Нил Шустерман - Итоги [litres]

– Это имена жнецов, которых, как мы решили, вы должны уничтожить, – сказала Жнец Коулман.

Роуэн посмотрел на Коулман, затем на список, затем вновь на Коулман. Неужели они действительно хотят, чтобы он убил пятьдесят жнецов?

Трэвис, стоящий возле стены со скрещенными на груди руками, грустно присвистнул.

– Все можно прочитать на его лице, – сказал он. – Это будет непросто.

Роуэн протянул лист Жнецу Коулман.

– Нет, – сказал он. – Об этом не может быть и речи.

Но Жнец Коулман не забрала листок с именами жнецов и, похоже, не собиралась принимать от Роуэна отрицательный ответ.

– Не забывайте, Роуэн, что мы спасли вас от мучительной смерти, – сказала она. – А из-за того, что мы сделали это, были подвергнуты жатве тридцать тысяч ни в чем не повинных людей. Вы – должник этих бедных людей, как и наш должник.

– Все, о чем мы просим, – освободить мир от проблемных жнецов. Разве у вас не выработался вкус к подобной работе? Зато теперь у вас будет поддержка жнецов Техаса.

– Неофициальная поддержка, – уточнила Коулман.

– Правильно, – согласился Трэвис. – И никто ничего не узнает. Таковы условия.

– И каких же жнецов вы считаете проблемными? – спросил Роуэн.

Коулмал выхватила список и прочитала выбранное наугад имя:

– Жнец Куросава. Он многие годы выступает против нашего региона и постоянно подвергает оскорблениям наше Высокое Лезвие.

Роуэн скептически усмехнулся.

– И что? Вы хотите, чтобы я уничтожил жнеца только за то, что он невесть что болтает?

– Вы не вполне понимаете, – проговорил Трэвис и, смотря Роуну в глаза, спросил:

– А в чем проблема? Почему вы считаете это дело невыполнимым?

На протяжении всего разговора Константин молчал. Он стоял поодаль с похоронным выражением на лице. Жнец Люцифер очень тщательно выбирал объекты для жатвы. Если он находил в проблемном, как выразилась Коулман, жнеце какие-то оправдывающие его черты, пусть даже одну, он оставлял этого жнеца в покое. Константин лично знал по меньшей мере троих жнецов из списка. Эти люди не были жнецами самыми выдающимися, но вряд ли они заслуживали смерти.

– Прошу меня простить, – сказал Роуэн, – но если вы спасли меня для того, чтобы свести с кем-то счеты, лучше отправьте меня назад, на костер.

Затем он обратился к Константину.

– А вы? Вы – лицемер. Сначала вы охотились за мной потому, что я убивал недостойных жнецов, а теперь готовы отправить меня на это дело, потому что это вам выгодно.

Перед тем, как начать говорить, Константин сделал глубокий вдох.

– Вы забываете, что я был помощником Годдарда, – сказал он. – После того, что я увидел, я понял, что хватка, с которой он взял мир за горло, должна быть ослаблена любым возможным способом. Все жнецы в этом списке – сторонники Годдарда и адепты его философии. Вы начали свои огненно-кровавые бесчинства потому, что верили в то, что институт жнечества нуждается в капитальном ремонте. В выбраковке недостойных, если хотите. Хотя мне и не хочется признавать это, но вы были правы.

Неужели Константин произнес эти слова? Хорошо, что Гипероблако следит за погодой! При этих словах малинового жнеца ад должен был замерзнуть и покрыться коркой льда.

– Спасибо вам за то, что спасли мою жизнь, – сказал Роуэн Коулман и Трэвису, – но, как я и сказал, такого рода просьбы я не исполняю.

– Ну что я тебе говорил? – спросил Трэвис Жнеца Коулман. – Тогда план «б»?

Коулман кивнула. Роуэн содрогнулся при мысли о том, каким мог быть этот план «б», но никто из жнецов не достал нож, чтобы подвергнуть его жатве.

– После восстановления вы ни разу не спрашивали, что с вашей семьей, – сказала Жнец Коулман

Роуэн отвернулся. Да, все это время он боялся спрашивать о семье – не только из страха, что ему сообщат об их смерти, но и потому, что не хотел втягивать близких в то, во что попал; не желал, чтобы их использовали как фигуры в чьей-то шахматной партии.

– Если они живы, – предположил Роуэн, – то наверняка от меня отказались. Может быть, сменили имена, а может, и память. На их месте я бы так и поступил.

– Очень проницательное предположение, – сказала Коулман. – В общем, две ваши сестры действительно сменили имена, один из братьев заменил память, но все остальные члены семьи остались Дэмишами. Мать, дедушка с бабушкой и остальные братья и сестры.

– Вы что, мне угрожаете? – спросил Роуэн. – Вы собираетесь с ними что-то сделать, если я не соглашусь на ваше предложение?

Трэвис расхохотался.

– Придет же такое в голову! – сказал он. – Мы что, похожи на Годдарда? Мы никогда не убиваем невиновных. Конечно, если речь не идет о жатве.

– Я расскажу, что мы сделали, – сказала Жнец Коулман. – После того как вы потопили Стою, ваша семья переехала в наш регион из страха, что новое Высокое Лезвие Мидмерики, с которым у вас были, мягко говоря, натянутые отношения, их всех подвергнет жатве. Мы приняли их, и поскольку они с самого начала пользуются нашей защитой, то эту защиту мы и будем им обеспечивать – вне зависимости от решения, которое вы примете.

После этих слов Коулман повернулась к Трэвису.

– Приведите их, – сказала она.

Роуэна охватило чувство, похожее на панику. Его семья здесь? Жнецы собираются поставить его лицом к лицу с родственниками, с матерью? Нет! Как он сможет посмотреть им в глаза – после того, что сделал? А ведь еще они верят , что он совершил то, чего не совершал! Как сильно Роуэн ни хотел их видеть – чтобы просто удостовериться, что с ними все в порядке, – так же сильно он боялся этой встречи, боялся встать перед своей семьей.

– Нет, прошу вас! – воскликнул он.

– Если мы не смогли убедить вас, то, может быть, это удастся им? – сказал Константин.

Какой ужас! Неужели его семья станет частью этого замысла? Неужели его мать встанет перед ним и скажет: Роуэн, иди и убей этих жнецов?

Лучше смерть! Лучше сгореть заживо!

– Я сделаю все, что вы хотите, – выпалил Роуэн. – Все, что хотите, только оставьте в покое мою семью, прошу вас…

Коулман закрыла дверь, за которой скрылся Трэвис.

– Я знала, что здравый смысл в вас возобладает, – сказала она, широко улыбнувшись. – Ну что ж, давайте попытаемся сделать наш мир лучше!

Удалось ли вам провести ваши исследования? Смогли ли вы заглянуть в глубинное сознание? Я знаю, что без помощи Гипероблака это изнурительная процедура, но по прошествии трех лет, пока молчит Гипероблако, я думаю, многие из вас этому научились. Все-таки в жизни фрика есть свои преимущества, не так ли? Начинаешь сам проламываться через все заборы. И радости в этом больше, чем когда тебя ведут на поводке.

Что вы нашли, когда искали материалы по лунной катастрофе? Нашли ли что-нибудь, что там было сделано не так? Вы заметили, что созданная на лунной базе искусственная среда обитания была окружена тройной системой защиты? Базовой системой, которую дублировали еще две? Удалось ли вам найти сведения о том, что незадолго до того страшного дня Гипероблако вычислило шансы катастрофы как равные 0,000093 %, то есть один шанс на миллион? Неужели Гипероблако ошибалось?