнь тех, кого ты любишь, зависит от того, успеешь ты нажать на кнопку или нет? Убить или быть убитым – вот она, жизнь людей той эпохи. Было в ней нечто глубоко притягательное.

– Это удивительно! – верещал рядом Мендоза. – Как мы могли так долго оставаться в неведении?

Прямо перед ними взлетали еще несколько кораблей – с десяток, не меньше. Как похоже на компьютерную игру! Сбей все до одного, и получишь самый большой приз! Единственный вопрос – какой из них выбрать первым?

Роуэн попытался остановить кровь, льющуюся из раны на теле Ситры, но все было бесполезно, рана была слишком большой. Рваный кусок горящего металла размером с бейсбольный мяч ударил ее в бок и прошил насквозь. Роуэн понимал, что ничего не сможет сделать. По крайней мере, сейчас. Но есть способ вернуть Ситру к жизни. Важно добраться до корабля.

Ситра посмотрела на Роуэна, попыталась что-то сказать, но он так и не понял, что.

– Шшшш, – произнес он. – Не волнуйся, я с тобой. Все будет хорошо.

Роуэн поднял Ситру и внес ее в кабину лифта, который медленно пошел наверх, в то время как самолет Годдарда делал очередной разворот, выискивая следующую цель.

Новая волна кораблей устремилась в небо. Да, их много, но, если Годдард будет действовать быстро, то сможет сбить большинство. И вдруг взгляд его зацепился за нечто, что отвлекло его внимание от прочих кораблей. Слева стоял корабль, пока еще на стартовом столе. Конечно, разглядеть детали было крайне трудно, но на переходе между выходом из лифта и люком корабля он заметил несколько фигур. Было ли это результатом работы его воображения или он действительно, увидел бирюзовую ткань мантии, развевавшуюся на ветру, как флаг? Да! Это она! Кто-то нес фигуру в бирюзовом одеянии по переходу от лифта к кораблю. Какой замечательный цвет! Сейчас он будет вознагражден за все!

– Туда! – приказал он пилоту. – Другие подождут. Идем на этот корабль.

И, хотя Годдард не знал наверняка, кто был тот, кто нес фигуру в бирюзовой мантии, он чувствовал – это он. Определенно, это он! И никаких вопросов!

– Я уничтожу тебя, Роуэн. Тебя и Анастасию – одним ударом, и это будет мой последний суд над вами обоими. Вы сгорите в аду настолько горячем, что не останется даже пепла, по которому вас можно будет опознать.

Пилот совершил резкий разворот, и Годдард приготовился пустить ракету.

Пробираясь по переходу с Ситрой на руках, Роуэн увидел идущий на корабль самолет. Он почти читал то, что думал Годдард, чувствовал мозгом, душой и кожей его яростное желание. Да, все должно закончиться сегодня, сейчас – таким или иным образом. Роуэн с Ситрой на руках проскочил в люк, и тот моментально закрылся за его спиной.

Он посмотрел ей в лицо и увидел, что свет оставил ее глаза. Рана, которую получила Ситра, была слишком опасной. Она умерла.

– Кто-нибудь, помогите! – крикнул он, осторожно опуская Ситру на пол. – Супер!

– В настоящий момент я слишком занят, – отозвался Супер. – Придется немного подождать.

Роуэн постарался успокоиться. Все будет хорошо. Смерть – это не та проблема, которую нельзя разрешить. Анастасия – жнец, а потому может по-настоящему умереть только в том случае, если покончит жизнь самоубийством. Годдард ей не угроза, и Супер ее восстановит. Пусть спит, пока не восстановится. На это уйдет день-два, и тогда все проблемы станут похожи на маленькую голубую точку, которая останется позади их корабля в звездном небе.

И вдруг все пространство корабля заполнил грохот, способный, казалось, разорвать барабанные перепонки. Все затряслось, завибрировало, а зубы у Роуэна застучали так сильно, что, казалось, сейчас раскрошатся и вылетят изо рта.

Кто-то рядом закричал истошно:

– Нас подстрелили! Нас подстрелили!

Роуэна прижало к полу так, что он не мог двигаться. Лишь из последних сил он придерживал голову Ситры и ее тело.

Но это был не взрыв ракеты – включились маршевые двигатели корабля, и он мощно, стремительно набирая скорость, пошел вверх. По-прежнему не отпуская Ситру, Роуэн, чтобы сохранить равновесие, просунул руку под ремень, которым паникер был пристегнут к креслу, и решил держаться до последнего.

Маневры, которые совершал самолет, ввергли Мендозу в ужасное состояние. Ему было плохо. Он пересел в заднее кресло и пристегнулся, но это не помогло. Его непрестанно рвало – жалкое, убогое зрелище. Жнец Рэнд держалась рядом с Годдардом, и ее тоже подташнивало, но по совершенно иным причинам.