Нил Шустерман - Итоги [litres]

Тенкаменин вскочил, отбросил кресло и подошел к телефону. Некоторое время он просто стоял, глядя на него и слушал этот ужасный звук. Затем положил трубку.

– Да, – покачал головой Баба, – приятного мало.

Он хотел было пошутить, но Тенкаменину было явно не до шуток. Он стоял и продолжал смотреть на молчащий аппарат. После чего повернулся к Джерико.

– Капитан, – сказал он, – где сейчас ваша команда?

Джерико посмотрел на сидящих за столом, не меньше их удивленный неуместностью вопроса.

– Либо в городе, либо на корабле. А в чем дело? – спросил он.

– Известите их, что корабль отправляется в плавание. А мы плывем с вами.

Анастасия встала. Она никогда не видела Тенкаменина таким. Обычно невозмутимый, он выглядел потрясенным.

– Что происходит, ваше превосходительство? – спросила она.

– Это был не случайный звонок, – ответил он. – Это было предупреждение, и мы обязаны принять его во внимание.

– Откуда вам это известно?

– Это был мой отец, – ответил Тенкаменин.

Часть 1. Introitus

Зал замирает в сдержанном ожидании. Дирижер встает, поднимает руки, глаза зрителей сфокусированы на кончике дирижерской палочки, словно с ее первым взмахом им откроются мистические тайны бытия.

Сегодня мы услышим чудо оркестровой музыки. Реквием, созданный и исполненный оркестром Шипящих – последователями Тона, Грома и мученика Набата. Реквием, который прозвучит ответом на акт массовой жатвы, совершенной за океаном, в Майл-Хай-Сити.

Вы слышите его? Он поднимается над улицами Порт-Ремембранс – бессловесный голос смерти в мире бессмертных. Бушующее адское пламя, огонь, неистово лижущий серные глыбы. Шипящие отлично приготовились к исполнению, но тем, кто услышит их реквием, не будет исхода.

Часть 2. Dies Irae

Пожарные машины автоматизированы. Хотя их изначальный дизайн и предполагал сидящего за рулем человека – так хотело Гипероблако. Конечно, если бы человек повернул не туда, машина взяла все в свои руки и исправила бы ошибку.

Шеф пожарной команды Порт-Ремембранс часто думал об этом. До того как ему доверили возглавить эту службу, он, тогда еще простой водитель, частенько развлекался на вверенном ему грузовике, намеренно допуская разные оплошности, чтобы посмотреть, сколько времени системе коррекции курса потребуется, чтобы отметить ошибку, а грузовику – исправить. Конечно, Гипероблако могло использовать вместо пожарных каких-нибудь роботов, но роботов, видно, оно недолюбливало. Оно использовало их на работах, не требующих мозгов, где вкалывать не захотел бы ни один из людей.

Поэтому пожарные оставались пожарными. Но это не означало, что они постоянно что-то тушили. Дело в том, что Гипероблако, стоило где-нибудь вспыхнуть искре, моментально ее гасило само. Пожарных вызывали в самых редких случаях, когда оно по каким-то причинам оставалось в стороне… хотя их шеф и подозревал, что это были так называемые «безопасные» пожары, которые устраивало Гипероблако, чтобы у пожарных время от времени было хоть какое-то дело.

В шесть тридцать вечера в пожарной станции сработал сигнал тревоги. Раньше в таких случаях Гипероблако описывало нюансы предстоящей операции. Теперь же оно просто включало сигнал и программировало джи-пи-эс пожарников, оставляя прочее на их усмотрение.

Сегодняшний сигнал был, прямо сказать, странным. Мониторы оставались пустыми, гаражные ворота не поднялись, и тем не менее сирена истошно ревела.

И только тогда, когда ворота гаража слетели с петель и в помещение станции вторглась неистовая толпа, пожарные поняли, что это была не пожарная тревога – Гипероблако предупреждало пожарных, что их атакуют.

Тоновики!

Десятки их ворвались в двери, и все они исторгали гудящий вой, похожий на жужжание гигантских пчел. Тоновики были вооружены, пожарные же – как мужчины, так и женщины, – были совсем не готовы к этому дню гнева.

Шеф пожарников удивленно замер. Он хотел защитить своих подчиненных, но как это сделать? Чем? Никто и никогда не нападал на пожарных, кроме, может быть, каких-нибудь жнецов. Но когда нападает жнец, он просто подвергает тебя жатве – и крышка! Ты не сопротивляешься, не отбиваешься. Здесь же все по-другому. Эти тоновики убивали его людей, круша их направо и налево, и никто не знал, как этому противостоять.

Думай , приказал он себе. Думай! Его учили воевать с пожарами, а не с людьми. Я просто обязан что-то сделать.

И решение пришло.

Пожарные топоры!

У них же были пожарные топоры! Перебежав на другую сторону гаража, шеф пожарников схватил топор. Но разве можно поднять топор на человека? Он обязан был это сделать, в противном случае эти Шипящие убьют всех его людей.

И в этот момент тоновики принялись швырять камни, целясь в пожарные машины. Один камень летел в сторону шефа, и тот ухитрился схватить его на лету.

Хотя это был не вполне камень. Во-первых, эта штука была из металла, а во-вторых, имела странную рубчатую поверхность. Он видел такие в исторических книгах. Как эта штука называется? Он вспомнил – граната!

И в следующий момент шефу пожарных уже ни о чем не нужно было думать.

Часть 3. Confutatis

Высокое Лезвие Тенкаменин был человеком осмотрительным. Он только хотел казаться импульсивным и легкомысленным, что мог себе позволить, поскольку все его существование было отличнейшим образом спланировано и организовано. Даже хаос Праздника Луны был хорошо срежиссированным хаосом.

Тенкаменин справедливо полагал, что после полученного от отца предупреждения он не имеет права терять время. Но бороться со своими инстинктами он был не в состоянии. Быстро отправившись в свою скромную резиденцию, он принялся обсуждать с камердинером, что взять с собой. Конечно, вторую мантию. А какая погода будет – холодная или теплая? Кого следует известить об их отъезде? Высокие Лезвия не могут просто так взять да и исчезнуть. Все эти вопросы сбивали Тенкаменина с толку.

– Ваше превосходительство, – напомнил ему камердинер. – Так вы торопитесь или нет?

– О да, конечно!

Но были еще вещи, навевающие сентиментальные воспоминания, – их тоже нужно взять с собой. Скажем, гравированный обсидиановый револьвер, который он получил от Верховного Жнеца Ниндзи, когда занял ее место в качестве Высокого Лезвия. Или серебряный кинжал, которым он совершил свою первую жатву. Если его дворец и хижину разграбят, кто знает, найдет ли он когда-нибудь эти бесценные вещицы? Нет, он обязательно должен взять их с собой!

Минут десять Тенкаменин напряженно размышлял, что ему брать, а что не брать, и прервали ход его размышлений первые взрывы, послышавшиеся в отдалении.