Альберт Беренцев - Грибификация: Легенды Ледовласого

Путники полдня ехали через густой и горько пахнущий лес. Лес пугал Сына Вождя, в отличие от Степи, здесь ничего не было видно из-за того, что повсюду стояли деревья. Враг или зверь здесь могли подкрасться незаметно и напасть в любой момент.

Но на них никто не напал, лишь однажды Сын Вождя увидел среди деревьев огромное волосатое чудовище, поедавшее ягоды с куста. Он указал на чудовище Защемилову и тот разволновался:

— Да это же Мишка! Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня?* — тихонько запел Защемилов и потянулся к карабину.

Фаргнорт уже видел у русских много странных и глупых вещей, но такого безумия, как пение на охоте, ему наблюдать еще не приходилось.

Конечно же, чудовище услышало песенку Защемилова, оно несколько мгновений пялилось на телегу, а потом, резко повернувшись, пустилось прочь галопом, удивительно быстрым для такой огромной туши.

Защемилов выстрелили и не попал.

— Самая нелепая ошибка, Мишка — то, что ты уходишь от меня*, блять! Вот сука! Бурый пидор! — заорал Защемилов вслед чудовищу, и еще раз пальнул из карабина в воздух.

Весь оставшийся путь Защемилов был мрачен, видимо переживал из-за упущенной добычи.

На закате телега наконец приехала в очень странное селение.

Здесь тоже, судя по всему, жили русские, но все было совсем не так, как в ауле на краю леса. Местные русские жили в уродливых маленьких переносных юртах из некрашеного материала. Фаргнорт решил, что эти русские, наверное, кочевники. Это понравилось Сыну Вождя, а вот остальное — нет.

Лес здесь был вырублен, русские зачем-то проложили длинную уходящую вдаль дорогу, убрав все деревья. В центре этой дороги по земле тянулись два длинных и совершенно прямых куска железа, между которыми помещались доски. Странное и невозможное сооружение видимо было не достроено, железные линии обрывались у самого аула.

Рядом с селением на земле была навалена огромная гора железа, дерева и каких-то инструментов. Лес вокруг аула тоже был вырублен, на пнях стояли пустые стеклянные бутылки. Такие же бутылки вперемешку с окурками и железными тарелками, испачканными остатками пищи, валялись в грязи между юртами.

Женщины здесь носили не красивые платья и платки, а облепленные грязью штаны и сапоги. Впрочем, такие же штаны и сапоги носили и мужчины. Все, кроме одного, который лежал без штанов и сапог возле одной из юрт, весь перемазанный говном и блевотиной.

Из-за другой юрты слышались ругательства и звуки ударов, там кого-то били ногами. Почти у всех жителей во рту были сигареты, и от каждого пахло скисшей огненной водой. Между юртами горели костры, в которых ядовито тлел мусор. Один из жителей гнусаво пел песню, играя на струнном инструменте вроде лютни.

— Вот. Смотри, — радостно сообщил Фаргнорту Защемилов, — Вот это настоящие «советские граждане», а не какие-то отсталые лесные «сектанты». «Студенческий строительный отряд имени Ульрики Майнхоф». Эти отважные юноши и девушки строят «Батый-Набегинскую железнодорожную магистраль», крупнейшую «транспортную» артерию нашего края. Именно по ней мы будем возить... Впрочем, что по ней будут возить, тебе знать совсем не обязательно. В общем-то, даже сами строители этого не знают. «Не положено». И все же, разве это не прекрасно? «Прогресс, развитие» и триумф человеческого труда. Очень символично, что твое знакомство с нашей родиной началось именно с этого места! Добро пожаловать в «СССР», степняк.

Сын Вождя почти ничего не понял из этой речи, он стал смотреть вокруг, но никаких вырванных артерий, про которые говорил Защемилов, так и не увидел. Защемилов тем временем, все еще пребывая в радостном возбуждении, поздоровался с жителями аула:

— Привет строителям-комсомольцам от крайкома национального округа имени Евгения Поливанова! Здорово, ребята!

— Это че за мудак? — вяло поинтересовался в ответ хмурый парень.

— А кто его знает. Вон смотрите, он дикаря везет. Ну и ебыч, детей пугать можно, — сказал другой.

— Вы что, мальчики? — удивилась девушка, — Это же Защемилов.

— Кто, блядь?

— Ну Защемилов, окружной секретарь.

— А, этот ебнутый придурок, который неделю назад приезжал?

— Ага, он.

— Слышь, Защемилов, коня верни. Ты коня у нас на двое суток брал, а назад приехал только сейчас. С тебя причитается.

— А знаешь, Защемилов, иди-ка ты нахуй, — заявил совсем напившийся огненной воды юноша.

— Ага, — поддержали остальные, — Иди нахуй, Защемилов! Отдавай нашего коня и уебывай.

— Товарищ секретарь, а че у вас рожа зеленая? Зеленку пили? — поинтересовался высокий и тощий человек.

— Вот видишь, нам тут очень рады, — неуверенно сообщил Фаргнорту Защемилов.

Игнорируя дружеские приветствия жителей аула, он направил телегу в центр селения. Там Защемилов остановил коня возле маленькой кособокой юрты, на пороге которой сидел молодой человек в красной куртке. Человек поднял на Защемилова затуманенный взгляд, было видно, что он выпил очень много огненной воды.

— Опять ты? — печально спросил человек.

— Привет, Виталик, — осторожно сказал Защемилов, — Слушай, а можно мы со степняком у тебя переночуем?

Молодой человек задумался, а потом грустно произнес:

— Иди-ка ты нахуй, Защемилов. Я тебя неделю назад вписал. А ты у меня две банки тушенки подрезал.

— Вот, смотри и учись, — пытаясь изобразить бодрость, сказал Защемилов на языке степняков Фаргнорту, — Вот они, разумные «рациональные советские граждане». И никаких дикарских законов гостеприимства, как у вас. «Советский» человек всегда мыслит «сугубо материалистически». Учись, степняк.

Молодой человек с вялым интересом взглянул на Фаргнорта, как на какого-то диковинного зверя, а потом спросил:

— Вот скажи мне, Защемилов, почему я должен здесь кормить комаров, а? Я ведь учусь на программиста ЭВМ, уже на пятом курсе. Я должен программировать ядра космических кораблей, летящих к Альфа Центавре. А вместо этого я тут спиваюсь. Да я, когда вернусь отсюда, даже не вспомню, как ЭВМ включается, настолько я деградировал. Зачем все это, а?

Защемилов растерялся:

— Так не спивайся. Тебя же сюда не пить привезли, а железную дорогу строить. Вот и строй. В чем проблема-то?

Молодой человек совсем помрачнел:

— Строить. Железную. Дорогу. Это понятно. Ага. Но меня другое напрягает. Какого хуя я, программист ЭВМ, должен строить железную дорогу? Где логика, где смысл, блядь? Где рациональный расход людских ресурсов наконец? Почему-то если начать строить дома из микропроцессоров — это будет считаться вредительством и безумием. А вот если послать программистов строить железную дорогу — это нормально. Объяснись, Защемилов. Ты же коммунист, ты знаешь.

— Но тебе ведь платят. Хорошо платят, и в срок, — осторожно ответил Защемилов.